Шри Ауробиндо - Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита
Лучших из воинов наших, владеющих силой великой, также узнай, о дваждырожденный, войска вождей моего – их назову я тебе для сравненья:
bhavān bhīṣmaśca karṇaśca kṛpaśca samitiñjayaḥaśvatthāmā vikarṇaśca saumadattirjayadrathaḥ (8)anye ca bahavaḥ śūrā madarthe tyaktajīvitāḥnānāśastrapraharaṇāḥ sarve yuddhaviśāradāḥ (9)
Сам ты и Бхишма, Карна и Крипа непобедимый, и Ашваттхаман, Викарна и Бхуришрава, сын Сомадатты, и Джаядратха – также и много других воителей храбрых, ради меня презревших привязанность к жизни. Все они боя искусством владеют блестяще и обращаться умеют с оружием разным.
aparyāptaṁ tadasmākaṁ balaṁ bhīṣhmābhirakṣitamparyāptaṁ tvidameteṣāṁ balaṁ bhīmābhirakṣitam (10)
Сила и мощь наших войск, возглавляемых Бхишмой, не знает предела; сила же наших противников меньше, и вся их надежда – один только Бхима.
ayaneṣu ca sarveṣu yathābhāgamavasthitāḥbhīṣmamevābhirakṣantu bhavantaḥ sarva eva hi (11)
Все вы поэтому Бхишму должны защищать неотступно – каждый на месте своем, где вам следует быть в битве на поле сраженья».
tasya sanjanayan harṣaṁ kuruvṛddhaḥ pitāmahaḥsiṁhanādaṁ vinadyoccaiḥ śaṅkhaṁ dadhmau pratāpavān (12)
И, чтоб взбодрить Дурьодхану, Бхишма, старейшина меж Кауравов, клич боевой испустил, прогремевший над полем сраженья, и протрубил что есть мочи в раковину боевую.
tataḥ śaṅkhāśca bheryaśca panavānakagomukhāḥsahasaivābhyahanyanta sa śabdastumulo’bhavat (13)
Тотчас в ответ ему раковины затрубили, грянули горны, забили бубны и барабаны – шумом ужасным наполнилось бранное поле.
tataḥ śvetairhayaire yuktemahati syandane sthitaumādhavaḥ pāṇḍavaścaiva divyau śaṇkhau pradadhmatuḥ (14)
Тотчас в огромной своей колеснице, влекомой упряжкой коней белоснежных, Кришна и сын мощнодланный Панду Арджуна в раковины божественные затрубили.
pāñcajanyaṁ hṛśīkeṣo devadattaṁ dhananjayaḥpauṇḍraṁ dadhnau mahāśaṅkhaṁ bhīmakarmā vṛkodaraḥ (15)
В раковину Панчаджанью вострубил Хришикеша[120] , Арджуна – в раковину Дэвадатту, Бхима же, ужас вселяющий, грянул в могучую раковину Паундру.
anantavijayaṁ rājā kuntīputro yudhiṣṭhiraḥnakulaḥ sahadevaśca sughoṣamaṇipuṣpakau (16)
Царь Юдхиштхира, сын Кунти, трубил в Анантавиджаю, Накула и Сахадэва – в Сугхошу и Манипушпаку.
kāśyaśca parameṣvāsaḥ śikhaṇḍi ca mahārathaḥdhṛṣṭadyumno virāṭaśca sātyakiścāparajitaḥ (17)drupado draupadeyāśca sarvaśaḥ pṛthivīpatesaubhadraśca mahābāhuḥ śaṅkhān dadhmuḥ pṛthak pṛthak (18)
Лучник великий, царь Каши, и доблестный воин Шикханди, и Дхриштадьюмна, и непобедимый Сатьяки, Друпада и сыновья Драупади, и сын долгорукий Субхадры – все они в раковины свои грянули разом.
