Галина Синило - История мировой литературы. Древний Ближний Восток
Разговаривая со своей душой (часто встречающийся в хурритской и хеттской литературах прием передачи размышлений героя, напоминающий внутренний монолог в современной литературе; подобный прием использован и в египетской «Беседе Разочарованного со своей душой»), Кумарби решает, как на время спрятать Уликумми, пока он не подрастет, от Тешуба и других богов младшего поколения. Он поручает Импалури, советнику и помощнику бога мирового океана (соответствующему титану Океану у греков), призвать к нему богов Ирсирров (богов того же поколения, к которому принадлежит и Кумарби). Они должны спрятать Улликумми в Темной Земле – подземном мире, находящемся вне пределов Земли и Неба. Ирсирры выполняют повеление Кумарби и кладут каменного младенца на плечо Упеллури, бога-титана, поддерживающего Землю и Небо (возможно, Упеллури является прототипом греческого Атласа, или Атланта, поддерживавшего небесный свод). «Каменный убийца» прирастает к плечу Упеллури и каждый день вырастает на целый сажень:
Положили Ирсирры на правом плече Упеллуриребенка, как меч.Кункунуцци, он рос,И могучие боги растили его.Каждый день вырастал он на сажень,Вырастал он за месяц на четверть версты.Но тот камень, что в голову брошен ему был,Одевал ему очи. [237]
Последние строки означают, что «Каменный убийца» был слеп и голова у него также была каменной. Согласно замечанию В. В. Иванова, «то, что Улликумми ничего не видит, здесь связывается с тем, что и его не должно видеть (по известной закономерности мифологического и всякого первобытного, в том числе и детского, мышления)»[548].
Уже на пятнадцатый день Улликумми вырос настолько, что возвышался над морем гигантским каменным столпом:
На пятнадцатый деньВырос Камень высоко.Словно меч, на коленях он в море стоял.Из воды поднимался он, Камень,В вышину был огромен,Море было как пояс на платье его.Он, как молот, вздымался, тот Камень,Храмов он достигал и покоев богов в небесах. [237]
Первым из богов обнаружил каменное чудовище бог Солнца, смотрящий на все с высоты: «Солнца бог начал так со своею душой говорить: // “Что за бог это в море растет не по дням, по часам? // Телом он не похож на богов”» [238]. Спустившись вниз, бог Солнца положил руку на чело Улликумми и понял, что тот из камня. Бог Солнца сообщает об этом остальным богам. Те страшно обеспокоены быстрым ростом Улликумми и пытаются что-то предпринять, чтобы обезопасить его. Особенно предвидит несчастья, связанные с «Каменным убийцей», Тешуб – бог Грозы. Впав в отчаянье, он полагает, что победа над Улликумми невозможна:
…И увидел ужасного он Кункунуцци,И от гнева лицо его все исказилось.И тогда бог Грозы сел на землю,Потекли его слезы тогда, словно реки.Весь в слезах, бог Грозы тогда слово сказал:«Кто же выстоит в битве с чудовищем этим,Кто же сможет сражаться?Кого же чудовище не устрашит?» [240]
Иштар, сестра Тешуба, взяв лютню и бубен, отправляется на берег моря и пытается своим страстным и нежным пением пробудить какие-нибудь чувства в Улликумми, но все ее усилия тщетны: каменное чудовище остается слепым и глухим:
И пела Иштар перед нимНа гальке, на острых камнях побережья.И встала из моря Большая Волна.Большая Волна обратилась к Иштар:«Перед кем ты поешь, о Иштар?Перед кем ты свой рот наполняешь [звучанием сладким]?Человек этот глух,Ничего он не слышит.Человек этот слеп,Ничего он не видит.Милосердия нет у него!»Уходи, о Иштар,Брата ты находи поскорее,Пока воином страшным не стал этот Камень,Пока череп его не разросся еще!»Как услышала это Иштар,Сразу петь пересталаИ отбросила лютню и бубен,Украшенья с себя сорвала золотые,Плача в голос, ушла она прочь. [240]
Боги готовятся к сражению с Улликумми. Тешуб запрягает в боевую колесницу двух своих священных быков – Серри и Теллу, вызывает на помощь грозы: «Грозы вызвал на помощь такие, // Что за верст девяносто скалу разбивают…» [241]. Тешубу помогают его брат Тасмису и его главный воин – бог Аштаби. Бог Грозы и вместе с ним семьдесят других богов мчатся к берегу моря и видят, что Улликумми вырос в двести раз. В первом сражении они не могут с ним сладить, а тот, одержав победу, вырастает до чудовищных размеров:
…И Аштаби низвергнут был в мореИ с ним семьдесят вместе богов.[…] Кункунуцци потряс небеса,Небесами, как платьем порожним, встряхнул он.Кункунуцци все рос,Если прежде на две тысячи верст возвышался он в море,То теперь Кункунуцци стоял на земле.Он был поднят, как меч, Кункунуцци,Достигал он покоев и храмов богов,Высотою он был в девять тысяч верст,Шириною же был в девять тысяч верст. [241–242]
