Лолита Макеева - Язык, онтология и реализм
7
Кант, как известно, проводил различие между эмпирическим и трансцендентальным реализмом. Эмпирический реалист полагает, что мы можем непосредственно воспринимать материальные вещи, существующие в пространстве и времени, однако обязательным дополнением этой позиции является трансцендентальный идеализм, согласно которому материальные вещи, как объекты восприятия, имеют статус явлений. По мнению же трансцендентального реалиста, природа и существование материальных объектов полностью не зависит от нашего познания, однако в этом случае реалист оказывается эмпирическим идеалистом, поскольку существование материальных вещей должно выводиться из непосредственных субъективных данных сознания, а стало быть, он неизбежно оказывается скептиком. Сам Кант стоял на позициях эмпирического реализма.
8
См.: [Грязнов, 1983]. Правда, Грязнов в своей статье ограничивается рассмотрением концепций, сформулированных в рамках дискуссии, состоявшейся в 1960–1970-е годы в философии восприятия. В частности, в центре его внимания оказываются «усовершенствованный реализм» А. Айера, «научный реализм» Дж. Макки и «непосредственный реализм» П. Стросона.
9
Неслучайно поэтому свое логическое исчисление он называет «записью в понятиях» (Begriffsschrift).
10
Многие философы считают, что Фреге не удалось разрешить эту «проблему сцепления» мыслей и когнитивных актов, в которых мысль участвует в качестве «содержания». Даммит, напротив же, полагает, что немецкому философу удалось найти решение этой проблемы. Осознав, что единственный доступ, который мы имеем к мыслям, обеспечивает их вербальное выражение, Фреге, считает Даммит, переформулировал вопрос о схватывании мыслей как вопрос о том, как мы понимаем выражающие их предложения, а на этот последний вопрос у него есть вполне четкий ответ: понимать предложение значит знать условия, при которых оно является истинным.
11
Четкую формулировку этих свойств, обозначив их как «принципы отношения именования», дал Р. Карнап в своей работе «Значение и необходимость» (см.: [Карнап, 1959, с. 157–163]).
12
Это означает, что наряду с одноместными (или атрибутивными) предикатами, которые анализировались в аристотелевской логике, Фреге по сути ввел многоместные (или реляционные) предикаты. Более того, приписав предикатам роль функции, а сингулярным терминам (именам собственным) — роль аргумента в той или иной функции, он провел между ними четкое различие (теперь уже один и тот же термин не может использоваться и как предикат, и как субъект суждения) и уподобил их соединение в суждении соединению функции и аргумента.
13
Фреге следующим образом характеризует свойство понятий: «Если, к примеру, мы собираем под одним понятием все понятия, под которые подпадает только один предмет, то единичность является одной из характеристик этого нового понятия. Под него подпало бы, к примеру, понятие „спутник Земли“, а не действительное небесное тело, называемое этим именем. Таким образом, мы можем одно понятие подвести под другое более высокое понятие или, так сказать, понятие второй ступени» [Frege, 1950, p. 65].
14
Термины Фреге «Sinn» и «Bedeutung» правильно переводить как «смысл» и «значение», соответственно, однако, поскольку во многих языках эти слова используются почти как синонимы, во избежание путаницы «Bedeutung» стали передавать термином «референция». Так, например, в английском языке статью Фреге «Uber Sinn und Bedeutung» принято переводить как «Sense and Reference». Учитывая это обстоятельство, при изложении взглядов Фреге мы будем пользоваться терминами «смысл» и «значение», однако в остальной части книги мы будем говорить о референции, имея в виду то, что обозначается некоторым языковым выражением, термины «значение» и «смысл» будем использовать как взаимозаменяемые, уточняя при необходимости, что под ними понимает тот или иной философ.
15
По мнению ряда авторов, Фреге трактовал функциональные и понятийные выражения как имена функций и понятий и поэтому к ним также применимо различение смысла и значения, однако этот вопрос спорный и мы не будем его касаться.
16
По мнению Рассела, представление о том, что суждение может иметь лишь субъектно-предикатную структуру, приводит к «плохой метафизике», ибо оно вынуждает философов строить онтологии или схоластического типа, в которых имеются лишь субстанции и их атрибуты, или абсолютно-идеалистического типа, в которых все суждения, даже суждения об отношениях, истолковываются как замаскированные предикации к «реальности, взятой как целое».
