Карбарн Киницик - Стивен Эриксон Кузница Тьмы
Празек и Датенар напивались каждую ночь, забираясь в постели шлюх и жриц, и глаза их - в моменты трезвости - были мрачными, в душах царила тишина, обиталище непонятного испуга.
Келларас двинулся за господином вместе с Хенаральдом и Баресом. Коридоры казались сырыми и полными плесени, от гобеленов несло гнилью, ноги скользили по плитам пола. Келларасу вообразилось, будто болото решило завладеть Харкенасом, вода осаждает сушу, будто любая стена готова обрушиться под обманчиво твердую поверхность.
Самыми тревожными, на вкус капитана, были слухи относительно Легиона Урусандера. Целые роты покинули свои гарнизоны, знамена распущенных частей развеваются над головами разбойников. Хунн Раал исчез ночью из Харкенаса, где он теперь - никому неизвестно.
Если вера берет в руку нож, всем богам пора отвернуться.
Он никогда не считал отрицателей чем-то особенным. Это народ леса и реки, голых бесплодных холмов. Кожа их принимает цвет любой почвы, глаза залиты мутью болот и ручьев. Они пугливы и невежественны, связаны суевериями и привержены загадочным ритуалам. Он не мог вообразить, что они способны на заговор и тайное проникновение во власть, в чем их ныне обвиняют.
Палата Ночи была близка, воздух в коридоре стал непостижимо холодным. Пахло глиной.
- Она поистине под осадой, - проговорил сзади Хенаральд.
Аномандер поднял руку и остановился. Повернул лицо к лорду Хастов. - Это равнодушие, сир.
- Нет уважения к камням и сводам, значит? Даже когда они ведут в ее присутствие?
- Никакого, - ответил Первый Сын, внимательно глядя на старика Хенаральда и покоящийся в колыбели рук, завернутый клинок.
- А ее храмы?
- Жрецы и жрицы отлично изучили все углы, сир, их еженощные бормотания и преклонения могли бы дарить святость уже за счет усердия. Впрочем, сами спросите у них об успехах.
- Первый Сын, похоже, нас постиг беспорядок.
- Владыка, где сейчас Легион Хастов?
Хенаральд моргнул, словно вопрос выбил его из колеи. - В поле, на юге.
- Когда вы получали вести?
- Командующая покинула Хастову Кузницу несколько дней назад. - Он повернулся к Галару Баресу. - Вы были при ее отъезде, Галар?
Юноша почему-то занервничал. Кивнул: - Был, владыка. Торас Редоне скачет к легиону, но без особой спешки. Тогда на горизонте еще не вырисовывалось ничего необычного.
Аномандер бросил на Галара Бареса короткий взгляд и продолжил путь. Келларас пошел следом. За спиной послышался голос Хенаральда: - Когда закончим здесь, Галар, немедля поскачете к Легиону Хастов.
- Слушаюсь, сир. А какие вести я принесу?
- Вести? Неужели городская жизнь вас отупила, сир? Внимательно слушайте меня, если не пожелали слушать Сына Тьмы. Нас настигла гражданская война, лейтенант. Мать Тьма призывает Легион Хастов. Скажи командиру Торас Редоне так: весы склонились, Урусандер ступает слепо, но шаги его складываются в марш. Давление Хастов может заставить его замедлиться, даст время поразмыслить и одуматься.
- Эти движения души Урусандеру не свойственны, - сказал, не оборачиваясь, Аномандер.
Хенаральд фыркнул. - Простите, Первый Сын, но лишь хорошо знающий боевого коня свободно отпускает поводья.
- Если Хунн Раал - боевой конь, будем надеяться, что ноги Урусандера крепко стоят в стременах. Да, он поистине скачет слепо.
У дверей Аномандер снова остановился. - Владыка Хаст, мой брат сказал верно. Сила ее такова, что никто не покидает палату, не изменившись.
Хенаральд шевельнул плечами, не пытаясь выглядеть спокойным. - Слишком долго моя кожа страдала от железа и возраста, сир, чтобы жаловаться на новые пятна.
- Я не про пятна.
Старик резко поднял голову, будто обиженный. - Мне бояться за веру на ее пороге, Первый Сын?
- Это место превыше всех прочих, лорд Хаст.
- Не нужно было соглашаться, - раздраженно, хрипло проговорил Хенаральд, опуская взгляд на меч в руках. - Видите, я держу его словно дитя? Я предал страхи отца, долго не раздумывая - и вы смеете сомневаться в моей вере? Слишком поздно струсил, роды не отменить; и вот я делаю шаг за шагом, словно приговоренный к казни. Галар Барес, выдержите вес старика, который упадет на пороге?
- Нет, сир. Но я выдержу силу воли моего владыки и легко не сдамся.
Хенаральд вздохнул: - Как будущее несет прошлое, сын несет отца. Интересно, может ли подобный меч рассечь такую связь?
Аномандер казался потрясенным этими словами. Однако он промолчал и повернулся, хватаясь за кольцо двери.