sa ghoṣo dhārtarāṣṭrāṇāṁ hṛdayāni vyadārayatnabhaśca pṛthivīñcaiva tumulo’vyanunādayan (19)
Этот грохочущий отклик пронесся, тревожа и землю, и небо; и словно бы разорвались сердца сыновей Дхритараштры.
atha vyavasthitān dṛṣṭvā dhārtarāṣṭrān kapidhvajaḥpravṛtte śastrasampāte dhanurudyamya pāṇḍavaḥhṛsīkeśaṁ tadā’vākyamidamāha mahīpate (20)
И вот, когда уже посланы были первые стрелы, Арджуна, сын Панду, поднял свой лук и промолвил такие слова Хришикеше:
Arjuna uvācasenayorubhayormadhye rathaṁ sthāpaya me’acyuta (21)yāvadetānnirīkṣe’haṁ yoddhukāmānavasthitānkairmayā saha yoddhavyamasmin raṇasamudyame (22)yotsyamānānavekṣe’haṁ ya ete’tra samāgatāḥdhārtarāṣṭrasya durbuddheryuddhe priyacikīrṣavaḥ (23)
Арджуна сказал:
«О безупречный, между двух войск останови ты мою колесницу, чтоб разглядеть я противников мог, жаждущих боя. Всех я увидеть хочу, кто собрался на битву, всех, кто на поле сраженья готов отстоять умысел злой Дурьодханы, Дхритараштры порочного сына».
Sañjaya uvācaevamukto hṛṣīkeśo guḍākeśena bhāratasenayorubhayormadhye sthāpayitvā rathottamam (24)bhīṣmadroṇapramukhataḥ sarveṣāñca mahīkṣitāmuvāca pārtha paśyaitān samavetān kurūniti (25)
Санджая сказал:
И Хришикеша, вняв этой речи Арджуны, чудную остановил колесницу между двух ратей враждебных и, перед Бхишмою встав, перед Дроной и всеми другими доблестными мужами, молвил: «О Партха, узри же всех Куру, собравшихся здесь ради битвы».
tatrāpaśyat sthitānpārthaḥ pitṝnatha pitāmahānācāryānmātulānbhrātṛnputrānpautrānsakhīṁstathāśvaśurān suhṛdaścaiva senayorubhayorapi (26)
И увидал тогда Партха идущих на смертную битву друг с другом сыновей и отцов, и дедов и внуков, братьев и учителей, и родных, и товарищей милых – всех соплеменников славных своих, родичей всех и всех близких.
tānsamīkṣya sa kaunteyaḥ sarvān bandhūnavasthitānkṛpayā parayāviṣṭo viṣīdannidamabravīt (27)
Друзей и родных увидав, готовых на смертную битву, сын Кунти исполнился вдруг жалости необоримой и молвил такие слова с сердцем, охваченным скорбью:
Arjuna uvācadṛṣṭvemān svajanān kṛṣṇa yuyutsuṁ samavasthitānsīdanti mama gātrāṇi mukhañca pariśuṣyati (28)vepathuśca śarīre me romaharṣaśca jāyategāṇḍīvaṁ sraṁsate hastāt tvak caiva paridahyate (29)
Арджуна сказал:
«О Кришна, увидев всех близких своих, готовых к сраженью, я словно бы вдруг обессилел, во рту у меня пересохло, все тело трепещет и волосы дыбом встают, и Гандивы-лука не держат ослабшие руки, и кожа пылает огнем.
na ca śaknomyavasthātuṁ bhramatīva ca me manaḥnimittāni ca paśyāmi viparītāni keśava (30)
Не в силах стоять я, и словно мутится мой разум; о Демоноборец, зловещие зрю я знаменья.
na ca śreyo’nupaśyāmi hatvā svajanamāhavena kāṅkṣe vijayaṁ kṛṣṇa na ca rājyaṁ sukhāni ca (31)
Не вижу я блага в убийстве своих же сородичей в битве. Не надо победы мне, царства не надо и счастья не надо, о Кришна.
