Джон Дикки - Cosa Nostra история сицилийской мафии
В тот момент Счастливчик Лучано в полной мере сотрудничал с федеральным правительством. Однако нет никаких свидетельств того, что во время войны Лучано был на Сицилии, как нет и доказательств его освобождения в обмен на помощь сицилийской мафии высадившимся войскам союзников. Лишь в 1946 году Лучано был освобожден и выслан из США в Италию. Даже тогда освобождение Лучано не вызывало особых подозрений, поскольку десять лет заключения считались самым продолжительным сроком из всех, которые когда-либо отсидели люди, обвиненные в совершении такого преступления. Человеком, от которого зависело принятие окончательного решения, был губернатор штата Нью-Йорк Томас Дьюи, ставший для Лучано карающим мечом правосудия.
Итак, не было никакого американского заговора с целью склонить на свою сторону мафию во время вторжения на Сицилию. Это очевидно даже по той простой причине, что союзники едва ли доверили бы гангстерам секреты «Операции Хаски», которая на тот момент была крупнейшей десантной операцией в истории войн.
И все же легенда о доне Кало и желтом носовом платке упорно продолжает существовать. В июне 2000 года журналист римской газеты «La Repubblica» взял интервью у первоисточника этой истории, Микеле Панталеоне, известного писателя и политика левого крыла, которому теперь уже девяносто лет. Панталеоне было сказано, что один весьма известный историк выразил скептицизм по поводу этой истории. «Почему бы ему не поехать в Виллальбу и не рассказать обо всем этом там? – сказал писатель в ответ. – Они плюнут ему в лицо. Приехал американский джип и увез Калоджеро Виццини из города, а спустя одиннадцать дней привез его обратно». Несмотря на неопределенность в отношении некоторых деталей, реплики Панталеоне по крайней мере отражают его собственные впечатления о тех событиях. Дом семейства Панталеоне стоит на склоне того холма, где находится Пьяцца Мадриче. Микеле лично знал дона Кало и был в городе, когда в него вошли американцы.
Неясности, за которыми до сих пор скрыто то, что на самом деле случилось в Виллальбе, сами по себе имеют большое значение, поскольку они являются лишь малой частью целой серии сомнительных эпизодов, характерных для того периода в истории мафии, начало которому положила Вторая мировая война. Для многих итальянцев власть есть нечто, окутанное туманом подозрительной неизвестности. Блуждая в этом тумане, люди желают разглядеть в нем силуэты коррумпированных политиков и судей, масонских лож, секретных служб, ультраправых экстремистов, полиции и военных, ЦРУ и, разумеется, мафии. С самого начала это недоверие оказывало негативное воздействие на итальянскую демократию, появившуюся на свет после окончания Второй мировой войны. Многие сицилийцы, как, впрочем, и в целом многие итальянцы, либо не знают, кому верить, либо верят только тому, кто им нравится. Распространение теории заговоров является своего рода национальным спортом, который итальянцы называют dietrologia, то есть «закулисология». Легенда о доне Кало и желтом платке, возможно, является самым ранним проявлением этой «закулисологии». Она пытается убедить нас в том, что за послевоенным возрождением мафии стояли правящие круги США. Другими словами, она пытается переложить вину на других.
Самым веским аргументом, опровергающим эту легенду, является тот очевидный факт, что сицилийская мафия – слишком сложная структура, чтобы ее можно было воскресить просто с помощью заговора. Подлинная история повторного прихода мафии к власти свидетельствует о том, что вину за ее возрождение следует распределить более равномерно, чем это сделано в байке о желтом платке. Это история о доне Калоджеро Виццини, американских секретных службах и политической жестокости. Но в первую очередь это история о том, как мафия воспользовалась своими традиционно сильными сторонами (умением налаживать связи и действовать безжалостно) для того, чтобы найти себе место внутри итальянской демократической системы, которая медленно формировалась в послевоенные годы. При появлении благоприятных исторических условий мафия вполне способна самостоятельно определить свою судьбу.
