Андрей Лушников - Развитие науки финансового права в России
Отметим, что большинство своих более поздних финансовых исследований Е. Ф. Канкрин подготовил в виде сообщений, обзоров, записок, докладов. В 1838 г. он читал лекции по финансовой науке великому князю Александру Николаевичу (будущему Александру II) (напечатаны в Петербурге в 1880 г. под заглавием: «Краткое обозрение Российских финансов графа Е. Ф. Канкрина»). Перед оставлением министерства он представил государю «Обзор примечательнейших действий по финансовой части в течение 20 последних лет».
Многие взгляды ученого представляют значительный интерес, тем более что некоторые из них имели реальное воплощение. Принципы его финансово-правовой политики можно свести к следующим: 1) бережливость и экономия бюджета, отказ от всех непроизводственных расходов, в том числе от излишних военных. Его кредо в этой части выражено в словах: «Я скряга на всё, что не нужно». Результатом должен стать бездефицитный, сбалансированный бюджет; 2) осторожность в пользовании государственным кредитом, централизованный контроль за его выдачей. Совершенствование финансового контроля и отчетности, необходимость иметь финансовые резервы на случай чрезвычайной ситуации; 3) крайняя осторожность в установлении новых налогов, избежание увеличения прямого обложения, гибкое обложение косвенными налогами. Воздержание от введения новых налогов должно сопровождаться усовершенствованием взимания старых; 4) поднятие отечественной промышленности, в том числе посредством покровительственных таможенных тарифов (которые, впрочем, не должны быть запретительными) и ограниченного государственного кредитования; 5) упрочение денежной системы и проведение финансовой реформы с целью укрепления рубля и стабилизации денежного обращения; 6) при осуществлении вышеназванного руководствоваться правилом «не ломать, а постепенно улучшать». Конечной целью своей финансовой политики он видел повышение благосостояния народа и отдельных сторон его быта. В связи с этим вымогать доходы у беднейшей части населения он считал столь же непристойным, как и рубить плодоносящее дерево.
Практическая деятельность Е. Ф. Канкрина на посту министра финансов России была чрезвычайно разносторонней. С его именем связаны упорядочение русской денежной системы, усиление протекционизма и улучшение государственной отчетности и счетоводства. Между тем денежная реформа 1839–1843 гг. была проведена по инициативе не столько Е. Ф. Канкрина, сколько императора Николая I. Идея реформы была взята из проекта Джона Гранта, представленного последним Александру I в 1821 г. Из проектов реформ за основу были взяты проекты М. М. Сперанского и Е. Ф. Канкрина, разница между которыми сводилась только к тому что первый из них предлагал прибегнуть к зарубежным займам, а второй считал возможным обойтись без оных. Проект Н. С. Мордвинова по традиции был признан нереалистичным. Кстати, взгляд Канкрина на бумажные деньги был отрицательным, по его мнению, советовать государству выпускать бумажные деньги – это то же, что советовать юноше идти в игорный дом. При упадке в цене бумажных денег он предлагал не погашение, а их предварительное фиксирование, т. е. девальвацию. Уменьшение количества бумажных денег должно делать не посредством больших займов, а посредством сбережений, отчуждения государственных имуществ в частные руки и введения особенных налогов.
В силу Высочайшего манифеста 1 июня 1843 г. ассигнации и иные бумажные знаки стали обмениваться на «государственные кредитные билеты», в свою очередь разменные на звонкую монету. Вся реформа была проведена с большой осторожностью и постепенностью. Теоретически Е. Ф. Канкрин считал бумажные деньги продуктом высокоразвитого хозяйственного строя и допускал их с рядом ограничений (разменный фонд, тщательный контроль со стороны государства, производительные цели выпусков и т. д.). Неразменные деньги – долг государства, и в случае злоупотреблений – самый несправедливый налог; отсюда явное предпочтение Е. Ф. Канкриным металлических денег. В. Т. Судейкин, также персонаж нашей книги, писал, что восстановление в России металлического обращения стало достижением блестящего результата служебной деятельности гр. Канкрина. Этим он увековечил свое имя в экономической истории России, что было уделом весьма немногих наших государственных деятелей[145]. Вместе с тем В. Т. Судейкин отметил и коренной недостаток – «реформа не создала эластичности в области денежно-кредитного обращения и не знала выпуска кредитных рублей соответственно нуждам торговли и промышленности под обеспечение легко реализуемого коммерческого актива банка»[146].
