Александр Оришев - Политика нацистской Германии в Иране
Примечательно, что перед тем, как произнести эту речь, Али Мансур, аргументируя тем, что иранское правительство вступило в переговоры с союзниками, предложил депутатам воздержаться от каких-либо комментариев в адрес Англии и СССР. В итоге лояльный к Реза-шаху меджлис разошелся, так и не высказав своего мнения.
27 августа местные газеты опубликовали первую и единственную сводку генштаба иранской армии, в которой населению сообщалось о ходе сопротивления войскам союзников. В этот же день некоторые газеты поместили на своих страницах правила противовоздушной обороны[425]. Это было, пожалуй, все, что предприняли иранские власти.
Тем временем войска союзников продолжали победоносное шествие по территории Ирана, что и привело к падению правительства Али Мансура. 28 августа новое правительство во главе с видным иранским ученым, профессором Тегеранского университета Али Форуги отдало войскам приказ прекратить сопротивление[426]. Это решение было вынесено на обсуждение парламента в качестве голосования по вотуму доверия новому правительству и получило среди депутатов единогласную поддержку.
В этот же день иранцы направили послание новому послу СССР в Тегеране А. А. Смирнову, в котором говорилось: «…иранское правительство с целью доказать свою добрую волю и сохранить добрососедские отношения не прибегло к войне. Несмотря на это, советские вооруженные силы стали развивать военные действия и бомбардировать города, причем иранские гарнизоны были, естественно, вынуждены в порядке самообороны оказывать сопротивление. Сейчас доводится до Вашего сведения, что иранское правительство, желая доказать свои миролюбивые намерения, дало указания правительственным войскам прекратить сопротивление и воздержаться от каких бы то ни было ответных действий»[427]. Аналогичное послание было направлено посланнику Великобритании Р. Булларду.
29 августа министр иностранных дел А. Сохейли направил в советское посольство еще одну ноту, в которой указал: «К сожалению, согласно поступающим сведениям, советская авиация до сих пор не прекратила бомбардировки городов по всему северу страны, включая даже такие города, как Казвин, Зенджан и Мешхед, а сухопутные войска продолжают двигаться вперед. Между тем, английская армия на юге, как только получила извещение о прекращении сопротивления со стороны иранской армии, приостановила свое движение, и жизнь в тех районах вновь вошла в свою обычную колею»[428].
Главным организатором военного сопротивления советским и английским войскам отечественные историки считали Реза-шаха. По их мнению, получив сообщение о вступлении союзных войск в Иран, он приступил к организации активной обороны: к Тегерану была стянута вся иранская авиация, на подступах к городу расставлены пулеметы, а на крышах зданий – орудия зенитной артиллерии[429]. Приводились сведения, что по приказу шаха были подвергнуты репрессиям генералы, прекратившие сопротивление: военного министра А. Нахичевана за отдание приказа о прекращении огня уволили в отставку, а командующего ВВС, также отдавшего подобный приказ, убили.
И все же эти меры представляются демонстративными, имеющими для Реза-шаха одну цель – сохранить в глазах простых иранцев репутацию защитника иранского суверенитета. Поэтому не вызывает удивления то, что среди иранских офицеров циркулировал слух, как Реза-шах, отправившись 1 сентября на самолете в район боевых действий, лично застрелил в Ширазе одного полковника, посмевшего заявить шаху о необходимости сопротивления[430].
Постепенно придя в себя, Реза-шах взял курс на организацию так называемого «пассивного сопротивления», следуя которому монарх отказался взрывать мосты и автострады, остановил начавшуюся мобилизацию частного автотранспорта. Навстречу наступавшим союзникам он не перебросил верные ему резервные войска и не решился обратиться к вождям племен с призывом джихада. Реза-шах так и не выполнил угрозу развязать уличные бои в Тегеране. Солдатам и офицерам столичного гарнизона был отдан приказ разойтись по домам. Что касается факта большого скопления авиатехники в районе Тегерана, то это объясняется тем, что Реза-шах решил сохранить военную авиацию для будущего Ирана, так как если бы самолеты остались на аэродромах своего обычного базирования, то их наверняка уничтожили бы советские бомбардировщики. В случае же начала воздушных боев с авиацией союзников ВВС Ирана также ждала неминуемая гибель[431].
