Александр Оришев - Политика нацистской Германии в Иране
На объявление войны Ираном германский МИД отреагировал довольно спокойно. В ведомстве Риббентропа считали, что у иранских правителей, оказавшихся под мощным прессом союзников, не было другого выхода. В своем докладе В. Мельхерс рекомендовал не делать нападок на иранское правительство, так как «оно уступает противнику, оказывая максимальное сопротивление». Более того, В. Мельхерс, указывая, что «с момента оккупации Ирана иранское правительство с величайшей энергией сопротивлялось требованию врага объявить нам войну, но должно было уступить из-за неопровержимых фактов деятельности наших агентов[699] сделал выпад против абвера и СД, обвинив эти спецслужбы в неудачах германской политики в Иране. При этом он предложил через радио и прессу по-прежнему внушать иранцам мысль о том, что дальнейшие уступки союзникам приведут к гибели иранского государства. Отношение же к иранцам, проживавшим в Германии, он предлагал не менять, так как, по его мнению, «это, главным образом, националисты, враждебно настроенные к англичанам и русским»[700].
* * *Последней крупной операцией нацистов стал так называемый «Вайтшпрунг». 28 ноября 1943 г. в иранской столице впервые встретились И. Сталин, Ф. Д. Рузвельт, У. Черчилль – три политических деятеля, имена которых прочно вошли в историю. Как известно, на конференции, прошедшей на высоком уровне, была достигнута договоренность об открытии второго фронта в Европе, впервые за время существования антигитлеровской коалиции союзники согласовали планы ведения войны против общего врага, что создало более благоприятные условия для нанесения решающего удара по странам Оси.
Уже после окончания конференции мировой общественности стало известно о том, что руководителям СССР, США и Великобритании, собравшимся в Тегеране, грозила серьезная опасность. Узнав о готовившейся встрече[701] в Берлине было принято решение организовать операцию под кодовым названием «Вайтшпрунг» («Дальний прыжок»), целью которой была физическая ликвидация или похищение участников Тегеранской встречи.
С тех пор ситуация вокруг конференции, тайная атмосфера, в которой она проходила, стали предметом пристального внимания историков. В 1983 г. на широкий киноэкран вышла картина «Тегеран-43», где, казалось бы, с потрясающей достоверностью демонстрировалась работа советских разведчиков по раскрытию фашистского заговора. Прекрасная игра актеров, использование исторической хроники, мастерски закрученный сюжет обеспечили фильму успех.
О том, что советской разведке удалось сорвать террористический акт, говорилось немало. Практически все авторы, писавшие о конференции, считали своим долгом упомянуть факт подготовки нацистами покушения на лидеров «большой тройки», как тогда называли глав государств – участников антигитлеровской коалиции. Ю. Л. Кузнец даже опубликовал документальную повесть о «бойцах невидимого фронта», предотвративших воплощение в жизнь коварного замысла Гитлера, а в октябре 2002 г. российское телевидение представило на суд телезрителей документальный фильм В. Микеладзе «Восточный крест».
И все же, несмотря на столь пристальное внимание к конференции, до сих пор остались вопросы, на которые нет четкого ответа. Насколько реальна была опасность, грозящая лидерам государств антигитлеровской коалиции? Что за люди должны были осуществить операцию, какова их дальнейшая судьба? Чем руководствовался И. Сталин, когда предупреждал Ф. Д. Рузвельта о готовившемся теракте? В связи с тем, что в начале наступившего тысячелетия терроризм превратился в одну из глобальных проблем современности, все эти вопросы представляют далеко не академический интерес.
Версия российских историков о том, что в ноябре 1943 г. германские спецслужбы готовили покушение на «большую тройку», базируется в основном на послевоенных рассказах бывших нацистов и мемуарах участников конференции. По мнению российского исследователя Ф. Я. Румянцева, инициатором «Вайтшпрунга» был шеф Главного управления имперской безопасности (РСХА) Э. Кальтенбруннер. Именно он приказал начальнику политической разведки В. Шелленбергу принять соответствующие подготовительные меры[702]. Последний в свою очередь поручил эту ответственную миссию О. Скорцени. Уже после войны О. Скорцени начал писать мемуары и в 1951 г. издал свои воспоминания, в которых он, впрочем, умолчал о «Вайтшпрунге». Однако в 1966 г. бывший разведчик все же признался, что получал приказ выкрасть Ф. Д. Рузвельта[703].
