Гуру Мадхаван - Думай как инженер

Мишре для достижения своей цели необходимо было изменить отношение общества, а эта миссия в любом случае крайне непроста. Не менее сложной оказалась и задача повысить экологическую грамотность людей в местности, где доминируют вера и религия. И хотя Базэлджет и Мишра подходили к своим целям по-разному, оба стремились создать инфраструктурную систему, улучшающую здоровье населения.

Сферы инженерии и здравоохранения тесно переплетены. Более того, как заявляет Харви Файнберг, бывший президент Института медицины Национальной академии наук США, «основы здравоохранения возникли благодаря инженерии. Инженерия – это активно действующее ответвление охраны общественного здоровья». Конечно, цели клинической медицины и охраны здоровья существенно разнятся.

Охрана общественного здоровья занимается здоровьем всего населения, и ее суть в профилактике – предотвращать заболевания до их проявления. А суть индивидуальной медицинской помощи – в реакции. Если охрана общественного здоровья заботится об обществе в целом, а медицина – об отдельном человеке, то дают ли они в сумме один и тот же результат? И да и нет. Для начала рассмотрим истоки происхождения охраны общественного здоровья.

Оно обладает смешанной родословной и глубоко уходит корнями в инженерию, точнее – в санитарно-технические разработки. Однако со временем оно отдалилось от инженерии, сместившись в сторону медицинских наук, особенно после того, как в конце XIX века Луи Пастер и другие ученые выдвинули микробную теорию заболеваний. Если инженерия отвечала за «конструктивные» аспекты решений, то микробная революция вывела на передний план «причины» болезней, заложив в конечном итоге базу научных знаний для охраны общественного здоровья. В последние годы здравоохранение подпало под влияние социологии и гуманитарных наук в их попытках содействовать благополучию целых обществ, но с инженерной точки зрения такой подход может показаться несколько туманным.

Ограничения в области охраны здоровья населения чрезвычайно сложны, поскольку большинство болезней, которые можно предотвратить, являются результатом поведения людей; именно этот фактор так огорчал Мишру в Варанаси на протяжении десятилетий. Возможно, одна из причин этой трудности в том, что, подобно инженерии, охрана общественного здоровья не бросается в глаза. В ней «нет драматизма», как любит подчеркивать Файнберг: «Есть сериалы о скорой помощи, но снимут ли когда-нибудь сериал о профилактике? Представьте себе такой сюжет: ничего не происходит».

В нашем обществе внимание привлекают драмы. У Базэлджета была драма Великого зловония в 1858 году, когда исходящий от Темзы смрад начал беспокоить лордов в Вестминстере; а у Мишры – многовековая драма устойчивых верований и обрядов. Разработки, сделанные в интересах общественного здравоохранения, – например, дороги с плавными поворотами, тротуары, динамические дорожные знаки, лобовые стекла из триплекса, сокращенный тормозной путь, спидометры, подушки безопасности, стоп-сигналы, радиальные шины, теплообменники и ремни безопасности – появились под воздействием ограничений. Сопровождались ли они драмами – другой вопрос, но все без исключения привели к радикальным изменениям в общественном здоровье и поведении людей.

Вир Бхадра Мишра скончался в марте 2013 года. Я вернулся в Варанаси, чтобы встретиться с его старшим сыном, Вишвамбаром Натом Мишрой, нынешним главным жрецом храма Санкат Моччан. Снова шел дождь, и я вошел в гостиную дома на Тулси-Гхат совершенно мокрый. Я рассказал Вишвамбару о наших беседах с его отцом, а потом мы заговорили об очистке Ганга. «Нет ничего невозможного, – сказал Вишвамбар. – Если есть вера, можно достичь всего. Это – лишь вопрос времени».

Оптимизм Вишвамбара подпитывается инженерным образованием – он гордится тем, что унаследовал от отца технические способности. Ведь инженер «умеет проводить преобразования и вносить что-то новое в традиции», считает Вишвамбар, который, кроме всего прочего, преподает электротехнику и электронику в Бенаресском индуистском университете. «Я действую от имени своего отца, а мой сын будет действовать от моего имени. Так и передаются традиции, – добавил он. – Ведь мы, по сути, участвуем в эстафете, верно?»

Глава 6

Знакомство с неизведанным и адаптация

Около 10:30 утра в субботу, 13 ноября 1993 года, 18-летняя Дженнифер Кун отработала смену в клинике психологии в пригороде Рочестера. Девушка уже предвкушала чудесный вечер: они собирались с другом на концерт Билли Джоэла в Сиракузах.

Дженни была блондинкой ростом 1 м 63 см, с карими глазами и широкой улыбкой. Она любила отмечать Хэллоуин и опекала двух волков в зоопарке: Тедди-Бера и Криса. Дженни училась в колледже Сент-Джон-Фишер на детского психолога и подрабатывала на полставки в приемном отделении больницы.