При Е. Ф. Канкрине было восстановлено денежное обращение, но не было принято достаточных мер по его укреплению. Ошибочной признавалась и политика, когда кредитное обращение оставалось только в руках государства. И. И. Кауфман, еще один персонаж нашей книги, считал, что заслуга в проведении денежной реформы Е. Ф. Канкрина не так уж велика, а Николай I опередил его в понимании законов денежного обращения. Более того, роль графа в проведении реформы он считает скорее отрицательной, особенно в «осторожном» приеме звонкой монеты во все платежи казне. Однако И. И. Кауфман не преминул назвать графа «самым лучшим финансистом России и одним из лучших финансистов Европы»[147]. Основательную критику встретила денежно-кредитная реформа Е. Ф. Канкрина и за границей, где Н. И. Тургенев, проживавший в Париже, высказал против этой реформы серьезные возражения. Сделанные им возражения были двоякого рода: одни касались способа восстановления металлического обращения, другие же были направлены против главных оснований реформы. Н. И. Тургенев считал возможным восстановить металлическое обращение, уничтожив ассигнации мелких достоинств. Он указывал на вред выпуска депозитных билетов мелких достоинств и ссылался при этом на пример Франции[148].
В таможенной политике Е. Ф. Канкрин был сторонником не охранительных, но протекционистских и фискальных пошлин. В этом смысле, а также благодаря его симпатиям к государственному вмешательству в народнохозяйственную жизнь, его частнохозяйственному пониманию роли государства, наконец, его отношению к промышленности, нашего героя иногда называют «русским Кольбером». Относясь отрицательно к тарифу 1819 г., он в общем соглашался с покровительственным тарифом 1822 г., хотя и находил отдельные ставки чрезмерными. Пересмотры тарифов при Е. Ф. Канкрине (1825, 1830, 1831, 1836, 1838, 1841 гг.) сопровождались повышением и понижением отдельных ставок, но в целом носили повышательный характер; тем не менее их результаты, в общем, в смысле роста таможенных доходов, русской промышленности и активности баланса были благоприятны. В частности, тариф 1826 г. повлек рост русского сахарного производства. Во избежание роста контрабанды была увеличена таможенная стража и улучшена организация таможенного дела, хотя роста контрабанды и злоупотреблений на таможне избежать не удалось.
При этом улучшение финансовой системы связывалось им с развитием науки, технического прогресса и образования. Егор Францевич учредил мануфактурный совет, устраивал промышленные выставки в Петербурге и Москве, давал специальные поручения агентам министерства за границей. Он основывает Технологический институт в Петербурге, по его инициативе создается ряд специальных изданий, в том числе «Коммерческая газета», «Журнал мануфактур и торговли» и др. Его усилиями были облегчены процедуры при открытии промышленных учреждений. Граф содействовал развитию овцеводства, горного дела (преобразование горного законодательства, казенной горной промышленности, горного управления, корпуса горных инженеров, организация геологических изысканий); лесного дела (преобразование Лесного института, новые училища для подготовки лесничих, заграничные командировки, особые инструкции по лесному хозяйству); ввел уставы о векселях, торговой несостоятельности и о системе российских мер и весов.
Финансовая система Е. Ф. Канкрина основывалась по-прежнему на подушной подати, но доходы возросли благодаря привлечению к подати инородцев и пересмотру торговых налогов. Министр финансов повысил гербовый сбор, ввел акциз на табак (единственный новый налог за годы его министерства) и вернулся, как уже указывалось, к оказавшейся выгодной в финансовом отношении откупной системе продажи алкоголя. О натуральных податях и повинностях отзывался как об обременениях, которые стесняют трудолюбие, дают безнравственным чиновникам повод к притеснениям, но сразу оговаривался, что в полукультурном государстве (т. е. России) могут быть выгодны как для казны, так и подданных. Сословное представительство в деле распределения и назначения податей считал совершенно излишним и бесполезным для народа на том основании, что в конституционных государствах гораздо легче ввести любой новый налог, чем в истинной (патриархальной) монархии.
