Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

Это значение «неосознаваемоста» внутреннего действия-состояния его субъектом-носителем – семантическая реальность, возникающая в результате «метафоризации предметности» наречий скрыто и подспудно при их переносе в личную сферу и определяющая специфические ограничения, которые накладываются на употребление их в предложениях лично-субъектного типа. Поскольку не всякое внутреннее, ментальное действие-состояние лица может мыслиться в норме как неосознаваемое, наречия скрыто и подспудно, свободно сочетаясь с глаголами чувства и разного рода душевных и эмоциональных движений, не употребляются при глаголах мысли и внутренней речи. Ср. в связи с этим показательное отсутствие в материале сочетаний *скрыто (*подспудно) думать, мечтать, предполагать, размышлять, говорить себе, давать себе слово, обещать себе, поклясться и т. п., которым соответствуют нормативные сочетания с втайне и другими наречиями его ряда.

Другое ограничение оказывается более сложным. Поскольку скрыто и подспудно используются как показатели внутреннего действия, скрытого от сознания его субъекта-носителя, но открытого внешнему наблюдателю – субъекту речи, эти два субъекта в норме должны быть разведены, а если и совмещаются, то лишь при передаче ретроспективного самоанализа (ср., например: «Теперь я понимаю, что уже тогда скрыто завидовала брату»). Понятно поэтому, что вне такой специальной ситуации скрыто и подспудно выступают лишь в предложениях с не-Я-субъектом.

Таким образом, можно утверждать, что (как и в случае с тай-но – втайне) в соотношениях скрыто, подспудно – тайно и скрыто, подспудно – втайне действует тенденция к двусторонней специализации, преобразующая их в оппозиции эквиполентного типа. Для пары тайно – втайне, прошедшей в литературном языке длительный путь развития, эта тенденция, как мы видели, по существу уже воплощена в фактически сложившихся нормах словоупотребления, отработанных до уровня, на котором возможна их кодификация. Для двух других пар та же тенденция только намечена: более четко – в первой паре (скрыто, подспудно – тайно), менее четко – во второй (скрыто, подспудно – втайне), но уже и это показательно и важно, так как говорит о ее актуальности и жизненной силе. Следует поэтому особенно подчеркнуть, что тенденция к специализации наречий скрыто, подспудно, неявно в качестве показателей «тайности» неличного, предметного мира пробивает себе дорогу, несмотря на то что они не получили еще в литературном языке сколько-нибудь широкого распространения.

Привязанные в основном к научным и публицистическим вариантам книжно-письменного языка, последние крайне ограничены по количественному употреблению. Показательно, что, по данным нашей картотеки, суммарная частота скрыто, подспудно, неявно в 7 раз меньше, чем у их личностного коррелята втайне. Ср. отражение этого факта в «Частотном словаре русского языка», где втайне имеет показатель 3 (ср.: внутренне – 4, тайно – 13), а скрыто и подспудно, имея частоту ниже пороговой, вообще отсутствуют [Засорина 1977]. Что касается неявно, то оно вообще не имеет пока никаких словарных фиксаций. Его не заметили ни «Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный» (М., 2000), ни новейший «Современный толковый словарь русского языка» (СПб., 2001). Это заставляет предполагать, что все три наречия (скрыто, подспудно и неявно) являются поздними производными соответствующих прилагательных и лишь сравнительно недавно вошли в литературный язык. Знаменательно в этом плане их отсутствие в языке Пушкина, как и в более позднюю эпоху (в словаре Даля), а также тот факт, что БАС иллюстрирует употребление скрыто и подспудно только примерами нового времени (скрыто – из Шолохова и Гладкова, подспудно – из Чуковского и Фадеева).

