Мартин Бубер - Хасидские предания
ЗАТЯНУВШАЯСЯ ТЯЖБА
Сказал однажды Люблинский равви своему ученику, равви Хешелу из Комарно: «Почему ты не ходишь к городскому раву? Ты хорошо поступишь, если время от времени будешь к нему захаживать».
Эти слова удивили равви Хешела, так как Люблинский рав, прозванный Железной Головой, был ярым противником хасидизма. Но он послушался учителя и стал ходить к раву на вечернюю молитву. Тот принимал его весьма радушно.
Однажды после молитвы пришли к раву на суд Торы два человека и изложили свое дело. Когда они вышли и судьи стали разбирать услышанное, то один из судей утверждал, что прав истец, а другой – что ответчик. Решающим должно было быть слово Железной Головы. Тут же сидел равви Хешел и внимательно слушал тяжбу. Он понимал, что прав истец, и боялся, что рав решит в пользу ответчика. Он не знал, что делать, но и не мог спокойно сидеть, видя, что может случиться несправедливость. Вдруг ему вспомнилось одно изречение из Талмуда, подтверждавшее его правоту. Он взял Гемару, подошел к раву и стал просить, чтобы тот растолковал ему одно место. Железная Голова рассердился и сказал, что для этого теперь не время. Но равви Хешел продолжал настаивать, и рав вынужден был взять книгу и заглянуть в нее. Увидев слова Гемары, он сразу побледнел и сказал, что растолкует завтра, после чего отослал равви Хешела. А на следующий день, когда Хешел поинтересовался, каково было решение суда, ему сказали, что истец выиграл дело.
В тот же день вечером Ясновидец сказал своему ученику: «Тебе больше не нужно ходить к раву». Равви Хешел посмотрел на учителя удивленно, и тот пояснил: «Те двое, истец и ответчик, жили на земле девяносто девять раз, и всегда суд кончался несправедливо, и не было этим душам успокоения. Поэтому я должен был послать тебя им на помощь».
ЛЮБЛИНСКИЙ РАВВИ И ЖЕЛЕЗНАЯ ГОЛОВА
Равви Ацриэль Гурвиц, рав города Люблина, известный как Железная Голова, постоянно строил козни против равви Иакова Ицхака. Однажды он спросил его: «Тебе известно, что ты не цадик и ты им себя не считаешь. Почему же ты ведешь других по своему пути и вокруг тебя даже собралась община?»
Равви Иаков Ицхак ответил: «Что я могу поделать? Они приходят ко мне по собственной воле, радуются тому, что я говорю, и хотят слушать еще».
Рав сказал: «В ближайшую субботу скажи им всем, что ты вовсе не великий цадик, и они от тебя отстанут». Равви согласился.
В ближайшую субботу равви Иаков Ицхак стал просить собравшихся вокруг него людей не превозносить его и не оказывать ему незаслуженных почестей. И когда он говорил, сердца всех людей исполнились смирения, и с того времени за цадиком стали следовать с еще большей преданностью, чем прежде.
Когда равви Иаков Ицхак рассказал Железной Голове о своей попытке и о реакции людей, рав подумал, а потом произнес: «Таковы твои хасидим, ибо ты сам любишь смиренных и избегаешь надменных. Скажи им, что ты избранный, и они от тебя отстанут».
Равви Иаков Ицхак возразил: «Я не цадик, но я и не лжец. Как могу я сказать неправду!»
Другой раз равви Ацриэль Гурвиц спросил Ясновидца: «Как получилось, что вокруг тебя собралась такая толпа? Я гораздо ученей тебя, а ко мне никто не приходит».
Цадик ответил: «И я удивляюсь, что так много людей приходят ко мне, ничтожному человеку, чтобы послушать из моих уст слово Божье, а к тебе, чья ученость превосходит высочайшие горы, они не идут. Возможно, причина вот в чем: они приходят ко мне, потому что я все время удивляюсь, что они ко мне приходят, а к тебе не приходят, потому что ты все время удивляешься, что они к тебе не приходят».
ЛЮБЛИНСКИЙ РАВВИ И ПРОПОВЕДНИК
В одном городе читал как–то проповедь известный странствующий маггид. Вдруг прошел слух, что в тот же город приехал Люблинский равви. Тут же все слушатели маггида пошли встречать цадика. Вскоре маггид увидел, что остался один. Подождав немного, он тоже пошел и увидел, что стол, за которым сидел маггид, весь завален «деньгами выкупа»*[256], которые принесли Ясновидцу просители. Маггид спросил: «Как это возможно? Я много дней читал в этом городе проповеди, но мне не дали ничего, а ты, не успев приехать, уже получил столько!»