Стоя в воротах Кумии, Улликумми закрывает храм Хебат, супруги Тешуба, «так, что весть о богах до Хебат не доходит, // Так, что мужа не может увидеть Хебат» [242]. Хебат в тревоге посылает свою помощницу Такити найти Тешуба, но та вернулась ни с чем. Через Тасмису бог Грозы передает жене повеление покинуть Куммию, как покинули ее остальные боги. Чтобы одолеть Улликумми, Тешуб и Тасмису отправляются за советом к Эа, тождественному аккадскому Эйе и шумерскому Энки. Они прилетают во дворец Эа к Апсу и рассказывают ему о страшной опасности, которую представляет из себя «Каменный убийца». Желая помочь богам, Эа, единственный, кто может видеть из своего подводного мира основание Неба и Земли – плечо Упеллури, на котором стоит Улликумми, отправляется к Упеллури и выясняет, что тот даже и не подозревает, кто стоит на его правом плече. Упеллури говорит:
Когда Небо с Землею построили боги на мне,Я не знал ничего.И когда Небеса от Земли отделили они резаком,Я ведь этого тоже не знал.Вот что-то мешает на правом плече мне теперь,Но не знаю я, что там за бог. [244–245]
Тогда Эа поворачивает Упеллури правым плечом к остальным богам, и все видят стоящего там Кункунуцци. Эа дает совет «богам минувшего»: открыть древние склады, достать из них «пилу минувших давнишних лет» и этой пилой (или резаком), которой отделены были некогда Небо и Земля, отпилить Улликумми от его подножья – плеча Упеллури. Тогда «Каменный убийца» потеряет свою силу (сходный мотив – в греческом мифе об Антее). Боги так и поступают и побеждают Улликумми (четвертая, последняя, таблица, в которой рассказывается о последней битве бога Грозы и Улликумми, не сохранилась). Интересно, что поздняя греческая традиция относит битву Зевса с Тифоном к той же горе в Северной Сирии, что и в «Песне об Улликумми», – горе Цапану, или Цафон (на горе Цафон обитают боги и в угаритском мифологическом эпосе, испытавшем влияние хурритского).
Итак, особенно значительны переклички и параллели хетто-хурритского эпоса о Кумарби, Тешубе и Улликумми с аккадским, а также с греческим, что подтверждает влияние хурритской мифологической и литературной традиции на греческую. Как полагают специалисты-стиховеды, возможно, что и гексаметр (гекзаметр) – знаменитый размер гомеровских поэм – сложился не без влияния хетто-хурритской поэзии. В. В. Иванов отмечает, что «даже традиционный образ Гомера как слепца-рапсода хорошо согласуется с обычаями Древней Месопотамии, где певцы и музыканты часто бывали слепыми»[549]. Исследователь подчеркивает, что открытие хетто-хурритской литературы, как и других литератур Древнего Ближнего Востока, новым светом высвечивает истоки европейской литературной традиции: «Хеттские и хурритские поэмы, как и недавно открытые следы значительного воздействия египетской и семитской культуры на греческую, начиная с периода, предшествовавшего микенскому, заставляют рассматривать греческий эпос не только как новую главу истории литературы, но и как продолжение всей предшествующей древневосточной. Когда говорят об отличии древнегреческого типа культуры (времени расцвета Афин) от древневосточного, то при этом не следует забывать, что в самой Греции оба эти типа следовали друг за другом, не прерывая культурной преемственности»[550].
К эпосу о Кумарби примыкают другие многочисленные поэмы, дошедшие во фрагментах. В них так или иначе фигурирует сам Кумарби (он задумывает уничтожить мир, но остальные боги убеждают его отменить свое решение; он сватается к дочери Океана), другие известные боги (Иштар соблазняет Хедамму – чудовище, плавающее в воде и угрожающее хурритским городам; ею самою пытается овладеть Пишайшас – гора-мужчина, которому за это грозит наказание) или новые персонажи (Серебро – «повелитель, царь геройский», грозящий сбросить с неба солнце и луну и др.). В. В. Иванов пишет об этих произведениях: «Изумляет обилие действующих лиц, включающих не только многочисленный хурритский и старый шумеро-аккадский месопотамский пантеон, но и другие существа, неожиданность их поступков, богатство воображения рапсода, громоздящего эпизод за эпизодом. При различии сюжетов стих и повторяющиеся формулы в этих многочисленных сочинениях настолько однотипны, что каждое из них кажется дополнительной вариацией на одну и ту же тему»[551].
