Наталья Александрович - Концептосфера художественного произведения и средства ее объективации в переводе. На материале романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» и его переводов на русский язык
Предикатная позиция реализуется в следующих контекстах: ту own house was an eyesore (мой домик был бельмом на глазу); I was conscious of wanting to look squarely at everyone, and yet to avoid all eyes (я сознавал, что хочу прямо смотреть в глаза любому и в то же время не хотел видеть никого); Тоm eyed him suddenly (внезапно Том нацелился на него взглядом). В приведенных контекстах EYE объективируется как мера окружающего пространства (an eyesore), как метонимический (глаза вместо людей) и метафорический концепт (глаза как оружие). Кроме того, в данной позиции представлен обширный спектр глаголов зрения: от многозначных нейтральных see (видеть, смотреть, глядеть, наблюдать и др.) и look (смотреть, глядеть, осматривать) до оттенков зрительного восприятия stare (уставиться), peer (всматриваться), gaze (пристально смотреть), scrutinize (изучать, ощупывать взглядом), glaze (остановить взгляд на ком-то / чем-то), glance (взглянуть). Приведенные данные указывают на важность концепта EYE(S) в художественном мире Ф.С. Фицджеральда, где зрительному восприятию отводится ведущая роль. В этом мире глаза служат средством познания, сравнения и оценки окружающей среды, что полностью совпадает с соответствующим фрагментом американской лингвокультуры.
Объектная позиция представлена в 30 контекстах, приведем некоторые из них: if she [Jordan] saw me out of the corner of her eyes she gave no hint of it (даже если Джордан краешком глаза заметила мое появление, она ничем этого не выдала); her face was sad and lovely with bright things in it, bright eyes and a bright passionate mouth (лицо Дейзи с яркими чертами – яркими глазами и яркими чувственными губами – было прекрасно и печально); the satisfaction that the constant flicker of men and women and machines gives to the restless eye (то успокоение, которое дает беспокойному взгляду бесконечное мельтешение мужчин, женщин и машин); / discovered his tiny eyes (я разглядел его крошечные глазки); rubbing her fingers over his eyes (нежно проводила пальчиками по его глазам); the measure of response it drew from her well-loved eyes (какой отклик это вызывало в любимых глазах); to look through new eyes at things (новыми глазами посмотреть на старые вещи); at the disapproval in her eyes (из-за неодобрения в ее глазах); [Gatsby] gazed around with fascinated eyes (Гэтсби смотрел на все очарованным взглядом); there was по laughter in his eyes (в его глазах не было веселья).
Выборка показывает, что объект eye / eyes сочетается преимущественно с глаголами зрительного восприятия, а также с бытийными глаголами и глаголами действия; акцентируется важность выражения глаз как проявление реакции на стимулы окружающего мира. Глаза персонажей отражают обширный диапазон человеческих эмоций (от ненависти до любви), что усиливает значимость данного концепта для «художественного организма» романа.
Специфика авторского представления о глазах наиболее ярко проявляется в атрибутивных характеристиках: two shining arrogant, glazed, restless eyes (два сияющих, высокомерных, пустых, беспокойных глаза Тома); bright, well-loved, frightened eyes (яркие, любимые, испуганные глаза Дейзи); impersonal eyes (безразличные глаза Джордан и Дейзи); vacant, bright and tired, fascinated, blurred eyes (невидящие, яркие и усталые, очарованные, затуманенные глаза Гэтсби); grey, sun-strained eyes (серые, прищуренные от солнца глаза Джордан); faded, glazed eyes (тусклые, остекленевшие глаза Уилсона); blue, gigantic, faded, giant, pale and enormous eyes of Doctor T.J. Ec-kelburg, dimmed a little by many paintless days, under sun and rain (голубые, гигантские, выцветшие, огромные и тусклые глаза доктора Эклберга, потускневшие в течение многих бесцветных дней под снегом и дождем); wide with jealous terror eyes (широко раскрытые от страха и ревности глаза Миртл Уилсон); determined eyes (уверенные глаза) Кэтрин; black hostile eyes (черные недобрые глаза красавицы-еврейки); owl-eyed spectacles (очки, похожие на совиные глаза); the restless eye (беспокойный взгляд); new eyes (новый взгляд); truculent eyes (грубый взгляд); shocked eyes [of the chance visitors] (изумленные взгляды случайных посетителей). В данной позиции акцентируется индивидуальность выражения человеческих глаз как вместилища эмоций; ГЛАЗА / ВЗГЛЯД репрезентируются как главная черта внешности человека.
