Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман

Берло. Дам суп и даже мясо. Но платишь ты.

Спроль. Какая связь между мясом и затратами на медицину? Здоровый человек не ест мясо?

Берло. Ест, но сам. Не подают ему в кровать, не кормят его. Расходы тут — обслуга и хлопоты.

Спроль. Хорошо, мы рассчитаем, сколько стоят твои хлопоты.

Берло. Нечего и рассчитывать. Просто ты платишь — и все.

Спроль. Хорошо, согласен.

Берло. И разумеется, затраты на похороны.

Спроль. Что еще за похороны? Какое отношение расходы на медицину имеют к расходам на похороны?

Берло. Одно влечет за собой другое.

Спроль. Я сожалею, но расходы на медицину — это до похорон. Все, что касается похорон, уже входит в брачные условия.

Берло. Это когда начинают брак с равной стартовой точки.

Спроль. Хватит с этой равной стартовой точкой! Завтра тебя задавит машина…

Берло. Машина не задавит меня так быстро! Найди себе ту, что попадет под машину!

Спроль. Задавит или не задавит, расходы на похороны входят в брачные условия.

Берло. Это несправедливо, но я постараюсь пойти тебе навстречу: расходы на погребение — за мной, но я не могу тратиться на памятник и участок под могилу.

Спроль. Памятник уступаю, участок — требую.

Берло. За твой счет.

Спроль. Входит в брачные условия.

Берло. Шмуэль, я очень за тебя хочу, но я вправду дошла в своих уступках до края, я шла тебе навстречу во всем, во всем, однако участок я просто не могу тебе уступить, я просто совру сама себе, если скажу тебе, что я могу, просто не могу. Хочу, но не могу.

Спроль. Входит в брачные условия.

Берло (с внезапной горячностью). Шмуэль, любимый, усатик мой, к чему эти счеты? Жизнь проходит.

Спроль. Это ты уже говорила.

Берло. Он всерьез, этот Цингербай, он влюблен, он завтра сделает мне предложение, которое я приму, ты меня навсегда потеряешь.

Спроль. Раз так, иди к Цингербаю, чего ты ждешь? Он тебя не распаляет, но платит.

Берло. Распаляет точно так же, как ты, не обольщайся. Что ты, что он, что остальные — один и тот же мужик, только презервативы разные.

Спроль. Спокойной ночи.

Берло (прижимаясь к нему). Нет, Шмуэль! Минутку! Прости меня!

Спроль. Я не брошу хорошие деньги на ветер, я не сделаю ничего такого, чего я и мой покойный отец себе не простили бы. Ясно? (Берло плачет.) А ведь когда-нибудь в будущем могло бы быть «Берло, Спроль и сыновья». (Она отчаянно рыдает. Он отрывает ее от себя.)

Берло. Вот так… никогда не получается… ничего не могу… как это… два взрослых человека… не могут… в этом мире… кончить… дело.

Спроль (уходя, про себя). Ах, если бы только можно было жить так, как смотрят кино, сидеть себе в сторонке, глядеть, как перед тобой движется жизнь на освещенном полотне, все эти страсти, любовные истории, катастрофы, сложности — все суетится и проходит перед твоими глазами, не задевая тебя, а ты, в темноте, уплатив всего несколько фунтов, сидишь себе в кресле с шоколадкой во рту и смотришь, только смотришь…

(1988)

Перевел Валентин Красногоров. // «Двадцать два», 1997, № 103, Тель-Авив.

Далия Равикович (р. 1936)

Ты же помнишь…

Пер. Р. Левинзон