Олег Баев - Основы криминалистики. Курс лекций
1) местом производства аборта была квартира «тети Маши»; 2) в квартире могут оказаться следы преступления, а также носильные вещи, принадлежащие потерпевшей; 3) у «тети Маши» должна быть тачка, на которой транспортировался труп потерпевшей к месту его обнаружения; 4) к преступлению причастны иные лица, помогавшие «тете Маше» в транспортировке; 5) в помещении должен быть острый предмет, имеющий на себе следы крови, которым наносились царапины на сетчатую оболочку глаз потерпевшей; 6) повреждения сетчатки оболочки глаз потерпевшей наносились в целях «устранения облика лица, запечатленного в глазах».
Однако, на мой взгляд, очевидно, что положение, указанное в пункте 1 рассматриваемой системы, необходимым следствием из выдвинутой версии вообще не является: совершенно не обязательно, не необходимо, чтобы аборт был сделан в квартире «тети Маши». Это, в сущности, версия о месте совершения преступления, хотя и версия наиболее вероятная.
Подобные замечания относятся и к положениям, изложенным в пунктах 4 и 6 рассматриваемой автором системы. В первом из них – версия о наличии соучастников, во втором – версия о причине повреждения глаз потерпевшей.
Положение, указанное в пункте 2, чтобы считать его необходимым следствием из версии (а не возможным, как то следует из предложенной его формулировки), должно быть, думается мне, сформулировано в следующем виде: «В месте производства аборта имеются следы преступления и носильные вещи потерпевшей».
Третье необходимое следствие из рассматриваемой системы, по моему разумению, должно было формулироваться следующим образом: «у «тети Маши», как минимум на момент транспортировки трупа, имелась использованная для того тачка» (в свою очередь, она может быть ее собственной или заимствованной у других лиц).
Еще несколько необходимых положений, связанных с принципами построения и проверки криминалистических версий.
1. По каждому факту и обстоятельству, требующему объяснения, в процессе исследования преступлений надлежит выдвигать, формулировать и проверять все возможные, имеющие хотя бы какое-нибудь информационное основание, версии, насколько бы маловероятными они ни представлялись на первый взгляд. Ограничение здесь единственное: версии не должны быть, как говорят следователи, «лунными», т. е. не должны противоречить научно обоснованным фактам или строиться на основе предположений, не имеющих под собой научного теоретического подтверждения. Нельзя, например, в настоящее время всерьез выдвинуть и попытаться проверить версию о том, что расследуемое убийство совершено инопланетянами или зомби (впрочем, по поводу последнего предположения – о возможности совершения преступления зомбированным человеком – не все так уж очевидно: оно высказывается не только в детективах, но и обсуждается в достаточно серьезных научных публикациях).
2. Версии должны быть динамичными, подвергаться изменениям и корректировкам в зависимости от получения новой касающейся их предмета информации. Убедительный и интересный случай из следственной практики приводят в этом отношении украинские криминалисты.
На дне реки был обнаружен труп молодой неизвестной женщины. Он был завернут в старое поношенное одеяло, перевязанное буксирным канатом. При осмотре трупа обнаружили две ушибленные раны и рубленую рану на лице справа. На трупе имелись плавки и бюстгальтер. В месте обнаружении трупа, на берегу, просматривались нечетко выраженные следы автомобиля и след волочения. На основании этой информации была выдвинута и проверялась версия об убийстве на сексуальной почве мужем, сожителем, любовником или соперницей.
Через несколько дней был проведен дополнительный осмотр места происшествия. В результате тщательного исследования дна реки был обнаружен труп неизвестного молодого мужчины с аналогичными, как и у женщины, ранами на голове и лице. Сходной оказалась и «упаковка» трупа. На теле убитого находились трусы и майка. Следов борьбы и самообороны на трупах не имелось. Расположение телесных повреждений, их характер, состояние одежды и содержимого желудков давали основание предполагать, что при жизни мужчина и женщина могли быть супругами либо состоять в интимных отношениях, спали оба на левом боку, убиты одним и тем же методом, с использованием одних и тех же или сходных орудий. На основании этой информации первоначальная версия претерпела изменения – была выдвинута, проверена и подтверждена в дальнейшем версия о совершении убийства этих лиц во время их сна в неком помещении из корыстных побуждений [120] .
