Система и структура языка в свете марксистско-ленинской методологии - Неонила Семеновна Афанасьева
К. Бузашшиова в результате анализа 1600 словообразовательных гнезд словацкого языка установила классы возможных дериватов. Так, у глаголов второго интенционного типа, которые называют одновременно и действие и пациента действия гуркотiти (производить гуркiт, грохот), iскрити (выдавать искру), дзвонити (издавать звон), в разряд потенциальных образований попадают существительные со значением деятеля.
Третий интенционный тип объединяет непредметные глаголы движения, местопребывания. От них, как правило, не образуются дериваты со значением объекта, результата действия, материалов, используемых при действии (бежать, плысть, сидеть).
Словообразовательные парадигмы менее симметричны, чем словоизменительные. Отсюда следует, что им свойственны более частотные пропуски членов парадигмы, возможные дериваты, которые являются, с одной стороны, показателем гибкости этих парадигм, с другой – большей приспособленности их для передачи возникающих новых значений. Сравнивая ряды укр. стiнна газета – стiнгазета – стiннiвка, носова хустка – носовик, записна книжка – записник; рус. вечерняя газета – вечерка, читальный зал – читалка, зачетная книжка – зачетка, можем отметить пути реализации возможных аффиксальных дериватов, превращения их из потенциальных в реальные. Последнее зачастую зависит также от принадлежности слов к лексической парадигме. Она определяет и реализацию того или иного значения в производном слове.
Рассмотрим в данном случае соотношение возможных (диктуемых словообразовательной системой) и реализованных значений в словах колун, лошадник [13]. По своей морфемной структуре слово колун (глагольная основа + суффикс -ун) принадлежит к таким образованиям, которые могут иметь следующие значения:
1) лицо, которое совершает действие (болтун);
2) либо умеет совершать действие (плясун);
3) либо совершает действие больше обычной нормы.
Однако колун обозначает орудие для совершения действия. Другие перечисленные значения в этом слове не реализованы под влиянием лексической парадигмы: место в лексической парадигме, которое могло бы быть занято словом колун, занято словом дровосек (ср. пильщик).
Морфемная структура слова лошадник предсказывает значения: «лицо, занимающееся уходом», «помещение для содержания», либо то и другое, ср. коровник, птичник, телятник. Однако словарное его значение – «лицо, увлекающееся лошадьми». Причина такой реализации значений объясняется тем, что в лексической парадигме указанные значения реализованы словами конюх и конюшня. Сравнение словообразовательных и лексических парадигм позволило И.Г. Милославскому типизировать причины нереализации дериватов, которые могут отсутствовать либо из-за того, что отсутствуют сами реалии (помещение для содержания кошек), либо из-за того, что эти реалии обозначаются иными корневыми лексемами супруг – супруга и муж – жена. Кроме того, заданные лексические различия могут вообще не выражаться в структуре слова, а выявляться лишь благодаря структуре парадигмы: воспитатель – воспитанник, страхователь – страховощик [13, 24].
Рассмотренные примеры свидетельствуют о том, что потенциальные словообразовательные дериваты устанавливаются в пределах основной единицы словообразования. Различия касаются того, какая единица считается основной. Если такой единицей избирается словообразовательный тип (модель), во внимание принимается общность части речи производящих слов, общность словообразующего аффикса и словообразовательного значения производных слов. Отход от любого из этих компонентов разрушает данный словообразовательный тип (модель), ведет к образованию окказионального слова [6, 79]. Образование слов в соответствии с данным типом (моделью), которое имеет место в речи и не стало фактом языка, является частью проявления языковых словообразовательных потенций, ср.: надфонарный (козырек), подлестничное (помещение), беструбный (корабль).
Если же основной единицей словообразования считается словообразовательное гнездо, языковые потенции и реализации определяются в пределах словообразовательных парадигм, устанавливается степень их симметричности, заполненности, а при сравнении с парадигмами словоизменительными и лексическими – причины незаполнения, нереализации тех или иных членов парадигмы и пути дальнейшего преобразования отношений между членами одной парадигмы.
Исследование словообразования с помощью математических моделей дает возможность ставить вопрос о потенциальных и реализованных словах в другом аспекте. Такое изучение проведено на основе аппликативной модели [15; 10, 140 – 156]. В ней различаются слова-генотипы и слова-фенотипы. Слова-генотипы – единицы уровня конструктов. В модели они исчислены. Слова-фенотипы – слова реального языка, которыми интерпретируются объекты модели. Интерпретация модели в терминах украинского языка позволяет получить его слова-генотипы. Можно изучить, например, соотношение исчисленных по модели слов и слов украинского языка, которые ими описываются. На уровне модели словообразование толкуется как процесс порождения слова из простых элементарных единиц (корня и аффиксов). Задача исследователя состоит в том, чтобы раскрыть динамику образования слова, показать, какой оно степени производности, вследствие скольких словообразовательных тактов появляется слово на линейной оси, выяснить, какие единицы и в какой последовательности вступают во взаимоотношения между собой, создавая морфемную и словообразовательную структуру слова. В пределах модели любой корень, который с точки зрения понятий-конструктов равен аморфному слову может входить в структуру любого теоретического слова. При интерпретации слов модели словами украинского языка мы решаем вопрос, все ли корни исследуемого языка реализуют все установленные словообразовательные структуры. Для эксперимента было отобрано 100 наиболее частотных
