Владислав Груздев - Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения
Изложенное позволяет утверждать, что ни в руководящих разъяснениях высших судебных инстанций России, ни в актах ее судов по конкретным делам норм права нет. Это означает, что судебная практика не является источником российского права. Для выявления же действительной природы излагаемых в судебных актах юридических правил (положений) необходимо обратиться к уяснению сути толкования права.
Представляется, что одним из первых ключ к всеобъемлющему пониманию этого явления нашел известный русский цивилист Е.В. Васьковский: «Каждая законодательная норма, раз ее подлинность установлена и истинный смысл раскрыт, является для юриста своего рода аксиомой, т. е. положением, безусловно достоверным и не требующим доказательств. Поэтому логические выводы из норм, если только, разумеется, они сделаны правильно, имеют такое же аксиоматическое, обязательное значение. Другими словами, из наличных норм можно извлекать новые нормы, явно законодателем не установленные, но implicite содержащиеся в его прямых велениях и потому обязательные для граждан. Этот процесс можно назвать логическим развитием норм. Необходимость его обусловливается самой сущностью юридических норм»[87].
На самом деле, в ходе выявления действительной воли законодателя нельзя обойтись без развертывания юридических норм, неизбежно сопряженного с формулированием определенных правил, которые, однако, при отсутствии у толкователя правотворческих функций не становятся новыми юридическими нормами. Итак, содержащиеся в судебных актах правовые положения представляют собой результат логического развития применяемых норм как неотъемлемой стадии процесса толкования права.
Толкование права в руководящих судебных разъяснениях носит обязательный характер. При этом содержащиеся в них правила внешне весьма сильно напоминают нормы права. Однако на качественном уровне различие между сформулированными высшими судебными инстанциями страны правовыми положениями и юридическими нормами обнаруживается достаточно легко.
Во-первых, к нормам права относятся правила поведения, не имеющие определенного адресата и действующие независимо от наличия конкретного отношения. Содержащиеся же в руководящих разъяснениях правила непосредственно адресованы судам. Строгая адресность руководящих разъяснений подтверждается их обязательным значением исключительно для судов соответствующей ветви (постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации обязательны для судов общей юрисдикции, постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации – для арбитражных судов). Поэтому на суды другой ветви, а также на иные правоприменительные органы и участников оборота содержащиеся в руководящих разъяснениях правила оказывают лишь информационное и ценностно-ориентационное воздействие, которое не может рассматриваться в качестве правового регулирования (целенаправленного правового воздействия). А поскольку суды осуществляют свою деятельность в рамках возбужденного в установленном порядке дела, адресованные им правила могут действовать исключительно в процессе отправления правосудия по конкретному спору, т. е. только при наличии процессуально-правовых отношений.
Во-вторых, в случае нарушения требований норм материального права непременно наступают и материально-правовые негативные последствия. Напротив, отступление от правил, содержащихся в руководящих разъяснениях, может повлечь одни процессуальные последствия в виде изменения или отмены судебного акта вышестоящим судом.
При рассмотрении конкретных дел толкование подлежащих применению юридических норм осуществляется соответствующим судом. Сформулированные по итогам толкования правила (положения) излагаются в мотивировочной части судебного акта, выражая занятую судом по делу правовую позицию, т. е. позицию суда по вопросу толкования примененных им по делу юридических норм. По логике вещей, излагаемые в подобных позициях правовые положения, выступая результатом исключительно интеллектуального развертывания юридических норм, новыми нормами не становятся. Сказанное подтверждается и тем обстоятельством, что в порядке судебного нормоконтроля нормативные акты могут признаваться лишь недействующими (утратившими силу). Иными словами, суды обладают известной возможностью прекращать действие юридических норм, но отнюдь не создавать новые.
Толкование права в ходе отправления правосудия по конкретным делам в зависимости от его обязательности для других (аналогичных) дел может быть обязательным или необязательным (в том числе целесообразным).
