А. Галкин - Рефераты для дурёхи
Ключевая сцена для понимания Офелии и ее образа – 1 сцена III-го действия, когда Офелия как раз и выступает в роли наживки для Гамлета, а все их любовное объяснение, спрятавшись, подслушивают бок о бок Полоний и король Клавдий.
Четвертая сцена – сама «Мышеловка», уже расставленная Гамлетом для короля, когда придворные с королем и королевой смотрят представление заезжей театральной труппы (сцена 2 III-го действия). Офелия в числе придворных. У ее ног разлегся Гамлет, который комментирует ей спектакль, слегка издевается над ней и мучает ее.
Наконец, мы видим ее в сцене 5 IV-ro действия, когда она уже безумна.
Но этими сценами не исчерпывается роль Офелии в «Гамлете». О том, как она утонула, рассказывает Гертруда (сцена 7 IV-ro действия).
И опять она появляется перед зрителем в виде трупа, который священник отказывается отпевать, а гробовщик, рывший могилу для самоубийцы, должен закопать. Брат Офелии Лаэрт и ее возлюбленный Гамлет устраивают драку в самой могиле Офелии, как бы оскверняя ее еще не остывший прах (сцена 1 V-ro действия). Если представить, что душа Офелии, витающая где-то возле гроба, видит эту сцену, то жизнь Офелии как бы продолжается здесь и сейчас. Живущие на земле люди точно не хотят ее отпускать туда – в небесные обители. Можно представить, что она и ее душа переживают при виде этой сцены?!
Начнем с первой сцены. Сначала возникает предыстория отношений Офелии и Гамлета, которые можно реконструировать из разговоров персонажей. Гамлет был влюблен в Офелию и она отвечала ему взаимностью, пока не вмешался отец Полоний. Он потребовал, чтобы Офелия прервала связь с принцем, потому что он ей не ровня. Он никогда, по мнению Полония, не женится на ней. Правда, он может ее соблазнить и тем самым покрыть позором честное имя Полония и его дочери, но для этого и нужен зоркий глаз отца, чтобы удержать дочь от искушения. Брат Офелии Лаэрт, собираясь в Париж, тоже наставляет сестру, предлагая ей хранить свою девственность как зеницу ока и опасаться принца Гамлета. Офелия не глупа, потому что она отвечает брату в том духе, что, мол, все его слова не более как лицемерие и у него у самого рыльце в пушку: в Париж он едет, чтобы развлечься, в то время как для сестры надевает на себя маску праведника и святоши.
Лаэрт
А Гамлета ухаживанья – вздор.Считай их блажью, шалостями крови,Фиалкою, расцветшей в холода,Недолго радующей, обреченной,Благоуханьем мига и тогоНе более.
Офелия
Не более?
Лаэрт
(…) Пусть любит он сейчас без задних мыслей,Ничем еще не запятнавши чувств.Подумай, кто он, и проникнись страхом.По званью он себе не господин.Он сам в плену у своего рожденья.Не вправе он, как всякий человек,Стремиться к счастью. От его поступковЗависит благоденствие страны.Он ничего не выбирает в жизни,А слушается выбора другихИ соблюдает пользу государства.Поэтому пойми, каким огнемИграешь ты, терпя его признанья,И сколько примешь горя и стыда,Когда ему поддашься и уступишь.Страшись, сестра; Офелия, страшись,Остерегайся, как чумы, влеченья,На выстрел от взаимности беги.Уже и то нескромно, если месяцНа девушку засмотрится в окно.Оклеветать нетрудно добродетель.Червь бьет всего прожорливей ростки,Когда на них еще не вскрылись почки,И ранним утром жизни, по росе,Особенно прилипчивы болезни.Пока наш нрав не искушен и юн,Застенчивость – наш лучший опекун.
Офелия
Я смысл ученья твоего поставлюХранителем души. Но, милый брат,Не поступай со мной, как лживый пастырь,Который хвалит нам тернистый путьНа небеса, а сам, вразрез советам,Повесничает на стезях грехаИ не краснеет.
О чем в таких обстоятельствах может думать Офелия? Пожалуй, ее может понять только женщина. Каждой женщине свойственно думать об идеальном возлюбленном, о принце. Ведь Гамлет и в самом деле принц! Он умен, нежен, влюблен в нее, богат, он может навеки ее осчастливить. Что здесь еще надо?! Супружеское счастье настолько близко, кажется, рукой подать, так что Офелия, вероятно, готова прыгнуть в эту любовь, как в омут, пожертвовать девичьей честью, чтобы быть вместе с возлюбленным в надежде, что он не бросит ее, а оценит ее подвиг самопожертвования. С другой стороны, Офелия, без сомнения, вспоминает предостережения отца: а что если принц Гамлет захочет воспользоваться ее неопытностью, ее доверчивостью, пожелает украсть невинный цветок ее девственности силой или обманом, а потом бросит и растопчет ее, опозорит перед людьми? Нужна осторожность – отец прав. Она будет осмотрительной и холодной. Она не будет внимать мольбам и просьбам Гамлета, не поддастся на его обещания и посулы.
