Внутренний СССР - Сравнительное Богословие. Книга 4, часть III
Но милостыня — всегда признак нездорового общества, где существует сильное социальное расслоение. Если общество порождает из поколения в поколение определённый слой людей, которые имеют избыток для милостыни и тех, которые считаются нищими, бедными и даже рабами — такое общество не здорово само по себе и не может быть образцом для людей.
Обычай милостыни возник из кровно-родственных отношений, которые доминировали у арабов Аравии и требовали постоянной материальной поддержки своих соплеменников (кланов) и родственников. Когда же возникли религиозные отношения исторического ислама, то мусульмане первых общин стали считаться как бы «родственными душами» по вере, и традиции взаимопомощи от внутриродовых родов перешли на уровень поддержки единоверцев на пути становления исторического ислама. Естественно, что пророк одобрил братскую религиозную взаимопомощь, что многократно вошло в Коран. Такая кораническая сторона милостыни была вполне оправдана на этапе становления ещё неокрепших общин и халифатов. Но потом, когда халифаты стали обладать огромными материальными богатствами, а халифы стали концентрировать их у себя — нужно было менять своё отношение к милостыни (и не только к милостыни, а ко многим устаревшим рекомендациям) — согласно коранической морали второго контекста, в которой мусульманам предписывается общинный образ жизни (Коран 3:104; 3:113; 6:38; 7:159). В здоровом обществе, которое действительно поддерживает Бог, не может быть бедных и нищих с одной стороны и накопивших огромные материальные “богатства” — с другой. «Очистительная» милостыня — признак больного общества ( Знает Он, что будут из вас больные и другие, которые ударяют землю, выискивая милости Бога, и другие, которые сражаются на пути Бога - Коран 73:20), в котором сохраняется клановая система управления.
Конечно можно спорить, обращаясь к разнообразным аятам Корана, о том, как должно быть устроено общество по-Божески, поскольку в этом отношении Коран, являясь сборником высказываний Мухаммада, которые были безусловно справедливы в то время и по тому поводу, о котором велась речь — не даёт понятной картины устройства общества справедливости (справедливость всегда от Бога). То есть, в Коране нет ясной социологической доктрины, которая была бы пригодна и во времена пророка и сейчас. А та социология, которая вошла в Коран — не универсальна, вполне понятна, но заметно устарела. В то же время целеустремлённый в человечность контекст Корана позволяет людям достроить в своей психике модель справедливого будущего: будущее и Землю Бог отдаст праведникам, управляя взаимоотношениями людей через Различении, которое даётся по нравственности. Но Различение нельзя выкупить у Бога ни за “богатства”, ни за милостыню ни за “подвиги” джихада. В многочисленных умолчаниях и намёках Корана остался вопрос о нравственности: какой её идеал с позиции Бога и это правильно. Невозможно научить нравственности с помощью книги: всё равно, как ни говори пророк, каждый под словами о нравственности понимает своё — после чего, чтобы прийти к единству понимания требуются какие-нибудь общие законы (например, шариата), чтобы можно было управлять государством. При жизни пророка, он мог научить своё окружение нравственным основам, что он и делал — по конкретным поводам в конкретной исторической обстановке. Но в психике у каждого, кто слушал проповедь, всё равно остались свои соответствия (что хорошо, а что плохо),[cclvi] кроме того, что они восприняли от пророка. Поэтому Коран в социально-нравственном плане, обладая высоким потенциалом второго контекста (целеустремлённого в человечность), не даёт прямых рекомендаций — целеустремлённых в будущее по принципу «делай так и будешь всегда прав». И это совершенно справедливо по отношению к людям: ведь Милость Божия в том и состоит, чтобы люди сами определили своё будущее наилучшим образом, поддерживая связь с Богом, а не упираясь в книгу — эти счастливы:
Коран 30
50 Посмотри же на следы милости Бога: как Он оживляет землю после ее смерти! Поистине, это — оживитель мертвых, и Он над всякой вещью мощен!
51 И если Мы пошлем ветер, и они увидят это пожелтевшим, они и после этого останутся неверующими.
