Александр Оришев - Политика нацистской Германии в Иране
«1… присоединить к Англии побережье Каспийского моря с прибавлением к этому областей Керманшаха и Исфахана.
2. Английское правительство обязуется за десять лет уничтожить население этих областей при помощи хлебной политики и увеличения болезней и поселить в этих областях евреев из Польши и других стран …
6. Ввиду того, что использование естественных источников требует большого количества рабочих рук, а народ Ирана ленив, а с другой стороны, негры Америки очень трудолюбивы и послушно выполняют то, что велят им белые, то английское и русское правительства намерены в течение десяти лет уничтожить население Ирана и переселить сюда чернокожих[685]».
Чтобы печатать подобные измышления, германскому подполью нужны были деньги. Деньги были нужны и для подкупа избирательных комиссий и покупки голосов в ходе выборов в меджлис. С этой целью предполагалось израсходовать наличность, имевшуюся в распоряжении членов «Меллиюне Иран[686]. Однако этих средств явно не хватало, поэтому Ф. Майер обратился за помощью к Берлину.
По линии СД эта инициатива встретила понимание. 28 июля 1943 г. Риббентроп получил от Э. Кальтенбруннера письмо следующего содержания: «Глубокоуважаемый господин министр! Мы связались с Ираном и получили сообщение о возможности германского влияния на ход выборов в иранский парламент… Для Тегерана необходимо 40 тыс. туманов, а для всего остального Ирана – по крайней мере 600 тыс. туманов…»[687] Но денег на эту операцию Ф. Майер так и не получил. Риббентроп, испытывавший неприязнь к коллегам из СД, оставил без внимания их предложение.
Все эти факты говорили о том, что у союзников действительно были серьезные основания опасаться усиления германской активности в Иране и особенно деятельности Ф. Майера. Поэтому по всей стране расклеивались листовки с фотографией этого разведчика и предупреждением об ответственности за укрывательство немецких агентов. За голову Б. Шульце-Хольтуса предлагалась сумма в 5 млн туманов, еще большая сумма – за голову Ф. Майера. И надо сказать, что опасения союзников были не напрасны.
В этой ситуации англичане вновь подняли вопрос о проведении массовых арестов в Иране. Как и в 1942 г., в вопросе об аресте иранских граждан, сотрудничавших с гитлеровской агентурой, советская сторона занимала позицию, отличную от британской. Именно от англичан летом 1943 г. поступило предложение нанести решающий удар по прогерманским элементам в Иране. Речь шла об аресте 170 человек, включая генерала Пурзанда, депутата Х. Новбахта вместе с сыном, шейха Абдул Маджида Мамасани, Абдул Касема Кашани и других известных деятелей.
Как раз в эти дни союзников ждала удача. 15 августа 1943 г., в самый разгар выборной кампании в меджлис, полиция задержала до сих пор неуловимого Ф. Майера. Были захвачены его личное оружие, рация, шифры и весь архив. Среди документов находились заготовленные для передачи в Берлин сведения, полученные от источника в иранском генштабе. Вслед за Ф. Майером были арестованы и другие заговорщики, принимавшие участие в операции «Миллион туманов»[688].
После того как союзники запеленговали немецкую радиостанцию, передававшую из Тегерана сообщения в Берлин, они арестовали В. Рокштрока и членов его группы. Не удалось арестовать только Кореля, который вскоре после своего прибытия в Иран умер от тифа[689]. Во время задержания у В. Рокштрока изъяли дневник, а также письма, содержащие важные сведения о работе Ф. Майера и его сподвижников в Тегеране[690].
Арест Ф. Майера нанес мощнейший удар по всему прогерманскому подполью, так как оставшиеся без руководителя иранцы – члены этой организации – практически прекратили активную деятельность. Подобную ситуацию предвидел сам Ф. Майер, когда писал в своем дневнике: «Если меня поймают, из конуры не вылезет ни одна собака[691]. Что же касается оставшихся на свободе немцев – его соотечественников, то они были плохо знакомы со страной и не знали обычаев местного населения. И не стоит сомневаться в том, что, оставшись на свободе, Ф. Майер, получив из Берлина деньги, организовал бы еще немало неприятностей союзникам.
Нанеся ощутимый удар по германскому подполью, СССР и Великобритания не собирались останавливаться на достигнутом. Решение о демарше перед иранским правительством было принято, и 29 августа в 18.00 Р. Буллард сделал официальное представление премьер-министру А. Сохейли о необходимости пресечения деятельности прогерманских, антисоюзнических сил в Иране и вручил окончательно отредактированный список на аресты лидеров и активистов этих сил. Через час, в 19.00 советский полпред М. А. Максимов сделал свое официальное заявление о поддержке демарша британской стороны[692].
