Эрнст Мулдашев - Трагическое послание древних

— Жизнь есть прежде всего скоординированная информационная работа, — добавил я.

— А какая чужая информация может пробить эту защитную оболочку?

— Я думаю, что может пробить неожиданная чужая информация, которая не закодирована в защитной оболочке. Наверное, даже Высшему Разуму было невозможно предусмотреть все вариации воздействия чужой информации. Например, трудно представить, чтобы наши защитные оболочки издревле имели код против информации, исходящей от собственной спермы при воздействии на нее специальным тонкоэнергетическим аппаратом. Поэтому эта информация и смогла пройти через барьер. Трудно представить, чтобы защитная оболочка простейшего организма Pаrаmecium cаudаtum имела код против воздействия аппаратом Акимова. Срабатывает эффект неожиданности для защитной оболочки. Но… — я задумался.

— Что?

— Информационная система защитной оболочки человека и других живых организмов должна быть самокодирующейся, то есть иметь способность «латать дыры» при повторяющихся воздействиях «пробивающей» чужой информации.

— Отсюда можно сделать вывод, что возможно самоизлечение от болезней.

Так ли это?

— Мы даже не можем представить, сколько раз в жизни мы самоизлечиваемся от болезней. Множество раз. И сами не заме чаем этого. Наше подсознание, на уровне которого происходит этот процесс, даже не беспокоит наше сознание — оно спокой но делает свою ежесекундную работу, защищая нас от чужой информации или «латая дыры» в защитной оболочке. Оно, наше божественное подсознание, освобождает наше сознание для творческой работы, чтобы человек мог спокойно и планомерно следовать принципу «реализуй себя сам», не заботясь о постоянной борьбе с чужой негативной информацией. Однако… эх, как плохо мы осознаем роль этого божественного подарка, не следуя принципу «реализуй себя сам», позволяя себе паразитировать на чьей-либо шее, предаваться праздности, с укором смотреть на шефа, требуя вознаграждения за малейшее достижение, и так далее.

— Да уж.

— Врачи и медсестры, которые чаще других имеют контакт с чужой болезнетворной информацией, общаясь с больными людьми, имеют, на мой взгляд, более тренированную защитную оболочку, которая, так сказать, способна более эффективно «латать дыры» в ней. В противном случае врачи и медсестры болели бы значительно чаще.

— А как, по-твоему, существует ли что-либо общее между заражением инфекцией и чужой информацией? — задал хитроумный вопрос Венер.

— По-моему, по-моему… — замешкался я. — Общее должно быть, потому что… Да, кстати! Вспомни пример, который я приводил. Ну, тот, где говорилось о двух группах клеток в герметичных камерах в опыте В.П. Казначеева. Одну группу клеток ведь заражали вирусом, а информация (без вируса!) передалась другой группе клеток, заразив ее такой же вирусной болезнью. Отсюда следует, что бактерия или вирус играют вторичную, менее важную роль, являясь всего лишь материальной оболочкой зловредной информации, а заражение осуществляется, прежде всего, информацией, локализованной в тонкой энергии клетки. Однако материальная оболочка патологической информации тоже играет роль, помогая преодолевать защитную оболочку против чужой информации.

— Скажи, что ты имеешь в виду, говоря о понятии зловредной информации бактерии или вируса, локализованной в ее тонкой энергии? — опять задал трудный вопрос Венер.

— Это очень трудно объяснить и представить себе… — в замешательстве проговорил я. — Вся информация в тонкой энергии бактерии или вируса не может быть зловредной, так как большая ее часть, наверное, обеспечивает процессы размножения, питания, клеточного дыхания и прочее. Только часть информации может быть вредной. Какая же? А та… Стой! Венер! У тебя на штормовку упала искра. Горишь!

Венер захлопал ладонью, потом, наслюнявив палец, смочил прожженное отверстие в штормовке.

— Ничего, штормовка старая. Кстати, поднялся ветер, похолодало. Давай подогреем чай!

— Давай, — сказал я, поднявшись и подвесив котелок поближе к огню.

Когда чай согрелся, я разлил его в кружки.

— Сахар искать не буду. Темно. Я не знаю, где он.