Показательны также факты, свидетельствующие о том, что на протяжении длительного времени, вплоть до 20-х годов XX в., производящее скрытый еще не вполне дифференцировалось от близкого скрытный. По данным «Словаря языка Пушкина»: «Скрытный. 2. То же, что скрытый во 2 знач. То, что некогда слыло скрытным учением гиерофантов, было потом обнародовано, проповедано на площадях <…>; Скрытый. 3. То же, что скрытный в 1 знач. В этой черте весь его характер, скрытый, жестокий, постоянный» [СП 1961: IV, 155–156]. Ср. также, с одной стороны: «Ты покорился, край гранитный, / России мочь изведал ты, / И не столкнешь ее пяты, / Хоть дышешь к ней враждою скрытной» (Е. Баратынский. Эда, 1824); «На ближний столик, в думе скрытной / Облокотясь, Арсений наш / Меж тем по карточке визитной / Водил небрежный карандаш» (Е. Баратынский. Бал, 1825). И с другой: «Четырнадцатого, к вечеру, начали подходить мародеры, а так как мы были скрыты и во всей осторожности, то брали их без малейшего с их стороны сопротивления и почти поодиночке…» (Д. В. Давыдов. 1812 год. II. Дневник партизанских действий 1812 года). То же у Даля: «скрытные богатства недра <sic!> земли; скрытные помыслы; скрытная злоба» [Даль 1881: IV, 211] и в [БАС 1962: 13, 1080–1081 (с примерами из Добролюбова и Мамина-Сибиряка). В настоящее время дифференциация этих паронимически близких образований завершена, и на этой основе, а также в связи с рассмотренной выше тенденцией к специализации дифференцированы и их наречные пары.

Сказанное можно представить в виде схемы, где прямыми линиями обозначены установленные в ходе анализа противопоставления, сплошной стрелкой – направление контекстно обусловленных нейтрализации, а пунктирными стрелками – направления метафорических переносов.

Вершины и стороны изображенного на схеме треугольника служат центрами, вокруг которых определенным образом группируются и организуются (на семантических, стилистических и иных основаниях) другие члены лексико-семантического поля «тайности». Но их описание и анализ должны стать предметом специального исследования.

Александрова 1968 – Александрова 3. Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1968.

Арутюнова 1976 – Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл (Логико-семантические проблемы). М.: Наука, 1976.

БАС – Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л: ИАН, 1950–1965.

Евгеньева 1970–1971 – Словарь синонимов русского литературного языка. Л., 1970–1971.

Засорина 1977 – Засорина Л. Н. Частотный словарь русского языка. М.: Русский язык, 1977.

Клюева 1961 – Клюева В. Н. Словарь синонимов русского языка. М., 1961.

MAC 1981–1984 – Словарь русского языка: В 4 т. М.: Русский язык, 1981–1984.

НСРЯ – Новый словарь русского языка: Толково-словобразовательный: В 2 т. М.: Русский язык, 2000.

Ож. 1975 – Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1975.

Орф. 1992 – Орфографический словарь. М.: Русский язык, 1992.

ОШ – Ожегов С. К, Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.

Пеньковский 1977 – Пеньковский А. Б. Очерки по семантике русских наречий: Наречие впервые // Актуальные вопросы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1977.

СП – Словарь языка Пушкина: В 4 т. М., 1956–1961.

СТР – Современный толковый словарь русского языка. СПб., 2001.

СЦРЯ – Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской академии наук. СПб., 1867.

Уш. 1935–1940 – Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1935–1940.

Очерки по семантике русских наречий. Бережно, осторожно и др. (от Пушкина до наших дней)[93]

Бегут, меняясь, наши лета,

Меняя всё, меняя нас…

… Уж десять лет ушло с тех пор – и много

Переменилось в жизни для меня,

И сам, покорный общему закону,

Переменился я…

Покорные общему закону, изменились за минувшие 175 лет и многие нормы литературного языка пушкинской эпохи.

Перечитаем знакомые со школьной скамьи строки из хорошо всем известного описания зимы в четвертой главе «Евгения Онегина»:

И вот уже трещат морозыИ серебрятся средь полей…(Читатель ждет уж рифмы розы;На, вот возьми ее скорей!)Опрятней модного паркетаБлистает речка, льдом одета,Мальчишек радостный народ

Коньками звучно режет лед;На красных лапках гусь тяжелый,Задумав плыть по лону вод,Ступает бережно на лед,Скользит и падает; веселыйМелькает, вьется первый снег,Звездами падая на брег.

Что же здесь должно привлечь наше внимание? – Прочтем еще и еще раз этот текст, вдумаемся в него, и языковая интуиция, внутреннее чувство родного языка, подскажет нам, что предметом наших размышлений может стать, во-первых, необычное и, по-видимому, невозможное сегодня сочетание «народ» «мальчишек»[94]и, во-вторых, наречие бережно, которое Пушкин использовал в чем-то не так, как мы им сегодня пользуемся, не так, как предписывает нам современная, очень поздно – только к концу XIX в. – сложившаяся норма. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы понять, какова эта всеми нами строго соблюдаемая (хотя и пока нигде не зафиксированная) норма и в чем заключается пушкинское «не так».