Владимир Кашепов - Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации
Во многих работах по проблеме самостоятельности судов и независимости судей предпринимаются попытки раскрыть и сформулировать объективные критерии самостоятельности судебной власти, представляющие собой по сути конституционные полномочия судов, позволяющие им проводить свое собственное регулятивно-правовое воздействие как на общество, так и на государство в целом. Предпринимаемые в этом направлении в последние годы исследования существенно продвинули теоретические судоустройственные знания по пути выявления и изучения конституционно-правового потенциала судебной власти, ее принципов и содержания, правовой природы и структурных составляющих, механизмов ее взаимоотношений с другими ветвями власти и способами осуществления собственных полномочий.
Направленность и содержание современных исследований в сфере проблем становления судебной власти в России представляют собой одну из основ формирования научного знания о правовой природе суда как самостоятельной ветви государственного механизма в российской государственной системе.
В данной работе авторы стремились рассмотреть основные акты, регулирующие конституционные принципы организации и деятельности судов, состояние и проблемы судебной системы, соответствие установлениям Конституции нормативного регулирования статуса судей, гарантий самостоятельности судебных органов и независимости судей, деятельности органов судейского сообщества, организационного и технического обеспечения осуществления правосудия судебными органами.
Тщательного и комплексного исследования требуют недавно принятые установления в системе организации судебной системы и практики их реализации, касающиеся внедрения современных информационных технологий, направленных на расширение возможностей доступа к правосудию, реализацию новых возможностей привлечения населения к социальному контролю за деятельностью судов и участию в осуществлении правосудия. Принципиальное значение для организации правосудия имеет изменение законодательства о военных судах (девоеннизации их кадров, изменение подсудности дел о преступлениях террористической и экстремистской направленности). Принятие законодателем ряда мер по созданию дополнительных гарантий реализации принципа независимости судей и невмешательства в их деятельность, в частности, по созданию специального присутствия, состоящего из членов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, для рассмотрения конфликтных дел о лишении федеральных судей полномочий.
В центре внимания органов судебной власти по-прежнему остаются проблемы полноты и эффективности реализации конституционных принципов права на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), исполнения судебных решений и возмещения причиненного неправосудными решениями ущерба потерпевшим (ст. 52 Конституции РФ). Речь идет о предоставлении и расширении внутригосударственных средств правовой защиты для снижения уровня обращений граждан России в Европейский суд по правам человека. Неудовлетворительность состояния судебной защиты прав человека касается неисполнения судебных решений, прежде всего вынесенных против государства, чрезмерной продолжительности судебного разбирательства, отмены вступивших в законную силу судебных решений по гражданским делам в порядке надзора и др. К рассмотрению в судебном порядке вопросов права на реабилитацию неоднократно обращался Конституционный Суд РФ (см., например, постановление Конституционного Суда РФ от 2 марта 2010 г. по делу о проверке конституционности положений ст. 242.1 Бюджетного кодекса РФ в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации // Российская газета. 2010. 12 марта.)
Рассматривая спорный вопрос о необходимости кодификации законодательства о судебной системе, мы особое внимание обращаем на решение этих вопросов в зарубежном законодательстве англосаксонской и континентальной моделей., а также на относительно новое законодательство стран, возникших на территории постсоветского пространства после упразднения Союза ССР. Своеобразное решение таких проблем, как специализация судов, повышение качества подготовки и профессионализации судей, отбора судей, формирование и развитие всей инфраструктуры судебной деятельности, в частности, создания национальных республиканских центров, а также комплексных законодательных актов, интегрирующих основные направления обеспечения административного управления судебной системой, – все это содержит ряд национальных особенностей в построении судоустройства этих стран.