Политика «пассивного сопротивления» заключалась в том, чтобы имитировать боевые действия с Красной Армией и британскими войсками. Нежелание кровопролития и осознание того, что в случае начала широкомасштабных боевых действий будут потеряны результаты реформ, проводимых им все предыдущие годы, вынудило иранского правителя склонить голову перед Англией и СССР.
Однако полностью отказаться от враждебных актов в отношении союзников шах не мог. В августе 1941 г., когда страны Оси имели заметный военный перевес над антигитлеровской коалицией, Реза-шах считал, что ему рано или поздно придется объясняться с Гитлером, так как окончательная победа нацистской Германии в той ситуации казалась ему наиболее вероятной. И в этом случае он мог сослаться на то, что в условиях полного превосходства противника иранская армия пыталась оказать какое-то сопротивление союзникам, причем делала это в условиях борьбы на два фронта.
Версию о том, что иранский шах сознательно проводил политику «пассивного сопротивления» подтверждает в своих воспоминаниях генерал Хасан Арфа, бывший в то время начальником штаба вооруженных сил Тегеранского округа: «С самого начала было ясно, что шах не намеревался организовать реальную оборону и хотел только показать немцам, что Иран был принужден силой, для того, чтобы в случае победы Германии Иран не нес бы ответственности и с ним не обращались как с вражеской страной»[432]. В подтверждение этой версии генерал приводил конкретные факты: «Я предложил взорвать мосты и ночью выдвинуть части значительного тегеранского гарнизона в сторону горного района от Арака и организовать там оборону, но шах отклонил этот план[433].
Следуя концепции «третьей силы», Реза-шах в урегулировании ситуации активно использовал дипломатические средства. В первую очередь он рассчитывал воздействовать на Советской Союз и Великобританию через США. Иранский посланник в США М. Шайесте прилагал энергичные усилия в надежде склонить американцев поддержать Иран. 22 августа он обратился к госсекретарю К. Хэллу с просьбой повлиять на британцев[434].
Однако Вашингтон предпочел занять позицию невмешательства. Ответ Ф. Д. Рузвельта на просьбу Реза-шаха о посредничестве между Ираном и союзными державами был весьма неопределенным и выражался лишь в нескольких благочестивых фразах. В обычной своей манере президент США выразил дружественное отношение к Ирану, но уклонился от обсуждения вопроса об участии американцев в разрешении конфликта. В своем послании Реза-шаху Ф. Д. Рузвельт говорил о захватнических планах Гитлера в отношении Европы, Азии, Африки и даже Америки, т. е. его ответ более походил на политическую лекцию, в которой заключалась масса общих слов и не давалось никаких конкретных обещаний[435].
Ища поддержку со стороны соседней Турции, иранское правительство опубликовало в прессе серию статей, в которых не только восхвалялись заслуги Кемаля Ататюрка и Исмета Иненю, но и проводилась мысль об общности интересов Турции и Ирана[436]. Тем самым Реза-шах надеялся не только получить дипломатическую поддержку со стороны турок, но и пытался показать союзникам, что Иран не одинок, что военная акция союзников вызвала волну возмущения в Турции и может толкнуть ее в объятия стран Оси. Однако все попытки иранского лидера изменить ситуацию через турецкое правительство также оказались безуспешными. Турецкий министр иностранных дел без обиняков заявил иранскому послу в Анкаре, что видит в этом деле мало шансов на успех, ибо, по его мнению, «вступление союзных войск в Иран имеет чисто стратегический аспект»[437].
Все эти факты позволяют не согласиться с однозначной оценкой Реза-шаха как пособника германских фашистов (именно так на протяжении десятилетий изображали его советские историки). Это опровергается даже нацистской пропагандой, которая в самый критический для Реза-шаха момент стала упрекать его в трусости, непоследовательности, продажности и неумении организовать оборону Ирана. Вещавший на персидском языке диктор берлинского радио язвительно сообщил иранцам, что их лидер бежал в Исфахан и тем самым бросил управление страной. Как уже говорилось, спецслужбы Третьего рейха готовили переворот в Иране, планировали физическую ликвидацию Реза-шаха, что также не позволяет говорить о нем как о гитлеровской марионетке. Интересно, что накануне вступления Красной Армии в Иран ответственный руководитель ТАСС Я. Хавинсон предлагал В. Молотову придать огласке информацию о подготавливаемом немцами антишахском перевороте, но последний не поддержал инициативу[438]. Без сомнения, это было сделано из тех соображений, что союзникам было выгоднее представить Реза-шаха как союзника Гитлера, а не как жертву германских интриг.