Другой исследователь эпизода, случившегося в Виллальбе в 1943 году, предлагает отчет о событиях того знаменательного дня. Этот документ явно ближе к истине. В нем говорится, что дон Кало просто возглавил праздничную делегацию местных жителей, которая отправилась встречать патруль союзных войск. Командир этого патруля выразил желание поговорить с любым ответственным лицом. Спустя несколько дней старый мафиозо был объявлен мэром. В этом отношении история дона Кало является вполне типичной. В Виллальбе, как и в каждой деревне, люди радостно встречали союзников, потому что устали от тех лишений, которые принесли им фашизм и война. К тому же, они любили Америку, ведь многие эмигранты (которых они называли americani) вернулись из Нового Света состоятельными и образованными людьми и привезли из своих странствий новомодные потребительские вкусы. Значительное количество американских солдат было из сицилийских семей, эмигрировавших в «la Мericas.
Продвигаясь по Сицилии, союзные войска без промедлений смещали назначенных фашистами мэров таких городков, как Виллальба. Вместо них американцы ставили новых людей, порой лишь на основе рекомендаций своих военных переводчиков сицилийского происхождения. Чтобы заполнить вакуум власти, жители сельских центров, которые провели два десятка лет вне всякой политики, часто обращали свои взоры в сторону местных «людей чести». Иногда им приходилось делать такой выбор в принудительном порядке. В конце концов, многие уважаемые люди могли заявить о себе как о жертвах фашистских репрессий.
Дон Кало был выдвинут на должность мэра благодаря стараниям католической церкви и американской армии. В том хаосе, который наступил вслед за крахом фашистов на Сицилии, американцы часто обращались за советом к старшим священнослужителям, которые подсказывали им, кому можно доверять. Дон Кало был одним из тех, кого рекомендовали церковники. Он в течение долгого времени принимал участие в деятельности католического общественного фонда, к тому же в его семье имелись клерикалы: два брата дона Кало были священниками, а дядя протопресвитером. Другой его дядя был архиепископом Муро Лучано.
Согласно собственным воспоминаниям дона Кало о событиях дня его вступления в должность мэра Виллальбы, он шел по городу с высоко поднятой головой. Дон Кало утверждает, что он действовал как миротворец и что лишь его вмешательство спасло бывшего мэра-фашиста от расправы горожан. Вполне определенно известно, что на официальной церемонии назначения присутствовал американский лейтенант и священник, представлявший епископство Кальтанисетта. Согласно некоторым источникам, старый мафиози пришел в смятение, услышав крики своих оставшихся на улице друзей: «Да здравствует мафия! Да здравствует преступность! Да здравствует дон Кало!» Считается, что самым первым деянием этого выдающегося горожанина было изъятие из судебных архивов Кальтанисетты, а также из управлений полиции и карабинеров всех материалов по ранее выдвигавшимся против него обвинениям (кража, участие в преступной организации, угон скота, подкуп должностных лиц, ложное банкротство, вымогательство, злостное мошенничество, организация убийств). Таким образом, дон Кало уничтожил все следы своего прошлого, но ему предстояло еще очень многое сделать для того, чтобы обеспечить собственную безопасность и безопасность мафии.
Семнадцатого августа 1943 года, спустя тридцать восемь дней после первых десантных операций, британский генерал сэр Гарольд Александер телеграфировал Черчиллю о том, что Сицилия полностью в руках союзников. (К тому времени вторжение на итальянскую землю уже привело к падению фашистского диктатора Бенито Муссолини, который 25 июля того же года был низложен и арестован.) В течение следующих шести месяцев остров находился под контролем ВПСОТ – Военного правительства союзников на оккупированной территории. Именно в период режима ВПСОТ мафия впервые попыталась определить политический спектр только что вышедшей из войны Сицилии.
ВПСОТ столкнулось с массой нерешенных проблем. В конце лета 1943 года остров находился в ужасном состоянии. Даже до начала «Операции Хаски» многие из его четырех миллионов жителей испытывали нужду. Теперь же обеспечение продуктами фактически прекратилось, а сеть железных дорог была разрушена бомбардировками. Резко повысился уровень преступности. Воспользовавшись замешательством властей, вызванным вторжением союзных войск, из тюрем сбежало некоторое количество заключенных, а торговля на черном рынке, которая значительно расширилась в последние годы правления фашистов, стала для многих сицилийцев единственным способом выжить. В октябре выяснилось, что в Палермо похищен весь запас продовольственных карточек. В незаконный оборот поступили по меньшей мере 25 тысяч карточек. Союзники ввели принудительные закупки зерна. Однако и мелкие фермеры, и крупные землевладельцы предпочитали уклоняться от выполнения этого обязательства. По этой причине торговцы черного рынка пользовались значительной популярностью. Точно так же, как после Первой мировой войны, в сельской местности Сицилии вновь распространился бандитизм.