Равви Иаков Ицхак ответил: «Возможно, это потому, что каждый из нас пробуждает в сердцах других людей то, что сам носит в своем сердце: я – ненависть к деньгам, а ты – любовь к ним».
ИСТИНА
Спросил Ясновидца один его ученик: «Равви, ты учил нас, что если человек познаёт самого себя и дает перед самим собой правильный отчет, то в отношении такого человека будет верно изречение: «Счет – половина уплаты». Как это понимать?»
Равви ответил: «Когда на провозимый через границу товар ставят царскую печать, то тем самым подтверждают его качество. То же справедливо и для человека: когда он познаёт самого себя и дает перед самим собой правильный отчет, то ставится на нем истина – печать Бога, – подтверждающая его качество».
ПУТЬ
Равви Баэр из Радошиц однажды попросил своего учителя, Люблинского равви: «Укажи мне общий для всех путь служения Богу».
Цадик ответил: «Невозможно сказать каждому человеку, по какому пути ему следует идти. Одни служат Господу изучением Торы, другие – молитвой, третьи – постом, четвертые – вкушением пищи. Каждый должен сам понять, на какой путь влечет его сердце, и этот путь избрать всецело».
МНОГИМИ ПУТЯМИ
Вскоре после того, как умер равви Шалом, сын равви Авраама Ангела, двое его учеников пришли в Люблин, чтобы учиться у Ясновидца. Они застали равви на улице произносящим благословение новой луны. Ученики равви Шалома заметили, что благословение Ясновидца несколько отличается от того, что произносил их учитель. Это им не понравилось, и они решили, не задерживаясь в Люблине, покинуть этот город на следующий день. Когда некоторое время спустя они пришли в дом равви, тот поприветствовал их и сказал: «Бог, которому можно было бы служить лишь одним–единственным путем, – что это был бы за Бог!»
НЕПОСЛУШНАЯ РУКА
Спросили Люблинского равви: «Почему сказано: «И простер Авраам руку свою», а потом сразу: «и взял нож»?*[257] Не являются ли первые слова лишними?»
Равви ответил: «Все свои силы и все свое существо посвятил Авраам тому, чтобы они не совершали ничего против воли Бога. И когда повелел ему Господь принести в жертву сына, Авраам решил, что должен заколоть его. Но так как все члены Авраама были посвящены Богу и не могли ничего совершать против Его воли, рука Авраама отказалась повиноваться Аврааму и взять нож, ибо не такова была воля Бога. Силой заставил Авраам свою руку слушаться его и сделал ее своим посланцем. Только после этого она взяла нож».
ПРАВДА
Слова Писания «Правды, правды ищи…»*[258] Люблинский равви толковал так: «Если человек считает, что он совершенно правдив и к еще большей правде ему стремиться бессмысленно, то он не ведает правды. К правде следует стремиться постоянно, никогда не останавливаясь на достигнутом, и в своих собственных глазах человек всегда должен быть словно новорожденным младенцем, еще ничего не достигшим и ничего не умеющим, – вот что такое правда».
ВТОРАЯ МАТЬ
Спросили Люблинского равви: «Почему в священной «Книге Великолепия» («Зохар») обращение к Богу, соответствующее сефироту «понимание», называется «Матерью»?»
Равви объяснил: «Когда человек кается и исповедуется в грехах, когда в его сердце входит Понимание и обращает его к Богу, такой человек становится подобным новорожденному младенцу, а обращение к Богу – его матерью».
ДИАЛОГ
Спросил Люблинского равви один из его учеников: «Наши мудрецы говорят, что Бог, обращаясь к общине Израиля, произносит такие слова: «Обратитесь ко Мне… и Я обращусь к вам»*[259], а Израиль отвечает, как сказано: «Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся»*[260]. Что это значит? Ясно лишь, что то, что говорит Бог, – это так и есть, ибо нам известно, что пробуждение внизу зависит от того, что свыше».
Равви ответил: «Наши мудрецы говорят: «Женщина вступает в союз только с тем, кто делает ее сосудом, ибо в первую ночь муж делает ее сосудом, пробуждая ее женственность». И так Израиль обращается к Богу: «Сделай нас Своим сосудом еще раз, чтобы наше обращение к Тебе могло снова пробудиться». Вот почему далее в ответе Израиля Господу читаем: «Обнови дни наши, как древле»*[261]. «Как древле» означает время до сотворения мира, когда не существовало ничего, кроме пробуждающей силы свыше».
ГРЕХ И УНЫНИЕ
Один хасид пожаловался Люблинскому равви, что его терзают дурные страсти и от этого он впадает в уныние.
Равви сказал ему: «Больше всего остерегайся уныния, ибо оно хуже и опаснее греха. Когда Злое Начало пробуждает в человеке страсти, оно делает это не затем, чтобы ввести его в грех, а затем, чтобы он впал в уныние».