— Да ладно, — ответил Венер, отхлебывая чай. — Кстати, что ты говорил о той части информации бактерий или вирусов, которая является вредоносной?

— Вредоносной информацией являются мысли бактерий или вирусов, — уверенно ответил я.

— Ты хочешь сказать, что можно заразиться мыслью? — скептически проговорил Венер.

— Во-первых, не надо думать, что мысль есть всего лишь производное мозга. Муравей, кстати, весьма сообразителен, хотя о наличии достойного мозга у него говорить не приходится. В этом мире мыслит все живое, будь то какой-нибудь жук, будь-то клетка, будь то бактерия, будь то… вода. Эксперименты молекулярных биологов показали, что если среди миллиарда клеток человеческого организма что-то происходит всего-то с одной клеткой, каждая клетка организма мгновенно узнает об этом

(это называется клеточной нелокальностью). Поэтому как только в этот мир «клеточных мыслей» внедряется чужая информация, нарушая мыслительный баланс «клеточного царства», то все клетки начинают беспокоиться, «взывая к помощи», и… возникает болезнь. Для мирных наших клеток внедрение чужой мысли бактерии или вируса напоминает появление убийцы-маньяка в каком-либо городе. А суть любой болезни состоит в основном в нарушении мыслительной координации между клетками организма.

— Что ты думаешь по поводу СПИДа? Возможно ли его излечение?

— Я думаю, что скоро может наступить сомоизлечение человечества от СПИДа — за счет «латания дыр» в защитной оболочке человека. Не мы, люди, придумаем способ лечения этого страшного заболевания, а Бог сделает это. Но чтобы Бог избавил нас от СПИДа, нам нужно выполнить одно условие.

— Какое?

— Нам надо научиться добро мыслить.

— Почему?

— Это связано, мне кажется, с информосомами, которые… м-м-м… имеют отношение… к пирамидам… и Городу Богов.

— ???

— Академик В.П. Казначеев мне рассказывал, что под информосомами (или Ь-клетками) понимаются бестелесные сгустки информации, которые способны переносить заболевание на расстояние. Никто из ученых информосомы не видел, но существование их доказано косвенным путем. Исходя из того, что я рассказывал о защитной оболочке от проникновения чужой информации, информосомы можно назвать «боеспособными сгустками информации», способными пробить эту оболочку. Оболочка эта, конечно же, может «залататься» сама. Но если информосомы будут бесконечно пробивать и пробивать оболочку, то ее ресурс может исчерпаться, в связи с чем возникнет болезнь. Многое зависит от количества и интенсивности информации.

— А как ты сам понимаешь природу информосом? Чем они отличаются от вредносной чужой информации? От чего зависитих количество? — задал серию вопросов Венер.

— Не могу ничем доказать, но мне думается, что информосомы представляют собой сгустки злых мыслей (или концентрированную негативную энергию). Давай взглянем на нашу земную жизнь в сравнении с космической формой жизни. Земная жизнь имеет две особенности: барьер «SоHm», препятствующий свободному общению человеческого разума со всеобщим Мирои Мыслей, и мировую систему пирамид и монументов древности, разрушающую злые мысли людей, чтобы не пропустить их во всеобщий Мир Мыслей. При этом я думаю, что злые мысли людей, не имея возможности мгновенно раствориться во всеобщем Мире Мыслей из-за удерживающей их функции мировой системы пирамид и монументов древности, не могут быть моментально разрушенными, а довольно долго блуждают в пределах треугольников между пирамидами и монументами древности. Поэтому на Земле существует хронический переизбыток злых мыслей.

— Но это же несправедливо — создавать на Земле концентрат злых мыслей с помощью строительства пирамид и монументов древности! — воскликнул Венер.

— Такова плата за предупреждение еще большего зла — апокалипсиса. Всеобщий Мир Мыслей нельзя загрязнять злыми мыслями, слишком в большом количестве исходящими от людей Земли. Пусть лучше люди Земли «расхлебывают» их сами, чтобы стать добрее.

— А информосомы?

— Сконцентрированные и не имеющие возможности улететь в космос злые мысли сбиваются в «информационные клубки» — информосомы, которые вызывают болезни у людей. А люди достойны этих болезней, сами являясь источниками злых мыслей, превращающихся в информосомы.