И. Козочкин - Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования
При этом, нередко опираясь на положения общего права, где это деление зародилось, делается вывод о том, что наиболее опасны посягательства категории “mala in se”[276]. И в настоящее время указанная классификация, которая, по мнению П. Фитцжеральда, «подобно дряхлому актеру, не желает покидать сцену», призвана выполнять определенный социальный заказ: преуменьшить степень опасности преступлений, совершаемых представителями буржуазии, создать более льготные условия для их ответственности[277]. Хотя известно, что как раз в результате так называемых «технических» преступлений, в которых в основном повинны предприниматели, погибают тысячи, а становятся инвалидами миллионы людей в США[278] и за их пределами.
Здесь уместно напомнить вызвавшее в свое время широкий общественный резонанс в мире дело крупнейшей американской химической корпорации «Юнион Карбайд». На одном из ее предприятий в индийском городе Бхопал в 1984 г. в результате утечки смертоносного газа 4035 человек погибли и более 20 000 получили тяжелое отравление. И хотя корпорация согласилась выплатить компенсацию за причиненный ущерб, США длительное время отказывались выдать индийским властям ее бывшего руководителя В. Андерсона[279].
По источникам возникновения уголовной ответственности деяния подразделяются на преступления общего права и статутные. Несмотря на то, что в настоящее время большинство преступлений являются статутными, т. е. предусмотренными законодательством (законами или подзаконными актами), сохраняется какое-то количество преступлений, созданных судами. Рекомендация Примерного УК о полном упразднении преступлений общего права[280] была воспринята не во всех штатах, причем даже в некоторых из тех, где уголовное законодательство (право) было реформировано, как, например, во Флориде (ст. 775.01 УК). Другим примером «статута о рецепции» общего права может быть положение, содержащееся в УК штата Мичиган (ст. 750.505): «Любое лицо, которое… совершает какое-либо… посягательство по общему праву, наказание за которое прямо не предусмотрено каким-либо статутом… виновно в фелонии» (по уголовным кодексам других штатов – в фелонии и (или) мисдиминоре).[281]
Несмотря на то, что, по мнению американских ученых, создание судами новых преступлений – «дело прошлого»[282] (если это и так, то недалекого прошлого), во-первых, в штатах, где преступления общего права не отменены, суды это делать могут, а, во-вторых, в ходе рассмотрения конкретных дел они нередко расширяют определения существующих преступлений, в том числе и статутных.[283] C другой стороны, некоторые суды, опираясь на «статуты о рецепции», исключают отдельные преступления общего права из числа уголовно наказуемых деяний, когда считают их не соответствующими современным или местным условиям или обстоятельствам.
На федеральном уровне преступлений общего права нет: создание таких преступлений Верховный суд запретил еще в 1812 г.[284] Однако ни одним своим постановлением он не затронул право судов (естественно, там, где оно сохранено) объявлять то или иное деяние преступлением. Более того, Конгресс предусмотрел возможность применения общего права, в том числе для создания новых преступлений, в Округе Колумбия (ст. 45-401 УК), для которого он принимает законы, а также на федеральных территориях, где по причине отсутствия соответствующего федерального статута, в силу ст. 13 раздела 18 СЗ, может по аналогии применяться право (в том числе общее право) соответствующего штата.[285]
В зависимости от того, требуется ли для возложения уголовной ответственности за совершенное деяние наступление какого-то указанного в его определении материального вреда (последствий) или нет, уголовные правонарушения подразделяются на «преступления результата» (result crimes) и «преступления поведения» (conduct crimes). Рассматривая вопросы ответственности за неоконченные посягательства (покушение, сговор и подстрекательство) по Примерному УК (ст. 5.05), П. Робинсон пишет, что причинение вреда в результате их совершения не имеет значения и ответственность за них «зависит только от поведения деятеля и его виновного психического состояния».[286]
Если иметь в виду такой критерий, как вина (виновность), то в американском уголовном праве помимо посягательств виновной ответственности есть посягательства так называемой строгой ответственности (strict liability),[287] когда лицо подвергается наказанию за сам факт причинения вреда, т. е. без установления вины.
