Преступник будет найден (Рассказы о криминалистике) - Ваксберг Аркадий Иосифович
Совсем недавно расчеты М. З. Комара повторил судебный медик В. Сафронов. «Подставляя» известные данные о размере пули, расстоянии между противниками, положении, в котором они находились, и т. д., в элементарные формулы механики, он тоже пришел к безусловному выводу, что пуля ударилась о преграду большого размера и значительной плотности, способной противостоять ее ударной силе. По характеру скрытого перелома ребер у Дантеса В. Сафронов заключил, что такой преградой скорее всего служили тонкие металлические пластины. Впрочем, это уже существенного значения не имеет. Была ли на Дантесе «обычная» кольчуга в виде металлической сетки или «особая», изготовленная по специальному заказу, — ясно одно: на «дуэли» был убит фактически безоружный.
Простейшие формулы механики, которыми пользовались для своих расчетов М. Комар и В. Сафронов, были известны и во времена Пушкина. Проведение следственного эксперимента требовало самых примитивных физико-технических методов и несложной аппаратуры. Некоторый опыт привлечения ученых для экспертизы по сложным уголовным делам в тридцатые годы прошлого века уже был. Ничто не мешало проявить настойчивость и объективность, чтобы доискаться до истины.
Но... «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», — писал Пушкин, не предполагая, наверно, с какой горькой иронией прозвучат эти слова, когда потомки разгадают тайну его гибели. «Низкая» правда об убийце была не нужна палачам свободы. Их вполне устраивал тот «возвышающий» обман, который создавал иллюзию честного поединка и тем самым как бы снимал с них ответственность за убийство поэта. Мы знаем, как отнеслись к этому современники — стихи Лермонтова достаточно красноречивы. Но всей правды современники не знали; они могли только догадываться. К ее сокрытию приложили руку не только враги, но и друзья. Миротворец Жуковский и после смерти поэта оберегал его от «неразумного шага»: он так ревностно поддерживал версию о «пуговице», что нетрудно понять, как слабо он в нее верил. Есть все основания считать, что сомневающихся было немало. Но одни предпочитали правде молчание. Другие были не прочь охотно поддакнуть лжи.
Минувшей зимой загадка пушкинской гибели окончательно перестала существовать. Юридическая общественность давно уже предлагала провести глубокую и всестороннюю проверку всех имеющихся материалов о гибели Пушкина при помощи новейших методов криминалистического исследования. В частности, предлагалось провести так называемый следственный эксперимент. Если изготовить фигуру рослого кавалергарда, обрядить ее в Дантесов мундир и выстрелить в пуговицу из пистолета, которым стрелял Пушкин, находясь при этом в той же позиции, что и раненый поэт, можно наглядно убедиться в лживости трусливых оправданий того, кто поднял руку на славу России.
Ленинградские юристы и судебные медики, взявшиеся за волнующую и сложнейшую экспертизу по «делу» Пушкина, убедились в этом.
И расчеты, и эксперимент, проведенный по правилам судебно-баллистической экспертизы, исключили какую бы то ни было возможность рикошетирования пули Пушкина от пресловутой «пуговицы».
Более того, в процессе исследования удалось установить, что Пушкина и его секунданта Данзаса — этих честнейших и благороднейших людей, не допускавших и мысли о проверке привезенных д'Аршиаком (секундантом Дантеса) дуэльных пистолетов, — подло надули: пистолет, из которого стрелял Пушкин, обладал значительно меньшей убойной силой, чем пистолет Дантеса.
Этот вывод эксперты сделали из сопоставления повреждений, нанесенных пулей Дантеса и пулей Пушкина: оказалось, что, стреляй Пушкин из пистолета такой же убойной силы, что и пистолет Дантеса, он причинил бы своему противнику неизмеримо более серьезные повреждения даже при наличии у того металлической защитной сетки под мундиром...
Так, в результате экспериментов, анализа многочисленных подлинных документов (более полутора тысяч) и архивных судебных дел криминалисты смогли внести ясность во все детали кровавого злодеяния Дантеса.
