Игорь Глебов - Международное право
В правление Василия III (Темного) сербский князь Иваниска искал у него защиты, прося принять свои владения под покровительство. Швеция добивалась установления непосредственных дипломатических сношений с Москвой, но получила в ответ предложение сноситься через новгородского наместника. В 1533 г. в Москву прибыл посол Индии с предложением жить в дружбе и братстве.
С 1555 г. Россия установила постоянные дипломатические отношения с Англией, с 1580 г. – с Венецией, со второй половины XVI в. – с государствами «ташканским», «самарканским», «шамахейским» и «юргенским» (хивинским) в Средней Азии и на побережье Каспийского моря. В 1576 г. Россия «милостиво» установила свой протекторат над Трансильванией по просьбе ее воеводы Стефана Батория, избранного на польский престол.
Борьба России за признание ее международного суверенитета овеществлялась в утверждении собственной «титулатуры» – признания за московскими государями императорского титула. Это выражало не только принадлежность России всех земель, приобретенных после упорной и продолжительной борьбы с внешними врагами, но и ее политическую независимость, дававшую ей право стать полноправным членом международной семьи европейских держав. Это равноправие считалось Москвой исконным русским правом. Московская дипломатия неуклонно стремилась к близкой и конкретной цели – воссоединению «всея Руси», опираясь в обоснование своих прав на местные, национальные, народные традиции.
В вопросах определения подданства (гражданства) российская международно-правовая практика придерживалась территориального принципа (подданства по месту рождения). Так, в 1647 г. в ответ на просьбу датского правительства о помиловании некоего датчанина московское правительство ответило, что он – русский подданный, так как родился в России. В то время как в Западной Европе оптация (выбор лицом гражданства) при изменении территории встречалась редко, русская практика изобилует соглашениями об условиях оптации. По Тявзинскому миру 1595 г. постановлено «отдать в российскую сторону Кексгольм со всем, что в оном есть, исключая природных шведов, кои могут в Финляндию выйти». По Столбовскому миру 1617 г. шведам были уступлены Ивангород, Ям, Копорье, Орешек. Духовенству, дворянам и посадским людям было предложено выйти оттуда в две недели или остаться вечно в тех селениях. В 1656 г. при занятии русскими войсками г. Юрьева (Дерпта) воевода князь А. Н. Трубецкой в соглашении заявил о свободном выезде на шведскую территорию всех, всех не желающих оставаться. По условиям Кардисского мира 1661 г. разрешалось «россиянам и подданным оных» (крепостным), жившим в «отдаточных» городах, свободно оттуда выехать в Россию со всем их имением, «рухлядью», пушками и всяким оружием с «удобовозможным» с шведской стороны пособием.
Последовательно осуществлялась защита личных прав российских подданных, в частности не допускалось их выдачи иностранным государствам. Значительный объем торговых соглашений об условиях поставок товаров и гарантиях иностранному купечеству позволяет сделать вывод о том, что Россия имела богатый опыт в области международного частного права.
К 1680 г. Россия имела сложившуюся школу дипломатического права с четким дипломатическим протоколом и церемониалом, рангами (послы, посланники, гонцы) и государственными органами внешних сношений (посольским приказом). Достойное России как великой державы международное положение подчеркивалось обычаем московского правительства вести дипломатическую переписку с иностранными государствами на русском языке. Разрешались в московской практике и такие сложные вопросы дипломатического права, как транзитный проезд аккредитованных в иностранных государствах дипломатических агентов. По русско-шведскому договору 1661 г., послам и гонцам, ехавшим из других владений, свободно дозволялось проезжать через свои государства, однако запрещалось брать с собою торговых людей с товарами.
Вклад России в развитие права международных договоров составили детально разработанные нормы и принципы, регламентировавшие создание и деятельность политических и военных союзов, статус войск за пределами их государств, торговые соглашения и трактаты «о вечном мире».
Россией были сформулированы принципы коалиционной обороны и союзного командования объединенными войсками. По соглашению со Швецией 1608 г. о совместных военных действиях против Польши шведам поручалось служить России верой и правдой, церквей и монастырей не разорять, над иконами «не ругаться» и россиян в полон не брать. Однако на предложение, сделанное Швецией в 1674 г. о заключении военного союза против всех возможных противников, Россия ответила отказом.