Обязательное судебное толкование юридических норм в рамках производства по конкретным делам осуществляется Европейским судом по правам человека, Конституционным Судом Российской Федерации, Президиумами Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Сформулированные этими судами правовые позиции имеют обязательный характер, поскольку они вырабатываются специально уполномоченными на это органами (ч. 1 ст. 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ч. 2–5 ст. 125 Конституции Российской Федерации, п. 5 ч. 3 ст. 392 ГПК РФ, п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ соответственно). А поскольку впервые данное по конкретному делу толкование имеет обязательную силу, его прецедентный характер очевиден. Поэтому указанные акты являются прецедентными в том смысле, что в них содержится прецедент толкования.
Иными судами в России при отправлении правосудия по конкретным делам осуществляется необязательное для других дел толкование юридических норм. В то же время толкование, данное судебными инстанциями, акты которых в общем порядке обжалованию не подлежат, заметно отличается от толкования, данного нижестоящими инстанциями: последнее вполне может быть признано судом апелляционной (для актов судов общей юрисдикции) или кассационной (для актов арбитражных судов) инстанции неправильным.
Формально суд не связан правовой позицией вышестоящего суда, высказанной по другому (аналогичному) делу[88]. Однако в случае отступления от нее вероятность изменения или отмены соответствующего акта весьма велика. Поэтому толкование права, исходящее от суда, акты которого в общем порядке обжалованию не подлежат, целесообразно к использованию нижестоящими для него судами. Вместе с тем необходимо учитывать, что не так уж и редко вышестоящие суды по тем или иным причинам пересматривают свои правовые позиции при рассмотрении ими последующих аналогичных дел[89].
Правовые позиции по отдельным категориям дел, рекомендуемые нижестоящим судам к использованию, соответствующий судебный орган может высказывать и в форме обзоров судебной практики.
3.2. Фактическая основа гражданско-правовой защиты
3.2.1. Проблема юридических фактов в современном гражданском праве
Юридические факты играют важную роль в механизме правового регулирования, обусловливая движение всех правоотношений. В этой связи теорию юридических фактов с полным основанием можно отнести к числу фундаментальных разделов правовой науки.
Между тем современное состояние цивилистического учения о юридических фактах нельзя признать удовлетворяющим потребностям гражданского оборота.
Так, очевидная близость охранительных обязательств делает актуальной задачу определения общего основания их возникновения, которая, как будет показано ниже, не может быть достигнута с использованием конструкции состава правонарушения. Говоря иначе, существует настоятельная потребность в выработке единого подхода к раскрытию сущности возникновения всех охранительных обязательств, а не только обязательств с внеэквивалентным (дополнительным) имущественным обременением должника, через которые в силу традиционной доктрины реализуется гражданско-правовая ответственность. Кроме того, имеются существенные расхождения и в определении правовой природы исполнения – основного способа прекращения любого обязательства. В частности, С.В. Сарбаш приводит обзор девяти (!) точек зрения на правовую природу исполнения договорного обязательства[90].
Права поэтому М.А. Рожкова, полагающая, что целью современных исследований должна стать «ревизия теории юридических фактов…, которая давно нуждается в дальнейшем развитии»[91].
Под юридическими фактами в гражданском праве понимаются обстоятельства реальной действительности, с которыми действующие законы и иные правовые акты связывают динамику гражданских правоотношений – возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей[92].
Из приведенного определения видно, что содержание понятия юридического факта образует неразрывное единство фактического и нормативного признаков: конкретное жизненное обстоятельство становится способным порождать правовые последствия при условии, если это признается юридическими нормами. Это означает, что только законодатель устанавливает, какое обстоятельство в случае его наступления влечет правовые последствия в виде движения гражданско-правового отношения[93]. А поскольку общественные отношения, подвергаемые целенаправленному правовому воздействию, возникают исключительно в области человеческой деятельности, эта деятельность и служит главным ориентиром для признания за тем или иным фактом значения юридического. Соответственно, одни обстоятельства (их подавляющее большинство) влекут правовые последствия как результат деятельности человека, другие же – как таковые, сами по себе, безотносительно к тому, являются они результатом деятельности человека или нет. При этом людская деятельность, вовлекаясь в орбиту правового регулирования, воспринимается в качестве обладающей определенными признаками (соответствием или несоответствием праву, наличием и направленностью воли, виновностью, властностью, субъектным составом и т. д.), от которых, следовательно, и зависит характер порождаемых ею юридических последствий.
