Н. Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования
X. Касарес называет образования данного типа «locuciones geminadas»[113] («сдвоенные выражения»), не причисляя их к словам, но подчеркивая все же их лексический характер.
Проанализируем более подробно образования типа el pájaro mosca с точки зрения их свойств.
Дефисное написание сближает некоторые из них со сложными словами. Однако, как указывал уже С. Хили—и—Гайа, многие образования данного типа пишутся совершенно раздельно, например: la guerra relámpago 'молниеносная война', la noticia bomba 'сногсшибательное известие', el peso pluma 'вес пера' (спорт.). Следовательно, имеет место простое колебание в орфографии, которое не должно отражаться на оценке этого явления. Необходимо поэтому рассмотреть вместе все соединения, обладающие одинаковой структурой, независимо от их написания.
Основной особенностью, отличающей образования типа el pájaro mosca от других способов сочетания двух существительных, принадлежащих как к синтаксису, так и к словосложению в испанском языке, является неизменяемость второго члена,[114] например el pájaro mosca, мн. ч. los pájaros mosca. Ср. также el alumno modelo 'примерный ученик' (букв. 'ученик—образец'), los alumnos modelo, la alumna modelo, las alumnas modelo. Изменение окончания происходит только у первого компонента, который может принимать также суффиксы субъективной оценки, например, la maletita tocador 'несессер'.
Считая основным в такого рода соединениях их строение, их грамматическую характеристику, мы вправе рассматривать вместе все образования, обладающие одинаковой структурой. В современном испанском языке такие сочетания, как el peso pluma, el rublo oro и пр., в которых ощущается эллипсис предлога de, и сочетания типа el pájaro mosca, в которых этого ощущения нет, представляют структурно однородный класс. В настоящий момент нет никакой разницы в оформлении таких соединений, как el traje sastre 'верхний костюм', el mitin relámpago 'летучка', el coche—cama 'спальный вагон', el pájaro mosca 'птица—муха, колибри', el coche correo 'почтовый вагон', el peso pluma 'вес пера' (спорт.), el peso gallo 'вес петуха' (спорт.), el papel moneda 'бумажные деньги', el año luz 'световой год', el tren correo 'почтовый поезд', el reloj pulsera 'ручные часы', la guerra relámpago 'молниеносная война, блицкриг' и пр. Все они однородны по своему грамматическому свойству, хотя некоторые из них могут быть заменены сочетаниями с предлогом de, а другие нет. К этому же типу, возможно, следует отнести также сочетания с существительным, употребляемые для обозначения цвета (например, el traje chocolate 'костюм шоколадного цвета', un vestido violeta 'фиолетовое платье', la cinta rosa 'розовая лента'). Подчеркиваем еще раз, что предлагаемый здесь анализ основывается на совместном рассмотрении целого класса соединений, обладающих указанными выше грамматическими свойствами, хотя в семантическом отношении они не вполне однородны.
Конкретным показателем грамматической оформленности существительного в современном испанском языке является способ образования множественного числа: в словосочетании происходит раздельное флектирование компонентов, в сложном слове флексия мн. ч. общая у обоих компонентов. В сочетаниях типа el pájaro mosca изменение окончания происходит только у первого существительного, второй компонент всегда остается неизменяемым. Однако вряд ли это дает право полагать, что он является чистой, никак не оформленной основой существительного, вступающей в словосложение, поскольку грамматическая оформленность сложного существительного в испанском языке достигается флектированием второго, а не первого компонента.[115] Формирование некоторых сложных существительных в испанском языке шло именно по линии переноса окончания s с первого компонента на второй. Ср. las bocas de calle > las bocas—calles > las bocacalles.
Во всей грамматической системе испанского языка есть только два слова, в которых флектирует один первый компонент. Это неопределенные местоимения cualquiera 'кто—нибудь' (мн. ч. cualesquiera) и quienquiera 'всякий' (мн. ч. quienesquiera). Формы множественного числа этих местоимений, впрочем, очень малоупотребительны. Кроме того, это изолированный случай, выпадающий из системы формообразования в целом. Поэтому он не может повлиять на оценку соединений типа el pájaro mosca, тем более что морфологии существительных это явление не свойственно.
Приведенные выше соображения показывают, что образования типа el pájaro mosca в системе современного испанского языка не обладают грамматической целостностью. Они также лишены фонетического и графического единства.
Чтобы уяснить место соединений тина el pájaro mosca в современном испанском языке, необходимо проследить их функционирование в речи.