Несмотря на то, что институт строгой ответственности многими современными американскими учеными подвергается заслуженной критике и, по мнению авторов Комментария к Примерному УК, этот
Кодекс «осуществляет фронтальную атаку на… строгую ответственность в уголовном праве»,[288] данный институт закреплен в уголовном законодательстве штатов[289] и по общему правилу признается Верховным судом не противоречащим Конституции.[290] Одни из аргументов в пользу его сохранения, а следовательно, и преступлений строгой ответственности, – незначительные санкции за их совершение. В целом это так, но есть преступления, фактически (полностью или частично) подпадающие под действие института строгой ответственности, наказания за которые весьма суровы, например, так называемое статутное изнасилование может караться длительными сроками тюремного заключения, а фелония – тяжкое убийство в ряде штатов – вплоть до смертной казни.[291]
В отличие от уголовно-правовой доктрины стран континентальной Европы в работах американских юристов слабо разработана еще одна классификация – деление преступлений на общеуголовные и политические. Это, по-видимому, является следствием того, что уголовное законодательство США по существу обходит молчанием этот вопрос. В ст. 3185 ч. II раздела 18 СЗ упоминается понятие «посягательство политического характера», но его содержание не раскрывается. Упоминается оно также в договорах об экстрадиции, заключенных США с иностранными государствами, в основном в связи с оговоркой о том, что не допускается выдача лиц, обвиняемых в совершении политических преступлений. В соответствии с формулой, получившей признание в судебной практике, политическим является «любое преступление, совершенное в ходе или как следствие гражданской войны, восстания или политических волнений»[292]. Однако удовлетворительным такое определение признать нельзя. Чрезвычайно узкая трактовка «политического преступления» позволяет правящим кругам США, во-первых, многих подлинных борцов за гражданские права, членов прогрессивных общественных организаций, участников не санкционированных властями митингов и демонстраций рассматривать как уголовных преступников со всеми вытекающими отсюда последствиями, а во-вторых, и как следствие этого, делать заявления о том, что в Соединенных Штатах нет политических заключенных. Возможно, это и так, но еще в 1984 г. Э. Янг, тогдашний постоянный представитель США в ООН, заявил, что в стране насчитываются «тысячи политических заключенных»[293].
§ 2. Основания уголовной ответственности
Уголовному праву США не известно общее понятие состава преступления. Традиционно считалось и считается (в доктрине и судебной практике), что уголовная ответственность наступает при доказанности наличия двух конститутивных элементов преступления – actus reus (преступное деяние) и mens rea (виновное состояние ума). Пришедшие из английского права, эти элементы пустили глубокие корни на американской почве.
До середины ХХ в. вопросы оснований уголовной ответственности в американском уголовном законодательстве по существу оставались неурегулированными. В нашей юридической литературе отмечается, что в уголовных кодексах большинства штатов отсутствовали общие определения признаков объективной и субъективной стороны преступления. Это особенно отразилось на понятии mens rea. Используемая для обозначения «виновного состояния ума» терминология характеризовалась чрезвычайным многообразием, запутанностью и противоречивостью. [294]
Г. А. Есаков пишет, что «неорганизованность в области mens rea как центральной области уголовного права препятствовала… давно назревшей реформе всего американского уголовного права».[295] Думается, он прав, ибо без ликвидации хаоса, царившего в статутном праве и судебной практике относительно указанных элементов, прежде всего mens rea, реформирование других институтов американского уголовного права было бы немыслимым.
Решительную попытку изменения, а по существу создания и введения, нового законодательства об основаниях уголовной ответственности предприняли авторы Примерного УК. Они предложили штатам и федеральным властям в качестве образца в целом хорошо разработанную схему характеристики деяния и его объективной и субъективной стороны.