kiṁ no rājyena govinda kiṁ bhogairjīvitena vāyeṣāṁarthe kāṅkṣitaṁ no rājyaṁ bhogāḥ sukhāni ca (32)ta ime’vasthitā yuddhe prāṇāṁstyaktvādhanāni caācāryāḥ pitaraḥ putrāstathaiva ca pitāmahāḥ (33)
Что пользы нам в царстве и в наслажденьях, скажи, о Говинда, что пользы нам в жизни? Все, ради кого жизнь нам желанна и царство, и радости жизни, ныне собрались на битву, презрев свою жизнь и богатство, – учителя и отцы, сыновья и старейшины рода,
mātulāḥ śvaśurāḥ pautrāḥ śyālāḥ sambandhinastathāetānna hantumicchāmi ghnato’pi madhusūdana (34)api trailokyarāyasya hetoḥ kiṁ nu mahīkṛtenihatya dhārtaraṣṭrānnaḥ kā prītiḥ syājjanārdana (35)
тести, внуки, дядья и другая родня. Пусть я убитым паду, о Губитель демонов злобных, все ж их убивать не хочу я – будь мне наградой три мира, не то что владенье землею. Что нам за радость, о Жизнедатель, убить сыновей Дхритараштры?
pāpamevāśrayedasmān hatvaitānātatāyinaḥtasmānnārhā vayaṁ hantuṁ dhārtarāṣṭrān svabāndhavānsvajanaṁ hi kathaṁ hatvā sukhinaḥ syāma mādhava (36)
Пусть они смертью грозят нам, но их убивая, мы запятнаем грехом свою душу. Поэтому нам не пристало губить сыновей Дхритараштры, своих же сородичей кровных. Как можем мы, о Благодетель, счастье стяжать, своих же родных убивая?
yadyapyete na paśyanti lobhopahatacetasaḥkulakṣayakṛtaṁ doṣaṁ mitradrohe ca pātakam (37)
Пусть помутилось от алчности их разуменье, и уж не видят они зла в истребленьи семейств, не разумеют греха в убийстве жестоком друзей.
kathaṁ na jñeyamasmābhiḥ pāpādasmānnivartitumkulakṣayakṛtaṁ doṣaṁ prapaśyadbhirjanārdana (38)
О Жизнедатель, но мы ведь вред разумеем великий от разоренья семейств. Так почему нам не следовать нашему знанью, почему не отречься от такого греха?
kulakṣaye pranaśyanti kuladharmāḥ sanātanāḥdharme naṣṭe kulaṁ kṛtsnamadharmo’bhibhavatyuta (39)
От разоренья семейств праведной жизни законы приходят в упадок, и беззаконье тогда поражает весь род.
adharmābhibhavāt kṛṣṇa praduṣyanti kulastriyaḥstrīṣu duṣṭāsu vārṣṇeya jāyate varṇasaṅkaraḥ (40)
От беззаконья, о Кришна, женщины рода теряют свою добродетель, и развращенье такое приводит к смешению каст.
saṅkaro narakāyaiva kulaghnānāṁ kulasya capatanti pitaro hyeṣāṁ luptapiṇḍodakakriyāḥ (41)
Каст же смешенье приводит к тому, что весь род и губители рода ввергаются в ад, ведь прародители рода лишаются всех подношений и из мира предков они низвергаются прочь.
doṣairetaiḥ kulaghnānāṁ varṇasaṅkarakārakaiḥutsādyante jātidharmāḥ kuladharmāśca śaśvatāḥ (42)
Те злодеянья губителей рода, что каст порождают смешенье, сокрушая законов вековые устои, обрекают на гибель весь народ, все семейства.
utsannakuladharmāṇāṁ manuṣyāṇāṁ janārdananarake niyataṁ vāso bhavatītyanuśuśruma (43)
Чьи родовые законы приходят в упадок, тем лишь в аду уготовано место – так мы слыхали с времен незапамятных, древних.