52 Ведь ты не заставишь слышать мертвых и не заставишь глухих слышать зов, когда они обратятся вспять.
53 Ты не можешь направить на прямой путь от заблуждения слепых. Ты заставишь слышать только тех, кто верует в Наши знамения [cclvii], и они предались.
54 Бог — тот, который создал вас из слабости, потом после слабости дал вам силу, потом после силы даст вам слабость и седину. Он творит, что пожелает. Он — знающий, мощный!
Если же люди между себя допускают нищету и бедность, терпя и поддерживая власть “богатых” халифов и эмиров помимо власти Господа — они не соответствуют нравственности, по которой Милостивый даёт Различение. Коран даёт общие рекомендации, целеустремлённые в человечность, которые каждый понимает по своей нравственности:
Коран 3
104 и пусть будет среди вас община, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого. Эти — счастливы.
Но одновременно с этим Коран предупреждает от ошибок, однозначно намекая не второй контекст понимания Корана:
Коран 45
27 Богу принадлежит власть над небесами и землей; и в тот день, когда наступит час, — тогда в убытке покажутся считающие ложью!
28 И ты увидишь всякую общину коленопреклоненной. Всякая община будет призвана к своей книге; в тот день будет воздано вам тем же, что вы творили.
29 Эта Наша книга говорит против вас в истине; Мы записывали то, что вы совершали.
30 А что касается тех, которые уверовали и творили благое, Господь их введет их в Свое милосердие. Это и есть прибыль явная!
Существует в историческом исламе особый вид милостыни — садака — которая подаётся в виде единичного акта благотворительности, либо в виде искупительного действия. Это несколько похоже на библейскую милостыню, которая не регулируется законом, а сами “христиане” призваны «собирать сокровища в своей душе», а не в материальных “богатствах”.[cclviii] В то же время, в противовес библейской милостыне, Коран не поощряет раздачу всего бедным, напротив, расточительство осуждается Кораном как дьявольское обольщение, даже если оно и сделано из благих побуждений:
Коран 17
26 И давай родственнику должное ему, и бедняку, и путнику и не расточай безрассудно, —
27 ведь расточители — братья сатан, а сатана своему Господу неблагодарен.
И это правильно: ведь только Бог знает, почему бедняк или нищий обрели такую судьбу в жизни. А если они просто тунеядцы и не желают трудиться? Зачем же их поощрять милостыней. «Уравниловки» тоже не должно быть, иначе лентяи и тунеядцы сразу купятся на “халяву” и будут разлагать других. Поэтому общество прежде всего должно воспитывать психически и нравственно здоровых людей, лишь при заданности этой целью все умолчания и намёки второго контекста Корана будут поняты правильно, а проблем, связанных с милостыней — не будет вообще. В настоящее же время общество исторически сложившегося ислама так и осталось на уровне понимания вопроса о милостыне во времена пророка.
В общем втором контексте Корана — целеустремлённом в человечность — настоящую милость оказывает лишь Бог, Милостивый, Милосердный, а среди людей общины, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого может быть добровольная взаимопомощь (как материальная, так и духовная), которая ни в коем случае не должна стимулироваться боязнью наказания Свыше, либо жаждой поощрения от Бога (а тем более и корпоративными связями). Всякая другая милостыня, существующая в среде людей — от неправедности “общины”, которую они создали и поддерживают своей деятельностью, сделав одних “господами” над другими — поскольку лишь один Господь может правильно разобраться кто достоин милости, а кто живёт так, как он заслужил. От людей же требуется не возводить одних “господами” над другими [cclix] — в том числе и с помощью поддержки имущественного расслоения и накопления материальных “богатств”.
Следующий пятый «столп» исторического ислама, когда мусульманская община объединяется в ходе хаджа — показывает, что религиозная жизнь мусульманской общины и обыденная жизнь мусульман существуют отдельно друг от друга и это следствие культуры исторически сложившегося ислама, несмотря на то, что множество исламских государств считаются теократическими.