3. Даже самая, казалось бы, наиболее вероятная версия может оказаться ошибочной, а самая, опять же кажущаяся маловероятной, подтвердиться. Два примера этого из следственной и судебной практики правоохранительных органов Воронежской области.
После обнаружения трупа изнасилованной и убитой Ивановой в ее доме был изъят принадлежащий ей дневник. Последняя запись в нем была о том, что ее накануне пытался изнасиловать ранее судимый за изнасилование и убийство H. и что, когда ее «отбили» от Н. друзья, он сказал, что все равно она от него не уйдет, что он ее все равно «достанет». Эта запись, данные о том, что Н. действительно ранее судим за указанные в ней преступления, а также то, что Н. видели с Ивановой в день ее исчезновения, очевидно, делали наиболее вероятной версию о совершении данного преступления именно Н. Он был задержан, дал «признательные» показания и, несмотря на то что спустя несколько дней от них отказался, заявил о своем алиби (кстати, подтвержденном несколькими лицами), затем был осужден за изнасилование и убийство Ивановой и приговорен к 14 годам лишения свободы. Более того, в отношении лиц, подтверждавших в суде алиби Н., были возбуждены уголовные дела о лжесвидетельстве.
Спустя несколько лет было объективно установлено, что изнасилование и убийство Ивановой совершил серийный сексуальный убийца Р. А ведь действительно на первый взгляд версия об убийстве Ивановой Н. не только имела фактическую основу, но и представлялась наиболее вероятной.
Второй пример. Утром в дверь квартиры директора одного из крупных воронежских заводов Л. позвонил мужчина. Открывшей ему дверь жене Л. он назвал свою фамилию (как впоследствии выяснилось, вымышленную) и попросил позвать мужа «по срочному служебному делу». Когда Л. вышел на лестничную площадку к незнакомцу, тот произвел в него выстрел в живот из малокалиберного оружия и скрылся. Л. от полученного ранения скончался на месте.
Из множества выдвинутых версий, пожалуй, наименее вероятной представлялась версия о заказном характере этого убийства (поведение преступника, использованное им оружие, «непрофессиональный» выстрел и т. п.). Но тем не менее расследование полностью и объективно подтвердило именно ее: убийство носило заказной характер, заказчиком его выступил заместитель Л., а исполнителем – один из рабочих завода.
4. Все выдвинутые версии подлежат параллельной проверке, но, разумеется (и иное психологически невозможно), с различной степенью интенсивности: в первую очередь наиболее интенсивно проверяются более вероятные предположения, объясняющие исследуемый факт или обстоятельство, затем иные… В то же время необходимо помнить изложенное выше: может подтвердиться именно менее вероятная версия. К процессу выдвижения и проверки версий не в полной мере применим принцип Оккама (его именуют «бритва», «лезвие», «скальпель» Оккама) о том, что не следует создавать сущности (в нашем случае – версии) без надобности.
Обеспечение оптимальной практической проверки сформулированных субъектом процессуального исследования преступлений криминалистических версий, выведенных из них необходимых и возможных следствий составляет ядро, смысл планирования этой деятельности.
3. Основы планирования процессуального исследования преступлений
Нельзя верить тем оптимистам, которые говорят, что они не планируют свою работу, свою деятельность. Этого не может быть в принципе. Человек, как когда-то было замечено классиком, тем и отличается от пчелы, что, начиная строительство, он имеет в голове образ желаемого строения.
Осенью перед выходом из дома каждый из нас смотрит на небо, слушает прогноз погоды и на этой основе решает, брать ему зонтик или нет. Студент, думая, пойти или не пойти ему на лекцию (по той же криминалистике), решает для себя этот вопрос исходя из своих пристрастий, интересов, иных многочисленных стоящих перед ним проблем, также требующих немедленного решения. А все это – уже планирование!
Не планировать свою деятельность, повторю, невозможно в принципе. Все зависит от качества этого планирования. Тем более, когда речь идет о столь сложном и далеко неинвариантном виде деятельности, как процессуальное исследование преступлений.
...Опуская пока анализ известных мне определений этой криминалистической категории, полагаю, что планирование исследования преступлений есть мыслительная деятельность его субъектов, направленная на определение задач, требующих разрешения на определенных этапах исследования, главным образом в разрезе проверки версий, сформулированных планирующим исследование преступлений субъектом, и способов решения этих задач.
