Словарь русских фамилий - Владимир Андреевич Никонов
Флаг семьи
Привычное, обыкновенное кажется простым, естественным, не нуждающимся в объяснении. Сегодня у нас каждый получает фамилию при рождении, и большинство не может себе представить, что люди когда-то жили без фамилий. А фамилии возникли поздно; если мерить историческими масштабами, по-видимому, на севере Италии в X—XI вв., экономически наиболее развитой области Европы. Выдвигали и более ранние даты (например, VIII в.), но они не выдержали проверки — их авторы приняли за фамилии внешние наименования — либо родовые, либо, напротив, ненаследственные. Поэтому тщательной проверки ждут высказывания о фамилиях VI в. у грузин и IV в. у армян — необходимы доказательства, что они переходили по наследству, но означали не род, а семью.
Из Ломбардии через Пьемонт фамилия «пришла» в соседний Прованс (юго-восток Франции) (до альбигойских войн был в авангарде экономического и культурного развития), постепенно распространилась по всей Франции, «перешагнула» за Рейн и Ла-Манш. В 1066 г. ее из Нормандии (на севере Франции) норманны, завоевав Англию, перенесли туда. Правда, П. Рини пишет, что фамилии появлялись там до норманнов, но «они не были наследственны».
В Страсбурге уже к концу XIII в. все горожане имели фамилии; во Франкфурте-на-Майне в 1312 г. 66% бюргеров были бесфамильны, а в 1351 г. — только 34%; за 40 лет соотношение круто изменилось: ⅔ уже имели фамилии. С Рейна фамилии постепенно распространялись на север и восток. Но, как отметил Р. Фишер, «у немецких крестьян установление фамилий в XIV в. еще не завершилось», а по В. Флейшеру, оно продолжалось и в XIX в. Процесс становления фамилий в Англии, по П. Рини, закончился к 1400 г., но в Уэльсе «до Генриха VIII фамилий не было даже у дворян» — там, как и в Шотландии, фамилии продолжали формироваться в XVIII в. На рубеже XV—XVI вв. фамилии достигли Дании. В 1526 г. король приказал всем дворянам обзавестись фамилиями. Из Дании и Германии в том же столетии фамилии пришли к шведам.
В России становление фамилий началось поздно и растянулось на четыре столетия. И. А. Соболевский напрасно признавал фамилиями родовые именования бояр с XIV в. Как и княжеские титулы (Шуйские, Курбские и др.), они еще не были фамилиями, хотя те и другие послужили моделями для последующих фамилий, а некоторые из них действительно стали фамилиями. Характерен такой пример в боярской среде: в первой половине XIV в. боярин Андрей Иванович Кобыла имел трех сыновей: старший — Семен Жеребец, правнук которого записан как Игнатий Жеребец-Кобылин, родоначальник Жеребцовых; второй сын — Александр Елка Кобылин — от него пошли Кобылины; третий, младший сын — Федор Кошка, родоначальник Кошкиных, от которых вели родословную Романовы, будущая царская и императорская династия. Дробления боярских родов и в XVI в. продолжали формировать именования отделяющихся ветвей. Н. П. Лихачев предположил, что особенно часто отпочковывались роды, не имеющие старинных родословных. Например, Монастыревы всего за четыре поколения выделили три ветви с новыми именованиями — Блиновы, Циплетевы, Бурухины. Знатные же роды, кичась древностью своих родословий и стремясь обособиться от боковых ветвей, присоединяли вторую фамилию: Самарины стали Квашнины-Самарины, появились Вельяминовы-Зерновы, Дмитриевы-Мамоновы.
Настоящие фамилии у русских сформировались только с XVI в. Внедрение их в России XVI—XVII вв. стимулировано укреплением нового социального слоя, становящегося правящим, — помещичьего. На рубеже XVII—XVIII вв., когда дворянство уже господствовало и экономически, и политически (в 1678 г. 5% всех крестьянских дворов в Московском государстве принадлежали помещикам), Петр I смог потребовать фамилии от всех дворян. Большинство дворянских фамилий образованы из отчеств (от имен доцерковных или церковных), реже — по названиям владений (в подражание боярам или польской шляхте, связь с которой была теснейшей). Крайне неудачна формулировка В. К. Чичагова в его книге «Из истории русских имен, отчеств и фамилий»: «Процесс образования фамилий в русском литературном языке к началу XVIII в. закончился». К этому времени закончилась выработка новой формы именования, но она охватила меньшинство русских (дворяне, часть купцов и государственных крестьян), основная масса русских к этой дате фамилий еще не имела.
Пестроту официальных именований до фамилий можно показать по Писцовой книге Ярославля 1671 г. В ней переписаны 3081 мужчина, элементов именования больше десяти. Основные: личное имя, как правило, в уничижительной форме, с суффиксом ‑к(а) (трое указаны без имени); занятие; место прежнего жительства; отчество от канонического (т. е. церковного) или иного имени отца в форме притяжательного имени прилагательного; имя отца в форме родительного падежа; занятие отца — также в одной из этих двух форм; для духовенства — по названию церкви; единичные — по имени матери, по яркой физической примете. Сочетания этих обозначений образуют множество комбинаций, из них в Писцовой книге использованы 33, все они с подсчетом частоты каждой приведены в моей книге «Имя и общество». Здесь достаточно ограничиться несколькими: терешка васильев сын пирожник, федька андреев сын гнида, васка сапожник, ивашка вологжанин, пронка нерехчанинов (т. е. отец его из Нерехты), богородицкий поп, горбун нищий. Фамилий еще нет (дворяне описи не подлежали), но видны источники, из которых позднее возникнут фамилии.
У купцов единичные фамилии известны еще с XVI в., но только у крупнейших, например у Строгановых, их так и звали — «именитое купечество». Перепись 1722 г. даже по богатейшей Кадашёвской слободе Москвы показала 12% бесфамильных купцов, по другим частям Москвы — еще больше. В XVIII в. доля бесфамильных не убывала, так как купечество пополняли выходцы из ремесленников и крестьян. По ревизии 1816 г. (ревизиями называли переписи всего податного населения), в первых 11 слободах Москвы из 2292 купеческих семей 571 записана без фамилий, т. е. почти 25%. В документах переписи постоянны записи: «прозвищем Сорокованова позволено именоваться 1812 года июля 5 дня»; «фамилиею Серебряков позволено именоваться 1814 года генваря 17 дня». Нередко к имени и отчеству другим почерком позже приписано: «получил фамилию Шапошников 1816 года июля 10 дня».
Когда фамилии стали отчетливой категорией, социально признанной, последующее формирование их протекало уже не стихийно, а осознанно, по сложившимся типам и моделям фамилий, но употребление их специфично. Вот несколько видов русских фамилий, созданных так. У аристократов России конца XVIII в. вошло в обычай дарить своим внебрачным детям, так сказать, кусок собственной фамилии: Пнин из Репнин, Лицын из Голицын, Умянцев из Румянцев и т. п. Тогда же, но в огромном масштабе начата фабрикация фамилий духовенству, расцветшая в следующем столетии. Ведь негоже духовному пастырю именоваться Собакин или Свиньин. Установили строгий порядок: в духовную семинарию, готовящую священников, перед выпуском приезжал епархиальный архиерей и раздавал фамилии по своему усмотрению, чаще всего — по названию церкви, в которой служил отец семинариста: Архангельский, Троицкий, Вознесенский, Никольский, Богородицкий и пр., включая неуклюжие Крестовоздвиженский, Всехскорбященский, Духосошественский (все — от церковных праздников), или из названия села, в котором церковь расположена. Так, в Казанской епархии оказались священники с фамилиями
