Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Райт Роберт
Эволюция практичного антропоморфного божества, результатом которой стало менее навязчивое и более абстрактное божество, вряд ли протекала гладко[409]. Последняя половина I тысячелетия ознаменовалась всплеском апокалиптических текстов, насыщенных мифологическими образами; в Книге пророка Даниила Бог представлен во вполне плотском виде. («Одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его — как чистая волна».[410]) И все же, если вдуматься, это тенденция: в I тысячелетии до н. э. наблюдался отход от антропоморфного политеизма к более абстрактному монотеизму.
При оценке этой тенденции, этого неупорядоченного и в то же время направленного смещения от одной концепции бога к другой, трудно не прийти к выводу, что традиционное повествование об авраамическом боге попросту ошибочно. Полномасштабный монотеизм не возник, по утверждению Кауфмана, на заре израильской истории «как озарение, изначальное наитие»[411]. Ранняя израильская религия выросла из еще более ранних «языческих», как и они сами. А из нее в конце концов получил развитие более современный бог поздней израильской религии: единый, трансцендентный, всесильный и всеведущий — бог иудеев, христиан и мусульман. Ему предстояло стать богом, обладающим беспрецедентным влиянием, богом, господствующим над людьми, в свою очередь господствующими в мире.
РАННЯЯ ИЗРАИЛЬСКАЯ РЕЛИГИЯ ВЫРОСЛА ИЗ ЕЩЕ БОЛЕЕ РАННИХ «ЯЗЫЧЕСКИХ», КАК И ОНИ САМИ. А ИЗ НЕЕ В КОНЦЕ КОНЦОВ РАЗВИЛСЯ БОЛЕЕ СОВРЕМЕННЫЙ БОГ ПОЗДНЕЙ ИЗРАИЛЬСКОЙ РЕЛИГИИ: ЕДИНЫЙ, ТРАНСЦЕНДЕНТНЫЙ, ВСЕСИЛЬНЫЙ И ВСЕВЕДУЩИЙ — БОГ ИУДЕЕВ, ХРИСТИАН И МУСУЛЬМАН
Остается еще один вопрос: почему? Какие силы подталкивали Израиль к монотеизму? Только ответив на этот вопрос, мы можем ответить и на другой, поставленный в начале данной главы: какова связь между монотеизмом и нетерпимостью, между монотеизмом и насилием? К этим вопросам мы обратимся в следующей главе. Но по крайней мере одно о монотеизме и насилии мы можем сказать уже сейчас. Исходное условие, общее для всех, кто совершает насилие именем авраамического бога, заключается в том, что этот бог особенный — единственный истинный бог. Большинство этих людей согласились бы, что свидетельством его уникальности стал способ появления: более трех тысячелетий назад он вдруг явился, возвестил о своем присутствии и отверг языческий политеизм тех времен. Если спросить у этих людей, откуда им это известно, скорее всего, мы услышим в ответ, что так говорится в писании.
В начале XX века археология, казалось, подкрепила веру такого рода. Уильям Олбрайт, «отец библейской археологии», писал в 1940 году, что теперь мы видим «археологическое подтверждение общего содержания израильской традиции»[412]. Но во второй половине XX века это утверждение стало внушать сомнения, археологи начали задаваться вопросом, не опиралось ли оно скорее на христианскую веру Олбрайта, нежели на научные знания. Факты, обнаруженные в земле, причиняли все больше ущерба библейскому повествованию. И сегодня, когда верующие ссылаются на писание как на доказательство того, что их Бог отличается от всех прочих древних богов, что он единственный истинный бог, любой сведущий в археологии скептик может возразить: но зачем слепо полагаться на книгу, явно не соответствующую исторической действительности?
Воспользовавшись опытом нескольких прошлых десятилетий библеистики, скептики могут зайти еще дальше. Еврейская Библия — прочитанная внимательно, с учетом древних ханаанских писаний — по сути дела, не рассказывает верующим то, что они имеют в виду; или, по крайней мере, излагает историю отнюдь не в правдоподобном виде. С монотеистической сюжетной линией соседствуют различные свидетельства, бросающие на эту сюжетную линию тень сомнения. Веру в нее подрывают не только обнаруженные факты, но и сам текст.
