Борис Клин - Родителей — в отставку? Разрушение семьи под видом борьбы за права детей

В конце интервью приведен список организаций, куда могут обратиться дети. Но, конечно, пока это капля в море. И вот летом 2009 г. в московской программе «Дети улиц» (а Москва, напоминаем, — пилотный регион по «ювеналке») было предложено создать «территориальную систему шаговой доступности» для защиты прав несовершеннолетних. «Шаговая доступность» — это, считай, на каждом углу.

Помнится, когда православные люди предлагали все в той же «шаговой доступности» строить храмы, как это было до революции, дальше благих пожеланий дело не пошло. А вот сервисное обслуживание юных стукачей — это пожалуйста, с дорогой душой. Пока что, правда, Ю. М. Лужков неожиданно выступил поперек, заявив, что слишком много детей стали отнимать, а это, дескать, не метод.

Но правозащитники твердят свое. «Трагедия насилия в отношении детей обостряется еще тем, что все происходит за закрытыми дверями, — говорит Головань. — Важно вовремя выявить, приостановить, предупредить».

А для этого нужно распахнуть ВСЕ двери. Чтобы работники сервис-центров, которые в шаговой доступности, могли бы перешагнуть через порог ЛЮБОГО дома. Еще раз подчеркнем: для защиты детей от реального насилия у нас есть все законы и механизмы. Речь идет о запрещении самых обычных наказаний, которые применяются в качестве воспитательной меры подавляющим большинством российских родителей.

г) По словам нашего главного детозащитника А. И. Голованя, «ребята не знают о своих правах и не всегда понимают, что их права нарушаются. Иногда не могут понять, что ЭТО УЖЕ НАСИЛИЕ» (выделено нами. — Авт.). Поэтому в детском садике и тем более в школе «компетентные товарищи» будут им вправлять мозги. Ребенок (как, впрочем, пока и большинство взрослых) не подозревает, что отправка его за озорство в угол — это физическое наказание, а ему объяснят. Скажут, что это страшно нарушает его достоинство и что он вправе потребовать защиты. Расскажут, какая мера полагается за шлепок, за удар ремнем и даже за повышение голоса. Последнее ведь тоже насилие! Только психологическое. А оно, по мнению чадолюбивых правозащитников, еще страшнее физического. Чтобы не быть голословными, опять процитируем Голованя, самого авторитетного на сегодняшний день (по крайней мере, по должности) специалиста по защите прав детей: «Три года назад мы проводили с Московским психолого-педагогическим университетом исследование. И оказалось, что для взрослых насилие понимается главным образом как физическое. Для детей же на первом месте стоит психологическое, эмоциональное насилие. Даже игнорирование, когда с ребенком просто долго не разговаривают, для них мучительно».

А Школа волонтеров Департамента по защите прав детей разработала анкеты для подростков. В рамках исследования «Защищен ли я». Посвящено оно вопросу «соблюдения прав ребенка от жестокого обращения и пренебрежения в семье». Цель — определить, как осознают подростки проблему насилия, часто ли приходится им сталкиваться с этим явлением. Хорошее такое исследование, весьма информативное. И вопросы поставлены грамотно. Чтобы службам защиты детей не пришлось особенно напрягаться, собирая компромат. Приведем выдержки из этой анкеты. Надо же людям понимать, с чем в ближайшем будущем они могут столкнуться.

«Какие формы насилия в семье наиболее часто проявляются? (не более 3 ответов)

— физическое

— психическое

— сексуальное

— экономическое

— пренебрежительное

— другое

Какие отношения у тебя с родителями?

— Мои родители — мои друзья

— хорошие отношения

— родители далеки от меня

— я им безразличен

— напряженные

— могли бы быть и лучше

— оскорбляют словами, кричат, заставляют чувствовать плохим человеком

— конфликтные

— «силовые» (шлепки, побои со стороны родителей)

— свой вариант ответа

Укажи, какие методы воспитания обычно применяют твои родные по отношению к тебе (не более 3 ответов).

— объясняют, как надо поступать в той или иной ситуации

— хвалят тебя, когда ты этого заслуживаешь

— обещают награду за хорошие поступки

— не замечают тебя, перестают разговаривать с тобой

— запрещают тебе делать то, что тебе нравится

— ругают, кричат, обзывают

— применяют физические методы воздействия

— свой вариант ответа

Испытывал ли ты сам жестокое обращение по отношению к себе в семье?