Таким образом, концептуальный анализ EYE(S) показывает, что этот концепт играет заметную роль в художественной картине мира Ф.С. Фицджеральда. В субъектной позиции он актуализируется как метонимический концепт, «намекая» на физические или причинные ассоциации автора. В романе реализован весь лексикографический спектр глаголов зрительного восприятия, что говорит о том, что информация из окружающего мира в представлении Ф.С. Фицджеральда поступает именно через глаза, и они же обеспечивают обратную связь человека с миром. Глаза или взгляд человека персонифицируются автором, концептуализируются как вместилище человеческих эмоций, индикатор человеческой личности.
2.5. Периферийные концепты VITALITY / ЖИЗНЕННАЯ СИЛА, DUST / ПЫЛЬ, ASHES / ПРАХ
Дальнюю периферию концептосферы романа представляют ключевые слова VITALITY / ЖИЗНЕННАЯ СИЛА, DUST / ПЫЛЬ, ASHES / ПРАХ. Они реализуются в одних и тех же контекстах с репрезентантами DREAM и создают приращение смысла ядерного концепта. Словарные дефиниции существительного vitality передают значения 1) энергия, живость; 2) жизнеспособность, жизненность; 3) живучесть [240, 2558]. В романе концепт объективируется в роли субъекта, объекта, причины, в составе атрибутивных сочетаний. Прежде всего, vitality служит отличительной характеристикой Миртл Уилсон.
Ср.: Her face, above a spotted dress of dark blue crepede-chine, contained no facet or gleam of beauty, but there was an immediately perceptible vitality about her as if the nerves of her body were continually smouldering [195, 18]. – В ее лице, которое оттеняло платье из темно-синего крепдешина в горошек, не было даже намека на красоту, но в ней была сразу бросающаяся в глаза жизненная энергия, как будто каждый нерв ее тела скрывал тлеющие до поры сильные чувства.
В субъектной позиции vitality реализуется в следующем контексте: The intense vitality that had been so remarkable in the garage was converted into impressive hauteur. – Огромная жизненная энергия, так бросающаяся в глаза в гараже, сейчас обратилась в высокомерие.
Концепт VITALITY наделяется определенной динамикой, которая выявляется в атрибутивных характеристиках – vitality (жизненная энергия) – hauteur (высокомерие); immediately perceptible (сразу же ощутимая) – panting (задыхающаяся) – tremendous (огромная) – colossal (колоссальная); благодаря которым концепт в восприятии читателя персонифицируется, выводится за рамки лексикографических дефиниций.
В объектной позиции as though she had choked a little in giving up the tremendous vitality (как будто она задохнулась, понемногу выпуская из себя огромную жизненную энергию) жизненная энергия представлена как нечто драгоценное, утраченное навсегда (на это указывает предикат give up – оставить, отказаться, бросить, отступить).
Встречаются контексты, в которых реализуется позиция образа действия: I had a glimpse of Mrs Wilson straining at the garage pump with panting vitality as we went by [195, 44] Передо мной мелькнула фигура миссис Уилсон, которая тяжело дышала, качая насос в гараже со всей своей энергией – и причины: There must have been moment even that afternoon when Daisy tumbled short of his dreams – not through her own fault, but because of the colossal vitality of his illusion [195, 62]. -Именно в тот день и выяснилось, что Дейзи не соответствует его мечтам – не по своей вине, а просто из-за колоссальной живучести его иллюзии.
Атрибутивные характеристики создаются прилагательными с семантикой величия: immediately perceptible (сразу ощутимая), remarkable (заметная), tremendous (громадная), colossal (колоссальная). Исключение составляет лишь причастие panting (букв, тяжело дышащая от усилий). Подобный выбор атрибутов свидетельствует о намерении автора обеспечить целостность восприятия концепта и о важности занимаемого им места в концептосфере романа. VITALITY приобретает особую значимость, создавая приращение смысла ядерного концепта за счет семантических оппозиций: VITALITY – DREAM, энергия жизни (сама жизнь) – мечта, смерть – гибель мечты. В тексте реализуется большинство словарных значений vitality, формируются ассоциативные связи, распространяясь не только на конкретного персонажа, но и на мечту главного героя.
Концепт ASHES / ПРАХ также тесно связан с ядерным концептом, поскольку с ним связываются представления англоязычного сознания о том, что остается после гибели или разрушения материи. В словарях существительное ashes имеет значения 'зола', 'пепел', 'прах', 'останки', 'развалины', 'руины' [240, 128]; в английском языке существует ряд идиоматических выражений to burn to ashes (сжечь дотла), to turn to dust and ashes (о мечтах или надеждах – обратиться в прах), to ruin to dust and ashes (разрушить до основания), благодаря которым создается приращение смысла в репрезентации базового концепта: мечта главного героя несбыточна.