Полоний заменяет здесь для Офелии заботливую мать. Он учит ее жизни. Но что есть жизнь с точки зрения Полония? Это порядочная мерзость, где в одну кучу собрались только хитрости и обманы: любви Гамлета верить нельзя, он просто жулик, который хочет Офелию соблазнить и бросить. Поэтому ей тоже надо его обманывать, скрывать чувства, распалять его страсть, чтобы продать себя подороже. Вот к чему сводится поучительная речь отца-наставника, с виду заботящегося о нравственности дочери:
Полоний
Так вот, я научу: во-первых, думай,Что ты – дитя, принявши их всерьез,И требуй впредь залогов подороже.А то, сведя все это в каламбур,Под свой залог останешься ты в дурах.
Офелия
Отец, он предлагал свою любовьС учтивостью.
Полоний
С учтивостью! Подумай!
Офелия
И в подтвержденье слов своих всегдаМне клялся чуть ли не святыми всеми.
Полоний
Силки для птиц! Пока играла кровь,И я на клятвы не скупился, помню.Нет, эти вспышки не дают тепла,Слепят на миг и гаснут в обещанье.Не принимай их, дочка, за огонь.Будь поскупей на будущее время.Пускай твоей беседой дорожат.Не торопись навстречу, только кликнут.А Гамлету верь только в том одном,Что молод он и меньше в повеленьеСтеснен, чем ты; точней – совсем не верь.А клятвам и подавно. Клятвы – лгуньи.Не то они, чем кажутся извне.Они, как опытные надувалы,Нарочно дышат кротостью святош,Чтоб обойти тем легче. Повторяю,Я не хочу, чтоб на тебя впередБросали тень хотя бы на минутуБеседы с принцем Гамлетом.
И вдруг все ее кокетливые приготовления и нехитрые женские хитрости опрокинуты странным поведением Гамлета. Офелия напугана не на шутку. Неужели принц безумен? И все ее надежды на замужество уничтожены? Что ей теперь делать? То, что велит отец? И навсегда отказаться от семейного счастья?
Офелия
Я шила. Входит Гамлет,Без шляпы, безрукавка пополам,Чулки до пяток, в пятнах, без подвязок,Трясется так, что слышно, как стучитКоленка о коленку, так растерян,Как будто был в аду и прибежалПорассказать об ужасах геенны.
В прекрасном переводе Б.Л. Пастернака все-таки теряется часть образности оригинального шекспировского текста: «… and down-gyved to his ancle» (чулки Гамлета, спавшие до щиколоток, были похожи на оковы на ногах преступника (gyves – ножные оковы)).
Он сжал мне кисть и отступил на шаг,Руки не разжимая, а другуюПоднес к глазам и стал из-под нееРассматривать меня, как рисовальщик.Он долго изучал меня в упор,Тряхнул рукою, трижды поклонилсяИ так вздохнул из глубины души,Как будто бы он испустил пред смертьюПоследний вздох. А несколько спустяРазжал ладонь, освободил мне рукуИ прочь пошел, смотря через плечо.Он шел, не глядя пред собой, и вышел,Назад оглядываясь, через дверь,Глаза все время на меня уставив.
Хотя Офелия внешне соглашается с отцом, что Гамлет обезумел от любви к ней, на самом деле, по-видимому, ее одолевают на этот счет большие сомнения: уж слишком ужасен был испуг Гамлета, как будто он действительно сбежал из ада («As if he had been loosed out of hell»). Офелия сама смертельно напугана испугом Гамлета, и, как всякая любящая женщина, она чувствует сердцем, что что-то страшное случилось с Гамлетом и что он прибежал к ней за помощью. Она должна была его спасти, поддержать, сказать что-нибудь ласковое. Она этого не сделала. Ее гнетет чувство вины. Она не может держать это чувство в себе.
Вот почему она прибежала к отцу, чтобы выговориться. Как Гамлет бежит к ней, как к последнему прибежищу, как к якорю спасения, так она бежит за поддержкой к отцу. Но Офелия видит, что отец ничего не понимает. Мало того, он абсолютно безразличен к Гамлету и к его страданиям. Ему наплевать также и на дочь. Он думает только о себе, о том, как бы угодить королю. Полоний ловчит, чтобы эту ситуацию якобы любовного безумия Гамлета к дочери обратить в свою пользу. И Офелию не может не задевать душевная черствость отца, которому она всецело доверилась.