Сами аресты были произведены 31 августа 1943 г. Утром этого дня англичане самостоятельно арестовали группу руководителей и работников Трансиранской железной дороги. Вечером того же дня аресты произвела иранская полиция. Среди арестованных значились многие влиятельные лица: бывший премьер-министр М. Дафтари, бывший министр путей сообщения Саджади, редактор газеты «Набард» Х. Эгбаль, редактор газеты «Иран ма» Д. Тафазали, бывший начальник жандармерии Аг-Эвли, работники управления полиции С. Заде и Амери, генералы Купал и Пурзанд, полковники Ансари, Афтаси, Бахрами, Джаханбаглу, Джехангири, Манучехри и другие офицеры. Всего было арестовано 180 человек[693].
Министерство внутренних дел Ирана сообщило по поводу арестов: «Доводится до сведения публики, что недавно раскрыт немецкий диверсионный центр, организованный в целях шпионажа и создания беспорядков. Эта организация имеет различные разветвления, руководимые немцами, нелегально проживающими в Иране. Эта организация готовила бунты и враждебные действия против правительства. Она намеревалась разрушить железнодорожные мосты и туннели, перерезать пути сообщения, чтобы задержать транспортировку грузов союзников и перевозки необходимого Ирану сырья. Эта организация собиралась создать беспокойство в стране и нарушить тесное сотрудничество, существующее между Ираном и союзниками»[694].
В сравнении с предыдущим годом, реакция иранского общества на проведенные аресты была более спокойной. Газета «Эрфан» писала по этому поводу: «…Находятся такие элементы в нашей стране, деятельность которых направлена против союзников. Деятельность этих лиц наносит вред экономическим и политическим интересам нашей страны и вызывает подозрение у наших союзников. Мы не должны забывать того, что разногласия с союзниками являются разногласиями с интересами нашей страны[695]. В этом же духе выступили другие газеты. Исключение составила «Миханпарастан», назвавшая арестованных иранскими патриотами, отказавшимися исполнять «гнусные цели» союзников[696].
Собравшиеся на очередное заседание депутаты меджлиса, заслушав сообщение премьер-министра о том, что союзники не действовали самостоятельно, а поставили в известность иранские власти, поспешили выразить свою солидарность с позицией правительства. Единственным, кто высказал несогласие с действиями союзников, был генерал Размара, в знак протеста ушедший в отставку.
К сказанному стоит добавить, что не все арестованные были агентами немецкой разведки. Многих арестовали потому, что их фамилии были обнаружены в записной книжке Ф. Майера, что не являлось прямым доказательством причастности их к германской шпионско-диверсионной сети. Можно допустить, что Ф. Майер только планировал установить связь с этими людьми.
Как бы то ни было, с этими арестами эффективность работы германской разведки заметно снизилась, а 9 сентября 1943 г. Иран объявил войну Германии. Путем выражения вотума недоверия правительству меджлис подавляющим большинством голосов: 73 против 4 одобрил этот важный шаг. Решение было немедленно доведено до сведения германского руководства через шведского и швейцарского посланников в Тегеране. Выступая в меджлисе с сообщением об объявлении войны, премьер-министр А. Сохейли заявил: «Немцы стремились посеять разногласия, расколоть нашу нацию и разжечь пламя восстания внутри страны для того, чтобы создать беспокойство в народе и беспорядок в государстве. Иранские власти расценивают подобные действия германского правительства как враждебные, а подстрекательства и средства, которые применялись с целью создания беспорядков и восстаний на всей территории Ирана, как крайне опасные[697].
Иранские газеты на своих страницах поместили множество статей, посвященных объявлению Ираном войны Германии. В передовой «Эттелаат» заявляла, что «Иран по существу вступил в войну на стороне союзников еще тогда, когда покойный Али Форуги заключил договор с Англией и СССР, ибо 600 тыс. человек его населения работали и работают для победы союзников на предприятиях и железной дороге». Газета «Аздан» отмечала, что объявление войны произвело большое впечатление на солдат и офицеров иранской армии. А газета «Имрузу Фарда» в статье под заголовком «Мы должны иметь свою долю в военных действиях» писала: «…хотя союзники и не требуют нашего непосредственного участия в военных действиях, наше правительство не должно с этим соглашаться. Участие иранцев полезно потому, что наши солдаты и офицеры получат большой опыт и окажут большую помощь армиям союзников»[698].
