Олег Кутафин - Российский конституционализм
А. И. Герцен, который сперва полностью отрицал применимость к России парламентарных форм, в 1861–1868 гг. рассматривал парламентаризм как исторически закономерный этап, который пройдет и Россия[109]. Он полагал, что, «каково бы ни было первое Учредительное собрание, первый парламент, – мы получим свободу слова, обсуждения и законную почву под ногами. С этими данными мы можем двигаться вперед»[110].
В 1859 г. Н. П. Огарев разработал контуры будущей русской конституции, в основе которой лежали общинная собственность на землю, а также самоуправляющиеся общины и волости. Он считал, что самоуправление должно сосредоточивать в себе «законодательно-судебную и от нее зависящую исполнительную власть»[111].
Сторонником республики был и Н. Г. Чернышевский, который считал политические свободы важным приобретением для народа. Он подчеркивал, что конституционная монархия все же лучше абсолютизма, а республика еще более передовая форма правления[112].
За республику высказался и Н. А. Добролюбов, который был сторонником такой республики, где в решении вопросов жизни государства будет участвовать большинство населения[113].
В 1863 г. статс-секретарем П. А. Валуевым была подготовлена и подана Александру II записка, в которой для предупреждения брожения внутри России и для предотвращения вмешательства европейских держав в защиту Польши рекомендовалось произвести реформу в высшем государственном управлении страны, но такую, которая оставила бы незатронутыми прерогативы верховной власти[114]. Предлагалось предоставить разным сословиям некоторую долю участия в делах законодательства или общего государственного управления. «Мысль о некотором участии в делах законодательства и общего государственного хозяйства, – подчеркивал он, – не заключает в себе посягательства на Верховные права Самодержавной власти».
П. А. Валуев предлагал «призвать» в Государственный Совет для совещательного участия при обсуждении подведомственных ему дел «известное число представителей дворянского и городских сословий и нескольких членов высшего православного духовенства». При введении в действие земско-хозяйственных учреждений «настанет потребность в противодействии тем стремлениям к провинциальному сепаратизму, которые уже обнаружились в некоторых частях Империи. Это противодействие может быть оказываемо с надлежащим успехом только центральным учреждением, в котором частные интересы разных местностей были бы сопоставлены в лице их представителей с интересами других местностей и которое само в себе изображало бы единство Государства и охраняло его всецелость».
Призываемые в Государственный Совет представители земства должны быть «выборными от местных земских учреждений».
П. А. Валуев подчеркивал, что коренные начала, на основании которых могло бы быть допущено участие представителей разных сословий в делах общего государственного управления, должны сводиться к следующему.
1. Такое участие должно быть только совещательным.
2. Собрание представителей должно быть приурочено к Государственному Совету, поскольку и он имеет только совещательное участие в разрешении подведомственных ему дел.
3. Участие сословных или земских представителей охватывает вопросы законодательства и распространяется на главные вопросы государственного хозяйства (бюджет, новые налоги и т. п.).
4. Представители земства или сословий призываются из всех частей империи, кроме Царства Польского и Великого Княжества Финлядского.
5. В тех частях империи, где должны быть введены в действие земско-хозяйственные учреждения, представители избираются местными земскими собраниями. В других областях для их выбора устанавливаются особые правила.
6. Призыв представителей в Государственный Совет должен быть совершен не ранее, чем будут введены в действие новые земско-хозяйственные учреждения.
7. Число представителей должно быть по возможности ограничено. Нет необходимости в отдельных представителях от городов. (Может быть установлено известное соотношение между выборными от уездов и от городов.)
8. Исключение может быть сделано для столиц и для значительных торговых или губернских городов (Одесса, Рига, Киев).
9. Представители не должны получить никакого денежного вознаграждения от казны.
10. Их участие в делах Государственного Совета ограничивается в течение каждого года определенным сроком. В соответствии с этим распределяются дела Совета на два разряда: на дела, которые могут обсуждаться только при участии представителей, и на дела, которые могут рассматриваться без него или только при содействии нескольких представителей.
11. Необходимо за членами Совета сохранить надлежащую долю влияния на ход дел и на принимаемые по ним постановления.
12. В состав Государственного Совета наряду с представителями от земства или сословий должны входить некоторые члены высшего духовенства по непосредственному выбору императора.
Записка П. А. Валуева никаких последствий не имела.
18 ноября 1863 г. П. А. Валуевым был представлен «Проект нового учреждения Государственного Совета», в котором имелись главы, посвященные составу и внутреннему устройству Государственного Совета; предметам ведомства Государственного Совета и распределению их между департаментами; порядку и производству дел в Государственном Совете (порядку вступления и производства дел в департаментах и на Съезде государственных гласных; порядку вступления и производства дел в Общем собрании); пространству власти и образу действия Государственного Совета; порядку и представлению дел на высочайшее усмотрение; образу исполнения дел по Государственному Совету; особым правилам о делах, вносимых в Государственный Совет из комитетов Кавказского, Сибирского, Остзейского и главного комитета для устройства сельского сословия.
Большой интерес представляет Записка[115], подготовленная братом Александра III великим князем Константином Николаевичем. Он предлагал создание при Государственном Совете совещательного собрания из экспертов или гласных, специально избираемых для этого губернскими земскими собраниями и городскими думами наиболее значительных городов. Этому собранию предлагалось предварительное рассмотрение законодательных предположений, требующих учета местных потребностей, а также предварительное обсуждение ходатайств земских и дворянских собраний и городских дум.
Константин Николаевич считал, что в целях устранения праздной болтовни необходимо установить правило о том, что в гласные не могут быть избраны присяжные поверенные (адвокаты), их помощники и ходатаи по судебным делам, а также лица, состоящие на государственной службе по определению от правительства.
Его Записка рассматривалась в январе 1880 г. в Особенном совещании о допущении в Государственный Совет выборных от населения. Проект был отложен.
28 января 1881 г. М. Т. Лорис-Меликов представил Александру III Всеподданнейший доклад[116], в котором предлагалось учредить временную подготовительную комиссию для обработки собранных в ходе сенатских ревизий сведений и подготовки намеченных в его прежнем докладе реформ. В состав комиссии должны были войти правительственные чиновники и выборные представители от земств и органов городского самоуправления (Конституция Лорис-Меликова). Этой мерой планировалось не только улучшить законодательство, но и привести к сотрудничеству с правительством общественность. Предложения Лорис-Меликова были отвергнуты Александром III.
П. П. Шувалов в своей Записке (первая редакция)[117], адресованной императору, доказывал неизбежность введения представительных учреждений. Неизбежность этого введения становится очевидной уже из того обстоятельства, что начало народного представительства, несмотря на все поставленные ему преграды, «проникло окончательно во все государства образованного мира…». После этого трудно себе представить, чтобы Россия могла долго оставаться единственным исключением в семье европейских государств.
«Не следует ли после этого признать, – писал П. П. Шувалов, – что введение представительного начала в наш государственный строй принадлежит к числу таких исторических явлений, которые человеческая воля не в состоянии предотвратить, и что предстоящая ныне задача законодателя не в упорном и бесплодном противодействии неизбежному преобразованию, а в исследовании тех условий, при которых это преобразование могло бы совершиться с наибольшею пользою или, по крайней мере, с наименьшею опасностью?»
Говоря о полномочиях народного представительства, П. П. Шувалов указывал, что они желают, чтобы государь передал народному представительству часть своих верховных прав. Другие полагают, что эти собрания должны носить характер исключительно совещательный.