Не оставляет сомнений, что подобные образования носят атрибутивный характер, причем определением является второй компонент. Такое выражение определения не совпадает с принятыми в испанском синтаксисе нормами, отличаясь в структурном отношении от атрибутивно употребленного прилагательного и от приложения. С точки зрения современного испанского языка, нет пока также достаточных оснований, чтобы видеть в образованиях подобного рода новый тип атрибутивных словосочетаний. Для этого они не обладают необходимой степенью абстракции, характеризующей грамматические категории. Сочетания данного типа не абстрагируются в современном испанском языке от частного и конкретного. По их образцу нельзя произвольно создавать другие сочетания с любым существительным во второй части, например, нельзя сказать el vestido seda вместо el vestido de seda 'шелковое платье' или la casa piedra вместо la casa de piedra 'каменный дом'.
Наблюдая за сочетаниями типа el pájaro mosca, можно заметить, что атрибутивное употребление существительного связано с изменением его качества, выражающимся в его адъективации. Это позволяет ему также выступать в функции определения других существительных. Так, существительные, служащие для обозначения цвета, совершенно свободно сочетаются с любыми словами. Например: la tela rosa 'розовая материя', la blusa rosa 'розовая кофта', el mundo rosa 'розовый мир'. Ср. у А. П. Варела: Quien sabe si no sería mejor que el chico quedase en ese mundo rosa[116] ('кто знает, может быть было бы лучше, чтобы ребенок остался в этом розовом мире'). Ср. также другой пример, свидетельствующий о том, что сочетания подобного рода нередко носят свободный характер: Las ondas plata se disolvian en un creciente fango marrón[117] ('серебристые волны растворялись в поднимающейся коричневой грязи'). Любопытно сравнить эту фразу со следующим предложением, которое А. Труэба приводит как пример писательского штампа: La luna rielaba en las plateadas ondas del río[118] ('отражение луны мерцало в серебристых волнах реки'). Это сравнение показывает жизнеспособность образований интересующего нас типа, которые вытесняют даже привычные сочетания с прилагательными. Однако не только существительные, обозначающие названия цвета, могут определять любое слово. Целый ряд других существительных свободно вступает в подобные сочетания (мы не говорим в данном случае о логических ограничениях сочетаемости слов). Например: el profesor modelo 'образцовый преподаватель', el alumno modelo 'примерный ученик', el padre modelo 'примерный отец', la madre modelo 'примерная мать', и т. д., el viaje relámpago 'летучка, молниеносная поездка', la entrevista relámpago 'краткое свидание' и т. д. Существительное flor 'цветок', выступая в функции определения, получает значение 'прекрасный, отменный', иногда с ироническим оттенком. Ср., например, следующие случаи его употребления, взятые из романа латиноамериканского писателя А. Варела «Темная река»: Van a pasar una vida flor[119] ('у вас будет прекрасная жизнь'); Susto flor me pegué 'ta mañana[120] ('я чертовски перепугался сегодня утром'); Los soldados andaban como locos y la gente protestando en Posadas por los crímenes y el bochinche flor[121] ('солдаты вели себя, как безумные, и население Посадаса протестовало против преступлений и ужасных беспорядков').
Свободно сочетаются с любым существительным также такие, например, слова, как clave 'ключ', cumbre 'вершина' и др. Ср. Ha sido montado el complot imperialista para invadir Guatemala desde Honduras, tomar lugares clave del país y penetrar en la República[122] ('Был составлен империалистический заговор, чтобы вторгнуться в Гватемалу из Гондураса, захватить ключевые позиции страны и проникнуть в республику').
Степень адъективации ряда существительных, следовательно, оказывается настолько высокой, что позволяет им определять любое слово, образуя свободные словосочетания.
Некоторые существительные, обозначающие названия цвета, могут выступать также и в других синтаксических функциях прилагательных, в частности в функции именной части сказуемого (ср. Rosa, rosa era su vestido[123] 'платье у нее было розовое'), а также соединяться союзом у с другими прилагательными, например, un lago rosa y celeste[124] 'лазурно—розовое озеро'.
Однако процесс адъективации существительного не достигает полного развития. Происходит лишь его ч а с т и ч н а я адъективация, так как нет морфологического сближения с прилагательным (отсутствует флектирование), но есть определенное синтаксическое, иначе функциональное, сближение. Можно, между прочим, заметить, что частичной адъективации подвергаются, как правило, бессуффиксальные существительные одного рода, ср.: modelo 'образец', relámpago 'молния', clave 'ключ', correo 'почта'. Если в такое соединение вступает существительное, имеющее соотносительные родовые формы, происходит его полная адъективация, например, el perro 'собака' и репо 'собачий', ср. el carazón perro 'собачье сердце', la vida perra 'собачья жизнь', los patrones perros 'подлые хозяева'. Употребление в качестве определения суффиксальных существительных привело в ряде случаев к расширению функции некоторых суффиксов, которые стали служить также для образования прилагательных, например – dor.
