Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)
В первую очередь мы имеем в виду ничем, в сущности, не ограниченные сроки возможности начала уголовного преследования в отношении конкретного лица, относительно которого ранее в уголовном его преследовании отказывалось, или возобновления ранее – в ходе предварительного расследования – прекращенного уголовного преследования в отношении конкретного лица.
Подчеркнем особо: речь мы здесь ведем не о давности наступления уголовной ответственности, предусмотренной относительно отдельных категорий преступлений ст. 78 УК РФ как таковой, а именно о сроках уголовного преследования по усмотрению о том осуществляющих его лиц.
Проиллюстрируем сущность этой проблемы двумя примерами из собственной адвокатской практики.
Р., обороняясь от напавших на него хулиганов, использовал травматический пистолет, выстрелом из которого одному из них выбил глаз (тем самым причинив ему тяжкий вред здоровью).
По данному факту в возбуждении уголовного дела в отношении Р. было отказано по основанию причинения им вреда потерпевшему в состоянии необходимой обороны.
Затем на протяжении трех лет данное постановление (и все последующие аналогичные) пять раз прокурором района отменялось, и материалы направлялись на дополнительную их проверку.
В конечном счете, в отношении Р. было возбуждено уголовное дело, он был привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 111 УК. Судебное его разбирательство (с учетом того, что оно дважды возвращалось судом прокурору для устранений препятствий к его рассмотрению) продолжалось более десяти месяцев, в результате которого в отношении Р. был постановлен вступивший в законную силу оправдательный приговор.
Иными словами, под угрозой привлечения его к уголовной ответственности, а затем под реальным уголовным преследованием Р. находился в общей сложности более четырех лет.
В отношении Д. было возбуждено уголовное дело по признакам наличия в ее действиях мошенничества.
Затем ей было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК, и избрана мера пресечения виде подписки о невыезде; кроме того, следователь выходил в суд с ходатайством об отстранении Д. от занимаемой должности (в удовлетворении этого ходатайства суд отказал).
По результатам длившегося около одного года предварительного расследования дело в ее отношении было прекращено.
Первый вопрос, который после ознакомления с постановлением о прекращении дела задала Д. своему защитнику, был следующим: а может ли это постановление быть отмененным и в какой срок? Может, утешил ее адвокат, в любое время до истечения сроков давности уголовной ответственности за инкриминировавшееся ей преступление.
И действительно, на протяжении двух следующих лет расследование по данному делу трижды возобновлялось, а затем прекращалось по тем же основаниям, что и при первоначальном его прекращении.
Проблема, как то, думается, наглядно видно из приведенных двух, увы, достаточно «штатных» для правоприменительной практики примеров, состоит, повторим, в том, что закон не ограничивает каких-либо сроков для отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении конкретных лиц. Им также не установлены какие-либо сроки для отмены постановлений о прекращении в отношении конкретных лиц уголовного их преследования.
Заинтересованным лицам лишь разъясняется их право на обжалование таких постановлений, но даже сроки этого законом, как сказано, не оговариваются (ч. 5 ст. 148, ч. 4 ст. 213 УПК).
Заметим, что по УПК РСФСР 1960 г. постановление о прекращении уголовного дела могло быть обжаловано лицом, привлекавшемся в качестве обвиняемого, потерпевшим, лицом или учреждением, по заявлениям которых дело было возбуждено, в течение пяти суток с момента уведомления о прекращении дела (ст. 209); в то же время сроки обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела ст. 113 этого УПК, как и ст. 148 действующего УПК, также не ограничивала.
Думается нам, что столь широкое поле для следственного усмотрения как о прекращении уголовного преследования, так и о его возобновлении чревато повышенной опасностью перехода усмотрения в произвол, в принятие таких решений по различным субъективным, в том числе и коррупционным, причинам.
Говоря об этой проблеме, также нельзя не сказать, что она в силу своей значимости, распространенности рассматриваемых ситуаций и неопределенности правоприменительной практики при их разрешении неоднократно была предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации[186].
Его правовая позиция по ней следующая:
«…сама по себе возможность отмены незаконного и необоснованного постановления о прекращении уголовного дела и возобновления производства по делу вытекает из предписаний Конституции Российской Федерации, обязывающих органы государственной власти, должностных лиц и граждан соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (статья 15, часть 2), гарантирующих государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1) и возлагающих на государство обязанность обеспечивать потерпевшим от преступлений доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52).
[…] при решении вопросов, связанных с возобновлением прекращенных уголовных дел, надлежит исходить из необходимости обеспечения и защиты как интересов правосудия, прав и свобод потерпевших от преступлений, так и прав и законных интересов лиц, привлекаемых к уголовной ответственности и считающихся невиновными до тех пор, пока их виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1, Конституции Российской Федерации); недопустимо произвольное возобновление прекращенного уголовного дела, в том числе многократное его возобновление по одному и тому же основанию (в частности, по причине неполноты проведенного расследования), создающее для лица, в отношении которого дело было прекращено, постоянную угрозу уголовного преследования. При этом гарантией защиты прав и свобод является право на судебное обжалование постановления прокурора (руководителя следственного органа) об отмене постановления о прекращении уголовного дела и о возобновлении производства по делу»[187].
Мы не ставим под малейшие сомнения саму правовую корректность приведенной позиции Конституционного суда РФ. Однако полагаем, что данная проблема получит себе более определенное разрешение, если в УПК будут четко обозначены временные сроки, в течение которых:
– названные постановления могут быть обжалованы;
– по истечении которых принятые решения об отказе в уголовном преследовании конкретного лица или о прекращении такового в отношении конкретного лица не могут быть отменены.
Относительно первых вполне обоснованным нам представляется срок, который для обжалования постановлений о прекращении уголовного дела предусматривала приведенная выше ст. 209 УПК 1960 г. – пять суток с момента уведомления заинтересованных лиц и прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела либо о его прекращении.
Относительно второго – сроков возможной отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица или о прекращении в отношении него уголовного преследования можно предложить несколько.
Во-первых, нам представляется разумным – с соответствующими, естественно, коррективами – использовать порядок, установленный законом для пересмотра оправдательного приговора ч. 2 ст. 405 УПК: «…пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела допускаются в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены фундаментальные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на законность приговора, определения или постановления суда».
Во-вторых, подчеркнем, как то нам представляется также в сугубо постановочном плане, возможна экстраполяция (опять же в соответствующей, естественно, интерпретации) на решение этой проблемы понятия и сроков исковой давности, установленные в гражданском праве (как известно, общий срок исковой давности ограничен тремя годами – ст. 196 ГК РФ; при этом для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком – ст. 197 ГК РФ).
Наконец, в-третьих, есть возможность интерпретировать на рассматриваемую проблему положение ч. 7 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок…».
«В случае установления подозреваемого или обвиняемого заявление о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок может быть подано до прекращения уголовного преследования или вступления в законную силу обвинительного приговора, если продолжительность производства по уголовному делу превысила четыре года и заявитель ранее обращался с заявлением об ускорении его рассмотрения в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации».
