У нас всё хорошо - Владимир Войновский
— Мама, вот смотри, — Ксюша показывала маме в телефоне, — у Чарлика голова от корги, туловище и ноги от таксы, а характер у него от басенджи.
— По форме, да, — улыбнулась Соня, — а по характеру не поняла…
— Он не гавкает, только скулит громко, как будто разговаривает.
Подслушав жену и дочь, я передал соседу, на кого похож его питомец. Он меня внимательно выслушали заключил:
— Получается «кортакбасенд». Длинно, как он сам, — улыбнулся Пашка. — Я его называю проще — «крокодил»! Вытянутое тело, короткие ножки, огромная пасть и молчит, как в рот воды набрал. Представляешь он моего товарища, который зашел в гости, просто укусил и прогнал со двора тихо-тихо. Я про это только через два дня узнал. Теперь никто в гости не заходит без предварительного звонка.
Хрюшки
Прошёл год. Чарлик возмужал, в каком-то смысле похорошел. Утром он провожал нас на работу, сидя на лавочке, положив передние лапы на стол. В тот момент, как мы с женой выходили на крыльцо, пёсик поскуливал и раскачивался.
— Чарли, привет!
— О чём сегодня твоя песня, дружище?
Ловко перебирая лапками, четвероногий сосед подбегал к нам за порцией поглаживаний.
Выгнав машину, я закрывал ворота. Собака уже сидела рядом со своей калиткой, и провожала нас взглядом. Потом пёс возвращался к нам во двор, где выяснял дружеские отношения с Барсиком в ожидании Вани и Ксюши. Складывалось такое впечатление, что это наш любимец. И к соседям он не имеет никакого отношения.
Однажды вечером подъезжая к дому, мы встретили односельчанина, живущего на другом конце деревни, который поджидал нас.
— Василь, привет! — идя к воротам, поздоровался я.
— Здрави будьте! Варлаам, говорят соседи, что твоя собака в твой двор моих поросяток загнала…
— Если соседи говорят, значит так и есть. Но я только, как ты видишь, домой приехал… это, во-вторых. А во-первых, у меня нет и не было собаки.
— Так эта… длинная, как труба, чёрная…?!
— Вася, так это собака Паши с Зоей, — улыбнулась Сонечка, проходя в дом. — Если сомневаешься, проходи, посмотри сам.
Кроме развалившегося на крыльце летней кухни Барсика, на улице никого не было.
— Ты, не стесняйся, пройдись за дом. Я сейчас машину загоню, вместе посмотрим.
Прошли по всему участку, заглянули в постройки, никаких признаков присутствия свиней в нашем дворе.
— Простите, что засомневался. А дети ваши може чё и видали?
— Да они целый день у бабушек с дедушками помогают по хозяйству. Домой придут, спросим. Если, что, скажем, — посочувствовала Соня.
— Пойду тогда к Павлу…
— Конечно, зайди, спроси. Может он или жена его что видели, — мне тоже стало жалко мужика. Наверно, купили на откорм скотину, а тут — пропала живность.
Что-то я задержался на веранде. Смотрю, от Пашкиного забора на наш участок идут нога в ногу два поросёнка, а сзади тем же шагом Чарлик. Зашли за грядки, прилегли и молчат. «Интересное кино», — подумал я и, выйдя на улицу, поднялся на приступок, чтобы в соседский огород заглянуть. Ходят там мужики, спокойно разговаривают, руками по сторонам разводят.
Только мы с женой переоделись и вышли на двор:
— Варлаам! Соня! — выхожу, Василь. — Давай ещё раз глянем. А?
— Проходи…, — а у самого сердце сжалось, за грядками не прошеные гости.
Прошли мы с Васей ещё круг по нашему саду-огороду. Никого нет. Я даже присвистнул.
— Ты, чего? — односельчанин смотрит на меня.
— Да, так… настроение хорошее. Эх, сейчас бы на реку, искупаться…, — а что я ещё должен был сказать.
— Прощевайте, соседи. Если, что узнаете или услышите, свистите…
Рассказал я жене, что видел с веранды. Пошли мы вдоль забора, а там яма аккуратно посередине участка. Небольшая и незаметная, но по размеру нашего всеобщего любимца.
Я принёс газосиликатный кирпич и с нашей стороны положил в углубление. Идём с супругой к соседу.
— Паша! Зоя!
— Сегодня прям приёмный день, — на улицу вышла соседка, — вам чего?
— Свинок молоденьких пришли посмотреть!
— Каких, таких… чего несёте?
— Зойка, перестань кудахтать на всю улицу… Проходите, соседи, — Паша был чуточку встревожен. — Какие говорите поросята? То Василёк, теперь вы…
Поведали мы им чудеса с перемещениями и что ямку прикрыли со своей стороны. Идём вчетвером на их огород. В районе того места, где лаз под забором стоит во всю длину Чарлик, смотрит на нас и, как будто, улыбается. Хвостик вентилятором крутится. Одно ушко прижато.
— Ко мне! — скомандовал Павел. Собака не шелохнулась, только взвизгнула и зевнула. — Не слушаться?
— Сосед, ты его не пугай. Мне кажется, пёс собой закрыл хрюшек.
Подойдя ближе, перед нами предстала картина: за «трубой» из ямки в нашу сторону торчали маленькие хвостики.
— Охранять! — дал команду Паша и убежал. Пёс тявкнул и, как подкошенный, упал боком на розовеньких гостей.
Когда поросята были в мешке, сосед спросил:
— Что будем делать?
— Пойдём, отдадим хозяину, — спокойно говорю ему.
— Несерьёзно. Он скажет, что мы спрятали. Потом обид на целый год… не поверит. Обвинит во всех тяжких. Ты же знаешь его характер.
— А Чарлик Вам на что? — поинтересовалась Соня.
— В смысле? — мы удивились.
— Он привёл, пусть он и уводит их домой!
Хрюшек поставили за участком.
— Доставить домой! Никуда не отлучаться! — уж больно длинно скомандовал любитель овчарок.
Повизгивая, две свинки семенили впереди пса, который издавал похожие звуки и задорно бежал, подпрыгивая, словно на пружинках.
— Ну, вот… а вы переживали, — проговорила Соня.
Ещё десять минут мы обсуждали с соседями местные сплетни, как вдруг:
— Я тебя на изнанку выверну, — громко кричал Василий, который бежал за Чарликом, преследующим в свою очередь мчащуюся курицу.
Мы застыли молча. «Какой позор», — пронеслось в моей голове. Курица забилась под лавку рядом с нами, а пёс, улыбнувшись, как бы сказав: «Я вас не знаю! Вы меня не видели!», — проскочил мимо, поднимая дорожную пыль.
— Догнал бы…, убил, — еле выговорил, задыхающийся односельчанин, пряча курицу за пазуху.
— Вася, что случилось? — в один голос прокричали мы.
— Да…, да… ваш собакевич свинок моих гонял… я, выскочил, а он курицу погнал…
— Это… не наш…, — проговорила Зоя и толкнула в бок мужа.
— А поросята? — прищурив глаза, спросил Паша.
— Свиней успел закрыть… воротину закрыл… А пё-ё-ё-ёс ва-а-а-аш!
— Наш дома. Пошли, — Павел открыл калитку.
У крыльца лежал Чарлик и поскуливал.
— Точно не ваш. У вас скулит — сыклявый, а тот гавкал — зверюга…
Рыбалка
От нашего села до районного центра пока доедешь, можно раз пятьдесят съезжать с дороги, что вправо, что влево — везде речушки