— да

— нет

— затрудняюсь ответить

— другое

Укажи, пожалуйста, виды насилия, которые ты испытывал в своей семье или продолжаешь испытывать (не более 3 ответов).

— психологическое насилие (манипулирование, обвинения, формирование чувства вины и др.)

— эмоциональное (критика внешнего вида, манер, умственных способностей, оскорбления, брань)

— экономический контроль, угроза лишения материальной поддержки

— физическое (пощечины, толчки, побои, издевательства)

— сексуальное насилие (принуждение)

— эксплуатация (заставляют работать, отбирают деньги)

— пренебрежение

— препятствие в выборе друзей и встреч с ними

— свой вариант ответа

Отметь, кто чаще проявляет жестокое отношение по отношению к тебе.

— мама

— папа

— брат или сестра

— другой вариант ответа

…

К кому ты предпочитаешь обратиться в случаях проявления насилия в семье?

— к маме

— к папе

— к брату или сестре

— другой вариант ответа

Знаешь ли ты организации, в которые мог бы обратиться в случаях проявления жестокого обращения по отношению к тебе? (укажи их)»

Давайте вспомним арифметику

Имеет смысл вспомнить школьные уроки. Например — арифметики. И произвести несложные арифметические подсчеты.

Как показывает опыт, это хорошо отрезвляет манипуляторов. В свое время идеологи «планирования семьи» так же громко кричали о страшно высокой материнской смертности от абортов и, прикрываясь этим, требовали на каждом углу (тогда еще не выдумали выражение «в шаговой доступности») раздавать контрацептивы. Пришлось вооружиться карандашом и подсчитать, какова же эта цифра в реальности. Оказалось… 250–300 человек в год (при 3 миллионах абортов, по самым скромным подсчетам). После того, как эта цифра была обнародована, крики хитрецов стихли.

Истерия по поводу «насилия в семье» до мелочей напоминает тогдашнюю «планировочную» шумиху. Если поддаться этой истерии, можно действительно подумать, что волна родительского насилия уже захлестнула чуть ли не все российские семьи — цунами, да и только! Но потом, слегка оправившись от шока, начинаешь выписывать «сухую цифирь», приведенную самими алармистами, и получаешь, что при общем количестве детей около 27 млн от жестокого обращения пострадало в 2007 г. 161 тыс., а в 2008-м — 126 тыс. (между прочим, на 41 тыс. меньше, так что крики о росте насилия тоже выглядят как-то несолидно). При этом четких данных, сколько детей пострадало именно от семейного насилия, нет. Но ведь жестокое обращение — это и нападение на улице наркоманов, и уличные драки, в которых многие подростки получают побои и травмы, и злоключения беспризорников, счет которым в нашей стране идет на сотни тысяч, если не на миллионы. А сколько детей страдает от насильников-маньяков? А в школах и других детских учреждениях разве всегда все благополучно? И разве не те же правозащитники, когда им это выгодно, громогласно заявляют всему миру о страшном, ужасном насилии в детских домах и приютах? Зато теперь, когда им опять-таки выгодно, стрелки переводят на родителей. О. Зыков и прочие утверждают, что 97 % случаев насилия над детьми в семье остаются незафиксированными. Почему именно 97, неясно. Если реальной статистики нет, откуда появляются такие точные цифры?

Если же брать реальные, фактологически подтвержденные случаи, то, по данным Фонда национальной и международной безопасности, от семейного насилия ежегодно страдает в среднем 3500 детей («Доктрина сбережения и умножения русского и другого коренного населения России для XXI века» под ред. Л. И. Шершнева). Ряд других источников называет примерно такую же цифру. Так, директор Департамента Минобразования, занимающегося вопросами соцзащиты детей, Алина Левитская сообщила, что в 2006 г. органы опеки зафиксировали около 3900 случаев жестокого обращения с детьми. А. И. Головань, в бытность свою уполномоченным по правам ребенка в Москве, сообщал в официальном докладе за 2007 г., что в столице отобрали 165 детей при непосредственной угрозе их жизни и здоровью. В Москве проживает около 3 млн детей, то есть чуть больше 1/10 части всего детского населения России. Вряд ли в других регионах с детьми в семьях обращаются значительно хуже, чем в Москве. Соответственно, если умножить 165 на 10, мы получим менее 2000. «За последние 5 лет, — говорится в том же докладе, — в Москве было совершено 383 преступления, предусмотренных ст.156 УК РФ (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, соединенное с жестоким обращением с ними)».