Денис Микшис - Самозащита гражданских прав
В наибольшей степени соответствует потребностям современного гражданского оборота позиция В. П. Воложанина и Т. Е. Абовой, впервые предложивших выделить самозащиту среди других форм защиты гражданских прав. Так, согласно Т. Е. Абовой, право на защиту осуществляется не только в юрисдикционных формах (административной и судебной), но и самим управомоченным лицом – в форме самозащиты[253]. В настоящее время такой позиции придерживается А. П. Сергеев[254].
Представляется, что самозащита должна быть выделена в особую неюрисдикционную форму защиты права постольку, поскольку право на самозащиту не является разновидностью властного полномочия (юрисдикции). Такой подход прослеживается еще в римском праве (D. 2.1.3)[255]. К юрисдикционным формам защиты гражданских прав следует отнести государственную и третейскую формы, взяв за основу публичный статус субъекта, осуществляющего защиту права[256]. В свою очередь государственная форма защиты подразделяется на судебную, арбитражную и административную; третейская – на коммерческий арбитраж, третейский суд ad hoc и посредничество в урегулировании спора. Выделять общественную форму защиты гражданских прав не представляется возможным, поскольку в качестве самостоятельной формы она существует лишь в рамках трудового права (забастовка, митинг, пикетирование)[257].
Деление форм на общие (судебная защита, самозащита) и специальные (административная), предлагаемое Т. Е. Абовой и А. П. Сергеевым, представляется не совсем верным, так как указанные авторы смешивают понятия формы и порядка защиты. Форма защиты указывает на субъекта, осуществляющего защиту права, и ее следует отличать от порядка осуществления данного права в рамках той или иной формы[258]. Порядок защиты – это регламентированная законом или договором процедура применения средств защиты права в рамках той или иной формы защиты. Следовательно, говоря о судебном или административном порядке защиты, авторы фактически рассматривают правовые процедуры в рамках определенной формы защиты[259]. Исходя из определения гражданско-правовой охранительной процедуры как системы складывающихся в определенной последовательности правовых отношений[260], представляется справедливым говорить о существовании в современном гражданском праве общего, специального и исключительного порядка защиты гражданских прав. Общий порядок применяется во всех случаях, за изъятиями, прямо установленными законом, специальный – в случаях, прямо предусмотренных законом, а исключительный порядок рассчитан на такую ситуацию, когда в силу особых условий обеспечить защиту в общем и специальном порядке невозможно. Таким образом, специальный порядок осуществления предусмотрен для административной формы защиты, а общий – для других ее форм (судебная защита, самозащита). С учетом изложенного самозащиту гражданских прав следует признать неюрисдикционной формой их защиты, осуществляемой в общем порядке. Вместе с тем представляется возможным осуществление отдельных способов самозащиты в исключительном порядке[261]. Речь идет о так называемой самопомощи, которая будет рассмотрена в следующем параграфе, а также о принудительном изъятии арендованного имущества в виде санкции за нарушение договора. В целях приведения гражданского законодательства в соответствие с концептуальными положениями института самозащиты гражданских прав целесообразно исключить самозащиту из числа способов защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ[262].
Выявление особенностей юридической природы самозащиты гражданских прав требует установления границ этого института с другими, близкими или сходными по правовой природе, институтами. Это позволяет избежать, с одной стороны, необоснованного размывания границ самозащиты, а с другой – слишком узкого ее понимания. К гражданско-правовым средствам, связанным с самозащитой, относятся такие институты, как гражданско-правовая ответственность и способы обеспечения исполнения обязательств. Именно через соотношение с ними проявляются своеобразие самозащиты, ее функциональная самостоятельность. Вместе с тем, поскольку указанные институты имеют ряд общих с самозащитой функций, а отдельные способы самозащиты могут одновременно выступать в роли средств обеспечения обязательств и мер ответственности, данные институты и самозащита обозначаются в настоящей работе в качестве взаимосвязанных.
Прежде чем определить место самозащиты среди институтов гражданского права, необходимо выяснить ее соотношение с базовой категорией «охрана гражданских прав», включающей в себя понятия «обеспечение», «защита» и «ответственность». Вопрос о непосредственном соотношении охраны и самозащиты в литературе практически не поднимался[263]. Поскольку самозащита является одной из форм защиты, представляется возможным рассмотреть этот вопрос в аспекте сравнения категорий «защита гражданских прав» и «охрана гражданских прав». В цивилистике отсутствует единое представление о соотношении понятий охраны и защиты субъективных гражданских прав. Одни ученые предполагали, что они представляют собой явления одного порядка и различаются по целевому признаку. Целью охраны является предупреждение правонарушений, а целью защиты – восстановление нарушенных прав и устранение причин, порождающих правонарушения[264]. Так, Л. О. Красавчикова считает охрану мерами, применяемыми до нарушения прав и обязанностей, а защиту – мерами, применяемыми после правонарушения для восстановления нарушенного права, частным видом охраны, который используется в случае наличного правонарушения[265]. По мнению других ученых (С. Н. Кожевников, С. В. Евдокимов), защита не тождественна охране права. Отличительным признаком является степень их связи с правонарушением. Охрана права обеспечивается конкретными правовыми нормами, предотвращающими нарушение права, а защита осуществляется путем действий специальных субъектов, наделенных такого рода полномочиями[266]. Охрана прав существует постоянно. При этом утверждается, что к понятию защиты не следует относить только меры восстановительного характера, поскольку защита осуществляется также посредством мер превентивного и пресекательного характера[267]. Высказывались и другие точки зрения. Тем самым разница между защитой и охраной определяется через противопоставление статики и динамики, что, в принципе, оправданно этимологически[268]. Н. И. Матузов полагает, что защита есть момент охраны, одна из ее форм[269].
Наиболее полно отражающей соотношение защиты и охраны представляется точка зрения Т. И. Илларионовой, согласно которой охрана и защита гражданских прав соотносятся как род и вид. Самозащита является компонентом гражданско-правовой охранительной системы, под которой принято понимать совокупность особых мер правового понуждения, обладающих восстановительным (компенсационным) и пресекательно-поражающим действием[270]. Анализ законодательства дает представление о том, что меры охраны по основным целевым установкам разделяются на два больших комплекса: меры защиты и меры ответственности. Гражданско-правовая защита может быть определена как функция гражданско-правовой охранительной системы, которая в форме специальных мер (их совокупности) направлена на пресечение конкретных правонарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условий их удовлетворения в иных формах. На основании изложенного представляется возможным утверждать, что самозащита гражданских прав является субкомпонентом системы гражданско-правовых охранительных мер. Она является элементом защиты, которая, в свою очередь, входит в структуру охраны гражданских прав вместе с институтом гражданско-правовой ответственности.
Таким представляется соотношение самозащиты и охраны в широком смысле этого понятия. Вместе с тем, если рассматривать охрану в качестве способа предотвращения нарушения, а защиту – как способ его пресечения[271], можно выделить особую группу гражданско-правовых средств, близких к самозащите. Это самостоятельная охрана гражданских прав – совокупность направленных на предотвращение возможного нарушения права самостоятельных односторонних действий обладателя личного неимущественного либо вещного права и (или) других лиц, действующих в его интересах, против действий заранее не определенного круга лиц, а также природных явлений. Впервые среди цивилистов самостоятельную охрану как вид самозащиты гражданских прав, направленной на охрану имущества от расхищения, выделил В. П. Грибанов[272]. Поскольку в дальнейшем она рассматривалась цивилистами именно в этом качестве[273], представляется необходимым обосновать ее самостоятельное значение и отличие от самозащиты.
