А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании
При этом нельзя не учитывать, что нормы уголовного права являются материальными и их эффективность зависит от множества факторов, в частности от норм уголовно-процессуального права и других отраслей права, от законодательства о судоустройстве, от деятельности судей и правоохранительных органов, от их финансирования, материального и прочего многообразного обеспечения их деятельности. Кроме того, имеется множество других факторов – политических, экономических, социокультурных, научно-технических и т. д.
Но самым главным в применении норм уголовного права является «человеческий фактор», в том числе мотив и мотивация, воля, желание и возможности их применения, исходя из того, что движущей силой является сам человек с его душой и духовным миром.
Не секрет, что не все нормы уголовного права активно применяются, хотя общественно опасные деяния, содержащие признаки того или иного преступления, совершаются довольно часто. Значительная часть, например, мошеннических действий остаются за пределами правоприменения в силу различных причин: правового нигилизма, пассивного поведения потерпевших, трудностей раскрытия и доказывания, коррумпированности чиновников, изворотливости преступников. Кроме того, наблюдается тенденция к ослаблению уголовного преследования со стороны государства, если происходит посягательство на права и интересы частных лиц, «маленького человека», в отличие от тех случаев, если опасность угрожает «естественным монополиям».
Ослабление социально-правового контроля со стороны государства, с одной стороны, объясняется уходом от тоталитарного мышления прошлых лет, с другой – возможно, ложно понимаемой свободой, демократизмом и гуманностью гражданского общества. Напрашивается параллель со средневековьем, когда вплоть до Соборного Уложения Алексея Михайловича 1649 года в уголовно-правовые отношения, возникавшие тогда между подданными, государство вмешивалось не так часто.
В девяностых годах XX века началась и продолжается до настоящего времени деятельность не основанных на законе органов «параллельной уголовной юстиции», которые пытаются урегулировать некоторые уголовно-правовые отношения без привлечения государственных органов, самостоятельно. Бывает и того хуже – государственные правоохранительные органы вмешиваются в конфликты между различными субъектами в интересах одной из сторон, т. е. выступают орудием, инструментом в политической или конкурентной борьбе между различными группировками.
Все это приводит к тому, что право как авторитет, независимый арбитр, регулятор отношений маргинализируется. Центром его активности, деятельности являются интересы того или иного человека тех или иных групп.
От личных, субъективных качеств, страстей, пороков и, к сожалению, очень редко добродетелей зависит то, насколько уголовно-правовые нормы на доктринальном, законодательном (правотворческом), правоприменительном уровнях будут соответствовать христианским идеалам, морали и нравственности.
Формальные основания криминализации поведения людей известны: распространенность общественно-опасных деяний, их порицаемость обществом экономическая целесообразность, возможность противостояния деликтам уголовно-правовыми средствами, другие критерии. Если основания криминализации того или иного деяния отпадают, то происходит его декриминализация. Примером того, насколько зависит уголовноправовая политика от экономической целесообразности, является декриминализация обмана потребителей в 2003 году (ст. 200 УК РФ); более поздние примеры – декриминализация оскорбления (ст. 130 УК РФ) и др.
Христианские нормы являются Божественным Откровением, догмой, и не зависят от прихоти и мудрствований отдельных людей, политиков, стратов, от чрезмерно законодательного зуда которых часто страдают нормы действующего уголовного законодательства. Редкий месяц ныне обходится без внесения очередных, мягко говоря, спорных и сомнительных изменений в УК РФ.
В этой связи представляется, что к христианскому пониманию уголовной политики гораздо ближе были юристы девятнадцатого века, в частности Франц фон Лист, который в ее основу полагал данные уголовной биологии (то есть сведения о человеке) и уголовной социологии. Уголовную политику этот ученый определял как систематическую совокупность оснований, опирающихся на научное исследование причин преступления и действия, производимого наказанием, – оснований, сообразуясь с которыми государство при помощи наказания и родственных ему институтов должно бороться с преступлениями [351] .
