Современная идеологическая борьба и проблемы языка - Юнус Дешериевич Дешериев
Обоснованная критика рассмотренного предложения социолингвистами и их научно-практические рекомендации сыграли свою роль в правильном сочетании идеологической и познавательной функций родного и русского языков в национальных школах далекого Севера.
Среди новейших концепций в буржуазной социологии примером недооценки диалектического сочетания идеологической и познавательной функций языка служит социолингвистическая теория «языковых кодов» Б. Бернстайна [Bernstein, 1962] (более подробно об этой теории см. ниже), который пытался подвести под свою теорию «гносеологическую базу», следуя при этом неогумбольдтианским установкам, переоценивающим возможности воздействия языка на социальные структуры. Это – преувеличение роли языка в жизни общества. Язык сам по себе не может оказывать определяющее влияние на структуру общества и изменить ее. В указанной теории даже не поставлена проблема диалектического сочетания идеологической и познавательной функций языка в соответствующих условиях общественной жизни. Такое сочетание в принципе невозможно в обществе, разделенном на антагонистические классы. Только целеустремленная идеологическая борьба, направленная на ликвидацию господства буржуазной идеологии, может создать необходимые условия для диалектического сочетания идеологической и познавательной функций всех языков в интересах трудящихся.
Как явствует из изложенного, исследование взаимодействия идеологической и познавательной функций языков как в современном социалистическом, так и в буржуазном обществе имеет общетеоретическое, социальное и практическое значение. Тем не менее ученые, рассматривая гносеологические проблемы языка, языкознания, чаще всего обращаются к истории, полагая, что таких проблем нет в современном общественном развитии. Познание – это историческая категория. Каждая эпоха порождает свои языковые проблемы познания, в том числе и сложные лингвистические и социально-лингвистические проблемы. Актуальность их обычно зависит от остроты социальных противоречий, классовой борьбы, а также борьбы между различными философскими, социологическими и лингвистическими направлениями. Наша эпоха – эпоха социалистического, коммунистического строительства – породила свои языковые проблемы познания идеологического характера. К числу таких проблем относится актуальная проблема возможности и целесообразности использования тех или иных языков в целях познания, отражения в общественном сознании их носителей всех достижений современного человечества, овладения ими средствами современных языков. Марксистско-ленинская гносеология, как теория познания, признает бесконечные потенциальные возможности развития любого естественного языка и лингвистического отражения, выражения им объективной действительности (вопрос о степени совершенства того или иного языка, его структуры – это другая проблема).
На заре Советской власти в условиях сплошной неграмотности, царившей среди подавляющего большинства трудящихся, наша страна должна была решать вопрос об использовании родных языков для быстрейшего просвещения их носителей, развития их общественного сознания. Наиболее целесообразное решение этого вопроса зависело не только от гносеологического обоснования положения о бесконечных потенциальных возможностях развития любого языка. Возникали другие сложные проблемы, нуждавшиеся в комплексной разработке исходя из конкретных задач развития советского общества того периода, с учетом особенностей состояния национальных отношений в стране и т.д. Таким образом, в научном обосновании правильного решения данного вопроса переплетались гносеологические, социологические, идеологические и другие аспекты.
Нашей науке известны были существующие концепции по данному вопросу. С самого начала была отвергнута шовинистическая концепция идеологов царизма, преследовавших те же цели, какие ставят перед собой идеологи империализма, неоколониализма и расизма. Выразители идеологии царизма выступали против развития национальных языков. Защитники антигуманистической политики царизма учитывали познавательное значение родных языков, которые могут послужить исключительно важным средством духовного развития их носителей. Это обстоятельство противоречило идеологическим целям царизма держать народы в рабстве, невежестве. Вот почему они так боялись утверждения языков письменностью, литературной обработкой, введением их в школы. Так переплетались идеологическое, гносеологическое, социологическое и социально-лингвистическое.
Один из крупнейших лингвистов мира, А. Мейе, как и другой известный французский лингвист, Ф. Брюно, недооценивая познавательное значение родных языков национальных меньшинств, выдвигал на первый план социальный фактор, связанный с явлением языковой изоляции, могущей возникнуть в случае развития языков национальных меньшинств. Как отмечал Μ.В. Сергиевский,
«А. Мейе… не понял существа национальной политики Советской власти. Для него вопрос о развитии национальных языков в СССР сводится к чисто языковой проблеме, и, рассуждая, например, об украинском или белорусском литературных языках, Мейе подходит к вопросу с неправильной позиции, усматривая в их расцвете при Советской власти не создание могущественного орудия для развития культуры… но явление языковой изоляции… Можно вспомнить другого виднейшего представителя французской лингвистической науки – Ф. Брюно, который в принципе языковой самостоятельности, провозглашенной наиболее передовыми людьми французской революции, видит попытку возврата к феодальному языковому раздроблению совершенно так же, как то оценивали мелкобуржуазные революционные деятели периода Конвента, выдвигавшие знаменитый пункт об уничтожении во Франции всех диалектов и языков национальных меньшинств во имя единства нации и борьбы с остатками феодализма» [Сергиевский, 1938, 25].
Некоторые вожди II Интернационала, исходя из иных позиций, недооценивали национальные языки и национальные культуры. Так, К. Каутский полагал, что
«цель социалистического развития – не дифференциация, а ассимиляция национальностей, приобщение масс не к национальной культуре, а к европейской, которая все более становится мировой культурой» (Каутский К. Освобождение наций. Μ., 1918, с. VII – VIII).
Советские модели сочетания идеологического, познавательного и социологического в развитии национальных языков
Ни одна из изложенных выше концепций не позволяла с жизненной необходимостью и максимальной целесообразностью сочетать гносеологический, идеологический, социологический и собственно национальный аспекты постановки и решения языковых проблем на разных этапах социалистического строительства в СССР. Марксистско-ленинский диалектический подход к этим проблемам дал возможность успешно решать эти проблемы с должным учетом исторического периода, конкретных условий языковой действительности. В первый период были выдвинуты и реализованы советские модели развития национальных языков, которые обеспечили диалектическое сочетание всех этих аспектов с соответствующей трансформацией их исходя из конкретных местных условий и жизненных потребностей каждой союзной, автономной республики, автономной области и автономного округа. Как известно, они (модели) дали весьма положительные результаты, см.: [ЗРЛЯ, 1976; ВРНЯ, 1980; ТПСЛ, 1981]. Ниже дается краткое освещение их реализации в области развития общественного сознания, т.е. осуществления требований преимущественно гносеологического, идеологического и социально-лингвистического аспектов.
Так, идеологическое и гносеологическое играют важную роль в формировании и развитии того или иного образа жизни. Например, основой социалистического образа жизни является трудовая деятельность строителей нового общества, которая может быть представлена главным образом в трех формах:
а) в форме физического труда,
б) в форме физической и умственной деятельности,
в) в форме «чисто» умственной (духовной) деятельности.
Соответственно различна роль языка в этих трех формах трудовой деятельности. В первой форме язык играет главным образом вспомогательную роль как средство общения. Во второй – роль языка зависит от соотношения физического и умственного труда. Возрастание умственной деятельности людей сопровождается повышением роли языка в жизни общества как главного орудия мыслительной деятельности. В третьей форме язык выступает
