Сергей Капитонов - Юридический парадокс государства
В предлагаемой постановке вопроса коррупция, с позиций именно юридического государствоведения, – присвоенная государственная власть, реализуемая непрофессионально и не в соответствии со своей объективной сущностью.
Парадокс непрофессионализма коррупционера заключен не в том, что он не представляет себе возможности доверенного ему обществом инструмента – власти. Как и не в том, что на применение этого инструмента ему недостает оказанного народом доверия. Его непрофессионализм заключается в том, что получаемая им выгода не является вознаграждением за реализованную им квалификацию. Причем, как по признаку направления реализации его квалификации, так и по признаку отсутствия самой возможности соответствия вознаграждения характеру ее реализации.
Коррупция – не только явление, не отвечающее объективному предназначению государства. Это, во-первых, способ, обеспечивающий возможность корыстного присваивания чужих индивидуальных человеческих ожиданий. Во-вторых, что самое губительное, это способ превращения в ненужность индивидуальных человеческих возможностей. Это способ умышленного уничтожения юридических свойств государства. Иными словами, если власть становится собственностью, утрачивается сама возможность гарантирования соразмерности превращения индивидуальных возможностей в реализацию индивидуальных ожиданий, а государство утрачивается как юридическое устройство.
В реактор государства, где власть обращена в собственность, не притекает необходимого количества элементарных частиц индивидуальных человеческих возможностей. Это уменьшает разнообразие и количество материализуемых ожиданий. И дальше начинается цепная реакция.
Сначала происходит силовое ограничение разнообразия ожиданий и количества ожидающих.
Потом возникает необходимость создания гарантий на получение все уменьшающегося разнообразия материализуемых ожиданий. Поскольку такой универсальной гарантией выступают деньги, начинается гарантирование делания денег.
Сегодня коррупция, проявляющая себя как собственность на власть, стала проигрывать коррупции, проявляющей себя как аккумулятор обобщаемых уже в межгосударственном пространстве денег и других абстрактных ценностей.
Поэтому коррупция, проявляющаяся как продавание и покупайте присвоенной государственной власти – не причина, а следствие. В том числе и следствие отсутствия в юриспруденции теоретического и практического государствоведения.
В связи с этим нелишне еще раз подчеркнуть, что юриспруденция прежде всего – теория и практика соотнесения с мерой. Мера ответственности каждого из нас перед всеми нами и каждого из нас перед каждым из нас обеспечивается юридическими средствами – средствами правоведения. Меру взаимосвязанных притязаний каждого из нас среди всех нас вполне могут обеспечить также специальные юридические средства – средства государствоведения. И чем скорее государствоведение проявится как самостоятельное направление юриспруденции, тем скорее будут выявлены и устранены условия существования коррупции.
Содержание юриспруденции, как уже отмечалось, имеет две трактовки. Согласно одной область этой науки и практики не связана только с правом.
Развитие этой трактовки формирует юридическую науку как систему получения и накопления знаний о праве. При этом право представляется в качестве особой системы социальных норм, охватывающей не только собственно право, правовую систему, но и государство. Приверженцы этой позиции считают, что право способно отражаться в совокупности официально устанавливаемых норм. И официальность этих норм обеспечивается принудительной силой государства, без которой они не способны сыграть свою роль.
Другая теоретическая модель юриспруденции построена на буквальной трактовке базового для нее понятия, тесно связана со смыслом термина «юрист»: специалист в определенной отрасли юридической науки или юридической практики, правовед; практический деятель в области права, имеющий юридическое образование.
Даже в самой смысловой конструкции ее базовой формулировки можно отыскать основания для сомнения в ее безупречности. И усматриваются они уже в том, что содержащееся в ней понятие «юрист» уточняется следом как «правовед». Из этого следует, во-первых, что такое уточнение необходимо в силу особого значения явления права в юриспруденции, а во-вторых, что к этому явлению невозможно свести весь комплекс теоретических представлений о юриспруденции. Опосредованным следствием строгого соблюдения рамок рассматриваемой концепции является также и то, что адекватное наименование базовой юридической учебной дисциплины, как и соответствующей научной специальности – «Теория государства и права», вынуждает ее сторонников во имя соблюдения чистоты избранного направления не замечать очевидного, а то и вовсе признавать таковую вынужденным в условиях тоталитаризма заблуждением. Именно в отношении явления государства.
В качестве дополнительного аргумента в обоснование высказанного мнения можно еще раз вспомнить определение юстиции, толкуемое как справедливость, законность, а также обозначение всей совокупности органов, составляющих всю судебную систему, их деятельность по осуществлению правосудия, а также судебное ведомство.
Упоминание о деятельности по осуществлению правосудия как об атрибуте юстиции, содержащееся в этом определении, отражает объективную необходимость взаимодействия государства и права для обеспечения соответствия реального социально значимого поведения граждан официальным правовым предписаниям.
И не только это. Есть еще одно, едва ли не более значимое основание для возражений против чрезмерно зауженного понятия «юриспруденция». Его суть можно свести к тому, что юриспруденция может быть определена как теория и практика соотнесения с мерой. И не только мерой ответственности каждого перед всеми, обеспечиваемой средствами правоведения, но и мерой взаимных притязаний каждого среди всех, которую предлагается ныне обеспечивать средствами политологии, теории организаций, теории менеджмента и экономики. Признавая значение перечисленных отраслей гуманитарного познания, имеет смысл обратить внимание на то, что все они, именно в силу своей познавательной направленности способны отслеживать лишь политологические, социологические и прочие следствия проявления государства. И, как ни парадоксально, не касаться при этом собственно явления государства. Тогда как собственно государство было и остается по сути своей явлением юридическим. Устройством, обеспечивающим реализацию меры. Устройством, конструированием и практической эксплуатацией которого могли бы заняться юристы особой, пока не предусмотренной официальным реестром, специализации. В силу политологической, социологической, экономической и менеджерской опосредованности, юридические представления о государстве не только искажаются, но и запаздывают до полной их практической неприменимости. Есть определенные основания полагать, что по этой причине, в первую очередь, существует потребность в юристах специализированных в области государствоведения.
Высказанные соображения о содержании этой специализации были изложены автором данной книги в виде паспорта научной специальности. В настоящее время они восприняты и поддержаны Академией российских энциклопедий. Содержание этого паспорта имеет смысл здесь привести.
Представляется, что «государствоведение» – равнозначное по содержанию правоведению направление юриспруденции, формирующее весь круг знаний о государстве, обеспечивающее, наряду со знаниями о праве, системность юридической науки и практики.
1. Основными задачами государствоведения являются:
– изучение достигнутого различными отраслями юридической науки уровня развития представлений о государстве, как юридическом по своей природе феномене, обеспечивающем гарантии частных и публичных прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц;
– синтез различных отраслей юридических знаний о государстве, обеспечивающих их системность;
– научный анализ явлений и процессов, образующих современную российскую государственность как юридическую систему, с целью их адекватного описания, объяснения, а также установления научно обоснованных путей и средств их совершенствования;
– выявление, изучение и совершенствование современных методов сравнительного государствоведения в интересах дальнейшего развития науки правообеспечительного управления, теории распорядительства, государственного строительства, истории администрирования, административных гарантий публичного и частного права, служебных регламентов, правообеспечительных технологий, технологий государственного гарантирования власти, а также других отраслей юриспруденции (в частности, юридическое устройство государства, юридическая теория государства; теория государственной власти и теория государственного гарантирования власти), обеспечивающих системность представлений о государстве и юридических гарантиях, обеспечиваемых его ресурсами;