Выйдя из клиники в то злополучное утро, Дженни направилась к своей малолитражке Mazda и поехала в торговый центр «Питтсфорд-Плаза». Сначала она остановилась у банкомата, чтобы снять деньги, затем перешла улицу и накупила в магазине Bruegger’s бутербродов и рогаликов, чтобы взять их домой.

Возвращаясь обратно к машине, она заметила, что за ней следует высокий мужчина лет тридцати. Через минуту он схватил Дженни и запихнул на заднее сиденье ее машины; Дженни закричала.

Похититель увез ее от торгового центра и в течение двух часов избивал и насиловал.

Дженни все же как-то удалось набрать 911 на своем мобильном, но диспетчеры Службы спасения не смогли определить местонахождение телефона. Ведь в нем не было технологии, которую мы сейчас называем глобальной навигационной системой, или GPS; она стала широко доступной только в 1995 году. Поэтому отследить, откуда звонила Дженни, было практически невозможно.

Ее мучитель стал подстрекать своего сводного брата, которого подобрал по дороге: «Попробуй и ты ее, попробуй!»

А затем раздался выстрел.

Пуля разорвала легкое Дженни, вышла через плечо, ударилась об оконное стекло и упала между ее ногами. Сводный брат ее мучителя убежал.

Дженни поняла, что ей конец. Оператор Службы «911» продолжал спрашивать: «Алло? Алло? Я могу вам помочь?» Весь разговор записывался. В какой-то момент похитителя заметили, когда он остановил машину и начал бить Дженни головой об окно со стороны пассажирского сиденья.

Дженни умоляла: «Пожалуйста, пожалуйста, отвезите меня в больницу…»

Ответом стала вторая пуля, на этот раз в голову.

Ближе к вечеру тело Дженни обнаружили в ее автомобиле в переулке Орфеум в захудалом районе на северо-востоке Рочестера.

Известие об этой трагедии стало сокрушительным ударом для родителей Дженни – Дэвида и Сюзанны Кун. Дэвид Кун работал инженером-технологом в Bausch & Lomb, компании по производству контактных линз и средств по уходу за глазами. У Куна просто не укладывалось в голове, что Дженни похитили возле многолюдного торгового центра, изнасиловали и убили средь бела дня без свидетелей. Полиция тоже не понимала, как такое могло случиться.

Через две недели Кун начал собственное расследование: он посещал торговый центр по субботам восемь недель подряд и, подобно городскому антропологу, наблюдал и общался с людьми. Кун делал много подробных записей и составил план-схему ТЦ. Он определил, где в бутиках находятся камеры, противокражные системы и даже переодетые охранники, притворявшиеся покупателями. К своему удивлению, Кун выяснил, что в отдельных магазинах меры безопасности строже, чем в торговом центре в целом. «Бред какой-то! – думал Кун. – Магазины охраняют свои товары, но не клиентов».

Кун письменно обратился к депутату Законодательного собрания штата от своего округа, четко и убедительно изложив аргументы в пользу установки в этом ТЦ камер и системы охранного видеонаблюдения, но ответа не получил. Тогда Кун подумал, что сам бы работал лучше, чем этот депутат, будучи на его месте, по крайней мере точно бы отвечал на письменные обращения граждан. Кун решил баллотироваться в Законодательное собрание штата от своего округа и участвовал в избирательной кампании, продолжая работать на полную ставку. Но он проиграл, отстав всего на 600 голосов от соперника (набрав 49 % голосов против 51 %) в борьбе за место, на которое 14 лет подряд претендовал всего один кандидат.

Спустя несколько месяцев убийцу Дженни поймали и в итоге приговорили к 37,5 года тюремного заключения. Кун почувствовал облегчение, но не посчитал свою работу законченной – на самом деле она только начиналась. Кун решил баллотироваться в Законодательное собрание на дополнительных выборах[16]. В суровую зиму 1996 года он каждый вечер занимался агитацией – ездил и лично объяснял свою мотивацию избирателям. И на этот раз добился успеха.

Кун родился в Западной Вирджинии, в поселке Элламор, когда-то выросшем вокруг лесопилки, неподалеку от национального заповедника Мононгаила. Он жил в 90 м от маленькой школы всего из трех комнат, где учились все классы – от первого до девятого. Дом Куна отапливался угольной «буржуйкой»; бабушка готовила на всех еду, а отец работал механиком. По выходным Кун помогал отцу в автомастерской. «Мне все время поручали заменить выхлопную систему. Я ползал под машиной, и ржавчина сыпалась мне в глаза. Было ужасно неприятно!» – вспоминал Кун. Сейчас Куну около шестидесяти пяти; это совершенно седой мужчина с проницательными, но добрыми карими глазами.