Далее рассмотрим для примера некоторые нормы Особенной части действующего УК РФ на предмет их соответствия христианским заповедям.
Так, статья 105 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за умышленное лишение жизни одного человека другим человеком. Убийство человека противоречит воли Божьей и в Ветхозаветные времена (Быт. 4, 10), и после пришествия в мир Спасителя (Мф. 5,21–22).
В то же время законодатель не признает убийством аборт, поскольку начало жизни человека связывается с его самостоятельной жизнедеятельностью вне утробы матери. До этого младенец в утробе матери рассматривается как нечто отвлеченное под названием «плод».
Для древних было неприемлемо понятие аборта как прерывание беременности по воле самой матери. Сам факт извержения младенца мертвым признавался убийством. Убийцей младенца признавался тот, кто причинил матери побои, в результате чего произошел выкидыш. То, что не появившийся на свет младенец такой же человек как и все, ни у кого не вызывало сомнения. Человек в утробе матери получает не только физическое тело, но и душу, которая творится Богом из ничего. Такого мнения придерживались св. Ириней Лионский, св. Иоанн Златоуст, св. Кирилл Александрийский и другие Отцы Церкви. Об этом говорил Екклесиаст: «И возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, иже даде его» (12,7) [352] . «С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству» [353] . Снисходительность к абортам, даже сам факт существования такого явления, показывает нравственное перерождение всего общества и его физическое вымирание, особенно учитывая то, что население России если не сокращается, то, во всяком случае, существенно не прирастает. Убылью населения у нас в стране озабочена ООН, которая рекомендует России восполнять трудовые ресурсы за счет мигрантов.
Опасность абортов для государства сейчас явно проявляется даже не в том, что это противоречит сущности христианства, а в том, что ставит под угрозу существование самого государства. Стремление к комфорту, любостяжанию, плотским удовольствиям становится нормой, а дети рассматриваются как ненужная обуза, мешающая «качеству жизни» и требующая неустанного труда и постоянного внимания. Дети рассматриваются как некий продукт, от которого должна быть какая-то польза или материальная выгода в дальнейшем. Но поскольку материальная выгода от избалованного, не желающего трудиться молодого поколения сомнительна, а растраты на его содержание и воспитание значительны, то шансы прихода в мир нового человека остаются низкими. Детей иногда даже не воспитывают, а в них «вкладывают» (стоимость обучения в престижной школе, факультативы и т. д.) деньги для дальнейшей «отдачи». Мотивом принятия решения об аборте чаще всего являются материальные условия. Но это на самом деле не этот мотив, а желание получать удовольствие самому. Желание наслаждаться благами сего мира является локомотивом принятия решения об аборте, ведь дети этому могут помешать. Наши соотечественники меняют своих детей на комфортные автомобили и другие материальные предметы. В угоду личному обогащению, стремлению к «спокойной» жизни приносится эта кровавая «жертва», уносящая тысячи не родившихся детей.
С точки зрения христианства это лишение жизни хуже самого убийства. Убивая своих беспомощных детей, общество деградирует, а те, кто совершает аборт как личный грех, убивают также свою душу. Поэтому с точки зрения государственных – а значит, и личных – интересов аборт также должен признаваться крайне общественно опасным явлением.
Приток мигрантов не сможет компенсировать потерю трудовых ресурсов. Во-первых, не все мигранты пребывают в РФ с общественно полезными целями. Значительную часть преступлений совершают именно мигранты. Анализ сложившейся ситуации свидетельствует о том, что динамика, региональная распространенность и интенсивность преступности иностранных граждан и лиц без гражданства в России приобретают угрожающий характер. Неблагоприятные изменения количественных показателей данной преступности сопровождаются опасной качественной трансформацией. Показатели латентности преступности иностранных граждан почти в два раза превышают преступность граждан РФ» [354] . Причины такого положения требуют дополнительного исследования.