17
Строго говоря, у Рассела словарь исходных символов включает помимо логических (пропозициональных связок, кванторов) и технических символов (1) термы, которые подразделяются на переменные и имена; (2) и-местные (где n ? 1) предикаты, в которые можно подставить n термов и (3) формулы, представляющие собой соединение и-местного предиката с n термами. Такие формулы Рассел называет атомарными, а более сложные формулы образуются из них с помощью пропозициональных связок и кванторов, которые связывают в них свободные переменные. Предложение он определяет как формулу, не содержащую свободных переменных. Формулы, которые не являются предложениями («открытые формулы»), выражают пропозициональные функции.
18
Согласно этому парадоксу, если мы рассмотрим множество всех множеств, которые не являются своими собственными элементами, и попытаемся ответить на вопрос, содержит ли это множество себя в качестве элемента, мы получим противоречие. Поскольку Рассел использовал теорию множеств для определения натуральных чисел и всех фундаментальных понятий арифметики, этот парадокс разрушал основания всей логицистской программы. В известном письме от 16 июня 1902 г. Рассел сообщил об этом парадоксе Фреге, для которого это означало крушение всех его грандиозных замыслов. Рассел же, сочтя источником этого и ряда других парадоксов «самоприменимость» некоторых понятий, предложил для их преодоления «теорию типов», в которой осуществляется иерархизация переменных по различным типам (выделяются, к примеру, переменные по индивидам, предикатам, множествам и т. п.) и устанавливаются ограничения на допустимые подстановки для переменных разных типов.
19
Это изменение во взглядах Рассела обозначают как переход от «метафизики суждений» к «метафизике фактов».
20
Сюда же относятся проблема пустых имен, проблема значения в неэкстенсиональных контекстах и др. Подробнее см.: [Смирнова, Таванец, 1967, с. 3–53].
21
В работе «Философия логического атомизма» Рассел предлагает и другое обоснование, почему определенные дескрипции не являются именами. Возьмем, к примеру, предложение тождества «Скотт есть автор „Веверлея“». Если «автор „Веверлея“» является еще одним именем для Скотта, то указанное предложение должно быть тавтологией, как и «Скотт есть Скотт». При подстановке вместо «автора „Веверлея“» какого-то другого имени, скажем «Китс», мы получим ложное предложение «Скотт есть Китс». Следовательно, при любой подстановке имени вместо «автор „Веверлея“», мы получаем либо тавтологичное предложение, либо ложное, а так как предложение «Скотт есть автор „Веверлея“» таковым не является, то «автор „Веверлея“» — не имя. Кроме того, указывает Рассел, поскольку имена произвольны, синонимичность «Скотта» и «автора „Веверлея“» является терминологическим решением, однако нельзя решить посредством терминологического выбора вопрос о том, является ли Скотт автором «Веверлея» или нет.
22
Начиная с 1940-х годов Рассел возвратился к своей первоначальной позиции, о чем свидетельствует его книга «Исследование значения и истины» (1940).
23
Однако позже в работе «Анализ сознания» (1921) Рассел перешел на позиции «нейтрального монизма», согласно которому реальность в своих предельных основаниях не является ни материальной, ни идеальной. Мир состоит из единого онтологически нейтрального «вещества», элементы которого могут стать психическими или физическими данными в зависимости от каузальных последовательностей, в которые они включаются. Сгруппированные по-разному, эти нейтральные элементы (вместо «чувственных данных» Рассел использует для их обозначения термин «перцепты»), с одной стороны, образуют внешний физический объект, а с другой стороны, служат ингредиентами индивидуального опыта, выступая, таким образом, предметом изучения как для физики, так и для психологии.
24
В неореализме четкое различие между ментальными актами и тем, на что эти акты направлены, служит обоснованием его центрального тезиса о том, что воспринимаемое и познаваемое сознанием существует независимо от актов восприятия и познания.
25
Подробнее см.: [Кюнг, 1999, с. 91–98].
26
Иногда, правда, Рассел высказывается в таком духе, что знание-знакомство означает знание о том, что объект имеет очевидные чувственные качества.