Когда Сильхас Руин, подойдя сзади, положил Скаре Бандарису руку на плечо, капитан вздрогнул и поспешно отступил в сторону. Но, увидев, кто позади, расслабился и улыбнулся: - Ах, друг, прости. Щенки выли и рычали всё утро, нервы мои в беспорядке. Еще хуже, что заново приходится учиться придворным условностям. Я слишком долго был среди солдат, их грубость налепилась на меня будто дорожная пыль. Итак, на многое не рассчитывай.
Сильхас смотрел во дворик. - Отлично вижу причину твоей стеснительности, Скара. Боюсь, на тебе полно блох. Жалею, что подошел близко.
Скара засмеялся. - Еще нет, Сильхас, еще нет. Ты уже видишь, что мне еще долго не распрощаться с гнусными обязанностями. Что всего хуже, здесь, в Цитадели, никто не готов взять их поводки.
- И потому ты решил испытать мое терпение. Понимаю всю меру отчаяния...
- Сильхас, никакой разум не может измерить всю меру моего отчаяния. Скажи, ты веришь, что Джелеки отдали этих заложников, лишь уступая нашим требованиям?
- Какой-то хитрый переговорщик увидел в этом славную возможность, не сомневайся, - подумал вслух Сильхас, глядя на свору грязных, рычащих во дворе щенков. - Готов спорить: прямо сейчас он перегоняет через холмы тяжело нагруженный фургон.
Скара хмыкнул. - Такое предательство заставляет спускать псов, говорю я. Ему придется на коленях объяснять свои планы и вымаливать снисхождение... как будто мне свойственна жалость.
- Писцы рано или поздно увидят наш конец, Скара, подсчитают итоги и внесут наши судьбы в разлинованные списки. Однажды мы тобой будем бежать, слыша вой за спиной, и никто не окажет любезности, дав убежище столь жалким особам.
Скара согласно кивнул. - И под темными небесами падем мы, бок о бок.
- Ради одной дружбы я обрадуюсь такому концу.
- И я, дружище. Но назначь себя моим спасителем, прямо сейчас - и познаешь вечную благодарность.
- Осторожнее, Скара. У вечности острые зубы. - Руин скрестил на груди руки, прислонился к одной из колонн внутреннего двора. - Но у меня есть отличное решение, в нем слышны отзвуки прежних острых шуток и жестоких забав. Вспомним дни в походах и ночи перед битвами. - Он снова улыбнулся, видя, что глаза друга загорелись пониманием. Кивнул и продолжил: - Говорят, поместье его семьи обширно, окружено дикими землями, вполне соответствуя своей отдаленности... а учитывая близкую женитьбу на женщине слишком прекрасной и слишком юной... ну, воображаю, дорогой Кагемендра Тулас примет вызов и укротит адских щенков.
Скара Бандарис усмехнулся и сказал: - После дара жениха наш подарок будет лучшим на свадьбе! Охотно признаю твой гений, Сильхас. Ну, мы еще оживим старика!
- Гм. Будем надеяться, для этого лучше сгодится невеста.
- А я-то долго размышлял, что подарить старому другу в день брака, - проговорил Скара, - и склонялся к кушетке. Нет сомнений, ему понадобится место для краткого отдыха в первые, самые веселые дни супружества.
Сильхас засмеялся. - Лучше считать не днями - неделями, друг.
- Как друг, могу ли я не оказать любезности?
- Разумеется. Ну, я уже сожалею о потере кушетки.
- Она не выдержит двух десятков грызущих ножки щенков. Нет, я не пошлю ему столь легко уничтожаемого подарка. Боюсь, он впадет в горе и разразится упреками. Ох, он начнет меня постоянно избегать, а меня это не особо обрадует.
Сильхас кивнул: - Нам не хватает его блестящих идей, Скара.
- Говоря о блеске. - Скара окинул взором стоявшего пред ним приятеля. - Вижу, кожа твоя еще сопротивляется заботам Матери Тьмы.
- Тут у меня нет ответа. Я склонился рядом с братьями и принес клятву верности.
- И в тебе не было сомнений?
Пожав плечами, Сильхас отвернулся.
Повисло молчание. Потом Скара сказал: - Говорят, Кагемендра скачет в Харкенас.
- Я тоже слышал. В обществе Шаренас.
- Спорим о заклад, он ни разу не поддался ее чарам?
- Если тебе нужны деньги, только попроси. Не хитри, рискуя дружбой.
- Тогда я отзываю пари.
- Скажи, - кивнул Сильхас на заложников-Джелеков, - ты уже видел их обращение?
- Да, и глаза заслезились от мерзкого запаха. Возмужав, они станут замечательными зверями, но не сочти их глупыми...
- Не стану. Вижу, как они меряют нас глазами.
- Думаешь, Кагемендра сумеет их укротить?
Сильхас кивнул. - Нам с тобой весело воображать лицо Туласа, получающего эдакий дар... но признаюсь, я успел обдумать дилемму и верю, что только Кагемендра сумеет приручить подобных псов и только он найдет в том великую гордость.