Возвышенный характер договорных отношений России ее государи неизменно подчеркивали клятвами и христианским освящением договоров. Подписание договора с Пруссией в 1517 г. Василием III освящено крестным целованием трех бояр и приложением царской золотой печати, после чего из Москвы был отправлен в Пруссию посол для приведения к присяге прусского правительства. Иоанн III также торжественно заключал в 1490 г. договор с Австрией. В присутствии иностранных послов цари совершали клятвенный обряд. Иоанн IV придавал этому церемониалу особую значимость. Он требовал от польского короля, чтобы тот при присяге прикладывался в «самый крест», а не «мимо креста, да и не носом».
Совершенствовалась и процедура заключения договоров. Московские цари лично не подписывали договоров, поскольку «цари и бояре ни к каким делам руки не прикладывают, для того устроены думные дьяки».
Появились предварительные (прелиминарные) соглашения о заключении будущих договоров (practicum de contrahendo). Например, в 1662 г. была подписана «разъезжая запись» с Польшей – о будущем «съезде послов» для заключения перемирия. В Андрусовском мирном договоре (1670) были следующие слова: соблюдать договор во всех статьях, «запятках» и точках, без всякого умаления или «противного толмачения», всецело и без нарушения.
Участь жертв войны и режим военнопленных постепенно смягчались. В 1501 г. Василий III на просьбу Польши об освобождении пленных дал ответ, что у россиян нет обычая выдавать пленных и возвращать без награды покоренное оружием, но дозволил пленным посещать церкви на условии освобождения задержанных в Литве русских гостей (купцов) и дипломатического гонца. В 1527 г. московское правительство разрешило въезд в Россию польским представителям для осмотра пленных. В 158З г. на реке Плюсе состоялся «съезд» русских и шведских послов, которые обсуждали возможности взаимного освобождения пленных. Но шведский уполномоченный «просил окупу безмерного» и на мену требовал за одного боярского сына трех немцев, и поэтому «съезд» не принес плодов. В 1584 г. русское правительство освободило 900 пленных поляков «без окупу и обмену». Польский король, «благодаря за таковое государево к нему снисхождение», тем не менее требовал за «лучших» русских пленных огромный выкуп. По этому поводу московское правительство написало ему «выговор за его корыстолюбие». По условиям Тявзинского мирного договора со шведами (1595) было постановлено «пленных без всякого окупа или размены отпустить».
Режим военной оккупации также имел правовые начала. В 156З г. Иоанн IV наказывал полоцким воеводам: отбирать у местных жителей имевшееся оружие «под великим береженьем»; установить регулярные объезды города и патрулирование дорог; подозрительных людей «незаметно» высылать в Москву; суд творить скорый и правый – по местным обычаям; всех приглашать в суд «идти бесстрашно», и только после двукратной неявки по вызову – приводить силой; узнавать у жителей о существовавших ранее податях, оброках. В жалованной городу Юрьеву грамоте (1558) Иоанн IV предоставил жителям города совершать богослужение по своим обрядам, судиться по своим обычаям, на деньгах ставить два клейма – на одной стороне российское, на другой – городское. Для того времени, когда жестокость и свирепость оккупантов были делом естественным, о гуманности русских воинов упоминают ливонские хроники, уважительно отзываясь об отношении к мирному населению воеводы Никиты Захарьина-Юрьева (шурина Иоанна IV).
В эпоху царствования Иоанна IV, когда строился русский военный флот, формировалось и международное морское право. Первый русский каперский патент был выдан в 1570 г. судовладельцу Керстену Роде для репрессалий польских каперов, базировавшихся в Данциге. Знаком был русскому государству и институт нейтралитета. Небезынтересна полемика Иоанна IV с польским королем Стефаном Баторием, требовавшим уплатить ему военную контрибуцию в 400 тысяч злотых. Претензии польского короля Иоанн IV расценил как «басурманский обычай» и отверг, поскольку в Ливонские земли (Прибалтику) русский царь явился по праву наследственного владения, тогда как Баторий пришел туда в качестве захватчика.