Следует согласиться с мнением ряда авторов о том, что последовательность и полнота ряда предложений о совершенствовании законодательства о судоустройстве, названного в п. «о» ст. 71 Конституции РФ (Е.Б. Абросимовой, Т.Г. Морщаковой)[6], реализация преобразований в судебной системе требуют выделения в качестве самостоятельного направления юридической науки судоустройственного права, задачами которой стали бы глубокое исследование судоустройственного аспекта доктрины судебной власти, ее институционализация в судебной системе и в процессуальном законодательстве. Прообразом этой науки можно было бы считать выдвинутую в прошлом столетии теорию судебного права, элементами которого предлагалось рассматривать правовое регулирование судоустройства (в узком смысле), уголовно-процессуальное законодательство, гражданское процессуальное и арбитражное законодательство.
Выявление системных закономерностей судоустройственного права как объекта научного исследования и специального предмета правового регулирования в рамках отдельной отрасли законодательства необходимо для формирования четких представлений о сущности судебной власти, ее признаках и характерных качествах, родах и видах судебных учреждений, специфике компетенции и правовой природе этих органов государственной власти, правовом статусе носителей судебной власти. Недостаточная концептуальная проработка содержания и особенностей судоустройственного права, его принципов и внутренних закономерностей может быть оценена как основная причина фрагментарности и спонтанности развития законодательства о судоустройстве. Этим может объясняться стойкое сохранение в действующем судоустройстве такого наследия прошлого, как сверхцентрализация и построение судебной системы в условиях совпадения судебных районов с границами государственно-территориальных и административных образований; признание допустимости в судах общей юрисдикции только внутренней специализации и отказ от создания специализированных судов; соединение в рамках одного звена судебной системы нескольких инстанций, когда в этот комплекс включаются как правосудие по первой инстанции, так и звенья судебной системы, выполняющие контрольные функции кассации и надзора. При этом контрольные инстанции фактически не осуществляют правосудие в его полном демократическом качестве, а только отклоняют или удовлетворяют жалобы и представления на основе исследования документов. В то же время деятельность контрольных инстанций (кассационных и надзорных) зачастую направлена не столько на выявление и исправление судебных ошибок, сколько на обеспечение единства практики, понимаемого как проведение единой судебной политики. Возможно, в силу отмеченных особенностей компетенции надзорных инстанций в российском судопроизводстве Европейский суд по правам человека отказывается признавать производство в суде надзорной инстанции в качестве эффективного средства правовой защиты и в связи с этим полагает, что внутригосударственные средства правовой судебной защиты являются исчерпанными после использования ординарных способов обжалования – апелляционного и кассационного. Таким образом, вследствие недоверия ЕСПЧ к российской судебной системе Россия осталась единственной страной в Европе, граждане которой могут обращаться с жалобами в ЕСПЧ, минуя высшие судебные инстанции.
Одной из целей данной работы является анализ полноты отражения в текущем законодательстве о судоустройстве установлений Конституции РФ, вытекающих из необходимости реализации концепции судебной власти. Авторы обращают внимание на неудовлетворительность реализации ряда установлений Конституции РФ и федеральных конституционных законов о дальнейшем развитии законодательства о судоустройстве и ответственности органов законодательной власти за это состояние.
Авторский коллектив ставил своей задачей проанализировать, какие формы приобрела реализация конституционных идей и полномочий, каковы тенденции трансформации институтов и принципов образования судебной системы и возможные пути совершенствования конституционных начал правосудия. Одной из целей изучения современного состояния законодательства о судоустройстве и соответствующей правоприменительной практики стали выявление и оценка полноты восприятия и рациональности реализации конституционных начал доктрины судебной власти. Под конституционной доктриной судебной власти нами понимается совокупность идей и научных представлений о сущности и функциональном предназначении содержащихся в Конституции РФ правовых установлений, призванных утверждать и разносторонне регулировать различные проявления механизма судебной власти как фундаментальной основы государственной власти в Российской Федерации. Предпринята попытка обобщить выдвигаемые теорией судебного права и практикой применения норм действующего законодательства предложения, возможные средства повышения эффективности использования институтов судебного права, управления механизмом правоприменения внутри судебной системы, рассмотреть возможности восполнения выявленных пробелов, изучить и оценить выдвигаемые варианты дальнейшей рационализации законодательства о судоустройстве и судопроизводстве.