Загадки пушкинской гибели больше не существует. Но сама возможность ее длительного существования современному юристу кажется дикой. Ведь ныне и эксперимент, и расчеты, и тщательнейший осмотр тела и одежды при расследовании дел, связанных с применением оружия, — все это составляет элементарнейшую обязанность следователя; не исполнив ее, он не сможет закончить дела — прокурор не утвердит обвинительного заключения, суд не осудит.
Все богатство новейших технических средств и методов исследования с такой же добросовестностью служит судебной баллистике (так условно называют ту область криминалистики, к которой относится изучение огнестрельного оружия, боеприпасов и следов выстрела), как и любой другой области криминалистической науки, борющейся за истину и справедливость. Из какого оружия произведен выстрел; где находился стрелявший; какое расстояние пролетела пуля; какова ее траектория; какие повреждения она причинила? — на все эти и многие другие вопросы безошибочно ответит криминалист, если только он проведет внимательное исследование, мобилизовав весь свой опыт, все свои знания, всю свою настойчивость, обратившись к помощи могучего арсенала современного следопыта.
А он и в самом деле могуч. Кто только ни помогает судебной баллистике! Даже атом! Как верный друг, он приходит на помощь в самые трудные минуты.
Обнаружив след от пули, надо доказать, что обнаружен след от пули. Эта фраза похожа на дурной каламбур, но точнее не скажешь. Можно быть абсолютно уверенным в том, что отверстие сделано пулей, но если это не установлено объективным, научным путем, такой уверенности грош цена; никаких выводов из нее делать нельзя. Истинное происхождение пулевого отверстия устанавливается выявлением отлагающихся вокруг него несгоревших порошинок, частичек угля и пояска металлизации. А случается так, что, сколько ни бейся, ничего этого не обнаружишь: если вокруг пулевого отверстия отложилось слишком малое количество вещества, «обычным» путем распознать его не удается.
Вот тут-то и приходит на помощь атом. Его «приручил» для криминалистических нужд румынский ученый И. Гольдхаар, успешно поставивший серию интереснейших опытов в Бухарестской лаборатории атомных исследований и в химической лаборатории управления милиции румынской столицы.
Сверхмалые количества натрия, хлора, калия, входящие в состав несгоревших порошинок, или следы железа, меди, цинка — элементов, которые содержатся в пояске металлизации, невидимы для плохо вооруженного глаза. Но, превращенные в радиоактивные изотопы, они обнаруживают себя и в таких дозах, как миллиардные доли миллиграмма.
Это свойство и обратил на службу правосудию И. Гольдхаар: он воздействовал нейтронами на поверхность со следами выстрела и регистрировал излучение, исходящее из ничтожных количеств веществ, превращенных им в радиоактивные изотопы. Он узнавал таким путем не только сам факт их присутствия, но и количество их на поверхности, и область распространения вокруг пулевой пробоины.
А это помогало установить и направление выстрела, и оружие, которым пользовался стрелявший, и даже точное расстояние между стрелявшим и жертвой, так как многократно повторенными опытами доказано, что радиация вещества следов после превращения его в радиоактивный изотоп обратно пропорциональна расстоянию, с которого произведен выстрел.
Возможность обнаружить ничтожно малые количества вещества с помощью радиоактивных изотопов позволит криминалистам в самое ближайшее время обеспечить немедленное раскрытие некоторых преступлений (например, краж на производстве), а наглядность и безотказность, с какой это будет делаться, несомненно, остановят руку потенциального преступника.
Такой опыт уже есть у наших друзей из Демократической Германии. Они предложили метить некоторыми радиоактивными изотопами (в безвредных для здоровья концентрациях) различные ценные предметы, на которые нет-нет да и бросит глаз какой-нибудь любитель «легкой жизни». А в проходных установлены счетчики, немедленно отмечающие присутствие изотопов. Когда вор с маркированной драгоценностью в кармане шествует через проходную, срабатывают специальные сигнальные устройства.