ЕВРЕЙСКАЯ БИБЛИЯ НЕ РАССКАЗЫВАЕТ ВЕРУЮЩИМ ТО, ЧТО ОНИ ИМЕЮТ В ВИДУ; ИЛИ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ИЗЛАГАЕТ ИСТОРИЮ ОТНЮДЬ НЕ В ПРАВДОПОДОБНОМ ВИДЕ
Разумеется, верующий может либо пренебречь этими свидетельствами, либо попытаться найти им объяснение по примеру астрономов древности, объяснявших закономерности движения планет все более причудливыми теориями, лишь бы не признавать, что Земля вращается вокруг Солнца. Но жаждущие духовности, настроенные серьезно в интеллектуальном плане иудеи, христиане и мусульмане попытаются решить проблему этих свидетельств и каким-то образом примирить с ними свои убеждения. Следующий шаг на этом пути — выяснить, когда, как, а главное, почему возник авраамический монотеизм.
Глава 6
От политеизма к монолатрии
• Партия «только Яхве» • Первый явный монолатрист • Не без причины предубежденный • Бог маленького народа • Две теории • Как цари становятся набожными • Крестный отец • Отчуждение нечужих • И еще раз об Илии • Применение нетерпимости
Вряд ли у вас найдется много знакомых, которые носят имя Иезавель. Оно вышло из моды много тысячелетий назад и обратного пути так и не проделало. По сути дела, оно настолько перегружено негативными коннотациями, что теперь имеет общее пейоративное значение. Согласно одному словарю, «иезавель» — «порочная, бесстыжая женщина»[413]. Все эти значения восходят к библейской Иезавели. Она была женой Ахава, царя Израиля в IX веке до н. э., усердно поклонялась ханаанскому богу Ваалу и убеждала чтить его царя Ахава. Тем самым она лишила себя шанса на благоприятное изображение в Библии.
Иезавель была ключевым закулисным персонажем библейского предания, упоминавшегося в предыдущей главе: Яхве побеждает Ваала в открытом противоборстве, устроенном Илией, а позднее «является» Илии — незримым и неописуемым образом — на горе Синай. Именно потому, что Иезавель так разожгла энтузиазм в приверженцах Ваала, Илия назначил этот решающий поединок двух богов. Дальнейшее известно: самый могущественный соперник Яхве побежден, личность самого Яхве постепенно стремится к трансцендентности, израильская религия вступила на путь, ведущий к современному монотеизму.
По крайней мере, нам так объяснили. Вопросы о том, действительно ли Яхве превзошел Ваала, и, если уж на то пошло, состоялась ли на вершине горы встреча, устроенная Илией, не относятся к числу решенных единодушно. Скорее всего, история Илии в письменном виде появилась лишь спустя несколько веков, после того как (якобы) произошли описанные в ней события, и в итоге была подвергнута правке людьми, признававшими исключительно поклонение Яхве и, предположительно, развивавшими сюжет именно в таком направлении[414]. Тем не менее положенный в основу повествования конфликт — сопротивление Илии «про-Вааловской» политике Иезавели и Ахава — многие библеисты считают опирающимся на факты. Этот бунт против санкционированного правителем политеизма принято рассматривать как важную веху в эволюции монотеизма, эволюции, которой понадобилось еще несколько веков, чтобы достичь кульминационной точки.
В более узком смысле упомянутый инцидент воспринимается как веха в эволюции монолатрии, промежуточной станции дороги к полноценному монотеизму. Илии не обязательно было утверждать, что Ваала не существует (монотеистическая позиция) — достаточно и того, что он не заслуживает поклонения израильтян. Примерно через два века после периода Илии монолатрия стала официальной политикой израильских правителей, и поклонению другим богам, кроме Яхве, препятствовали с жестокостью и усердием. В этой главе рассматривается вопрос о том, каким образом монолатрия сместилась с периферии в центр израильской политики, как была подготовлена почва для полномасштабного монотеизма.