Казалось бы, оснований не верить О. Скорцени нет, тем более, что именно ему фюрер доверял организацию самых рискованных операций. К началу Тегеранской конференции на счету руководителя гитлеровского спецназа были убийство австрийского канцлера Э. Дольфуса, освобождение из под ареста Б. Муссолини и ряд других успешно проведенных операций. К тому же факт заброски в Иран немецких диверсантов весной-летом 1943 г. подтверждается документами Архива службы внешней разведки России. Как ранее говорилось, 29 марта 1943 г. группа парашютистов приземлилась в районе соляного озера близ Кума, а 14 ноября 1943 г. в результате ареста членов этой группы в руки советской контрразведки попал так называемый «иранский дневник» – записи одного из участников операции унтершарфюрера СС В. Рокштрока[704]. Документы из АСВРР также подтверждают факт прибытия 15 июля 1943 г. в Иран еще одной группы террористов.
Но имели ли прибывшие в Иран диверсанты задание ликвидировать «большую тройку»? На этот вопрос нельзя ответить положительно. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратить внимание на тот факт, что впервые вопрос о возможном проведении конференции стал обсуждаться в переписке между И. Сталиным, У. Черчиллем и Ф. Д. Рузвельтом только осенью 1943 г., т. е. в то время, когда германские диверсанты уже находились в Иране. Союзники договорились провести встречу между 15 ноября и 15 декабря, однако место ее проведения вызвало у них серьезные разногласия. У. Черчилль вначале предлагал встретиться на Кипре или в Хартуме (Судан), но затем согласился с предложенным 8 сентября И. В. Сталиным планом организовать встречу в Тегеране[705]. Сначала тегеранский вариант отвергал и американский президент. В качестве места встречи он предлагал Басру, Каир, Багдад и только 8 ноября согласился с предложением И. Сталина. Таким образом, в Берлине могли узнать о Тегеране как о месте встречи «большой тройки» только в ноябре, из чего следует, что ни один из летних десантов не мог иметь задания ликвидировать лидеров стран антигитлеровской коалиции. Это подтверждает и принимавший участие в конференции в качестве переводчика В. М. Бережков, заявлявший, что гитлеровская разведка, расшифровав американский военно-морской код, могла узнать о Тегеране как о месте будущей встречи к середине сентября 1943 г.[706] и, следовательно, только тогда начать подготовку к осуществлению намеченной акции.
Можно предположить, что задание ликвидировать «большую тройку» группы В. Рокштрока и Курмиса могли получить по радио. Но в этом случае у немцев оставалось совсем мало времени, что изначально делало призрачными шансы на успех операции. Поэтому вполне естественно, что в «иранском дневнике» В. Рокштрока не было никаких упоминаний о «Вайтшпрунге».
В связи с вышесказанным маловероятной выглядит версия Ф. Я. Румянцева, утверждавшего, что «жарким летним днем 1943 г.» (выделено мною. – А. О.) в Анкару к германскому послу фон Папену прибыл специальный уполномоченный Гиммлера и сообщил, что РСХА взяла на себя организацию убийства «большой тройки»[707].
Характерно, что Ю. Л. Кузнец в своей книге говорил, что «группа Курмиса не была нацелена на теракты против участников Тегеранской конференции» и перед ней «не было поставлено задачи прорываться в Тегеран[708]. Однако в снятом по его же книге документальном фильме «Восточный крест» события трактуются в ином ключе: утверждается, что группа М. Курмиса направилась в Иран в июле 1943 г. с целью ликвидировать «большую тройку»!
Теоретически такая задача могла быть возложена только на одну группу, группу из восьми парашютистов, которую, по мнению Ф. Я. Румянцева, 15 ноября 1943 г. самолет типа «Юнкерс-52» сбросил близ Шираза[709]. Однако и эти сведения не подтверждаются архивными документами. По крайне мере в них отсутствует какое-либо упоминание о германских диверсантах, появившихся в Иране в ноябре 1943 г.
Если же допустить, что версия Ф. Я. Румянцева верна, и что диверсанты, имевшие задание ликвидировать «большую тройку», были заброшены в район Шираза, то нельзя не обратить внимание на то, что выполнить столь ответственную миссию они могли только с помощью Ф. Майера. Его арест имел далеко идущие последствия, так как оставшиеся на свободе иранские националисты – члены его организации – прекратили активную деятельность. Они были готовы продолжать сотрудничество с немецкими спецслужбами во имя изгнания из страны иностранных войск, но ни при каких обстоятельствах не собирались участвовать в физической ликвидации И. Сталина, У. Черчилля, а тем более президента США. Поэтому надеяться на помощь со стороны «Меллиюне Иран» О. Скорцени не приходилось.
