Господь мой и Бог мой. Евангельские чтения. В помощь открывшим Евангелие - Дарья Валерьевна Сивашенкова

С духовными богатствами несколько иначе: именно мысль, что ты уже достаточно «духовно богат» и твои закрома набиты под завязку, обнажает твою невидимую для тебя духовную нищету.

И с этой стороны интересно взглянуть на тех, кто, по словам Христа, «блажен» – на нищих духом.

Духовная нищета, мне кажется, четкое (и довольно непростое) переживание, что у тебя ничего вечного нет, ты ничего не можешь своей волей насовсем удержать для себя. Дух точно вода, льющаяся через тебя, как сквозь пальцы или через сито. Ты не можешь схватить, удержать, ты – как нищий – никогда не можешь быть уверен, что и в следующий миг будет глоток, чтобы напиться. Есть только надежда, что тебе не дадут умереть от жажды. Ты, как нищий, живешь по милости Дающего. Что Он дает, то у тебя и есть, и больше ничего.

Жизнь в Его милости и есть Царствие Небесное.

При этом нищета духом не противоречит собиранию духовных сокровищ и обладанию ими. Христос об этом говорит:

«…собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20).

«…ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк. 12:34).

И так далее.

Любопытно, что в духовном смысле нищета не является антонимом обладания и богатства. Возможно, духовная нищета – это акцент на просьбе и принятии от Бога, нищий не в смысле «не имеющий», но «просящий».

Может быть, духовная нищета – понятие, подходящее только для этой жизни и ее текущих духовных нужд: у тебя есть то, что дает тебе Бог, и, как с манной, Он дает достаточно, но не для того, чтоб собирать впрок, являя недоверие, что завтра Он снова даст.

Устаревшая притча? О богаче и Лазаре

Притча о богаче и Лазаре – это очень странная притча. Она опровергается много веков всей церковной традицией, всей верой и всем упованием.

Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.

Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.

Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.

И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.

Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.

Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.

Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их.

Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются.

Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16:19–31).

Против слов этой притчи свидетельствуют наши молитвы об умерших, вся наша вера, что можно облегчить их участь молитвой и поминовением на Литургиях, свидетельствуют рассказы – от народных преданий до патериков – о вызволении грешников из ада или, по крайней мере, облегчении их мук.

Например, в житии святителя Григория Великого есть эпизод, повествующий, как молитва и слезы святителя избавили душу императора Траяна от вечных мук, «обновили и крестили» ее, и язычник-император был изведен из ада.

Значит, нет больше пропасти, над которой не протянется рука милующего?

А как быть с верой в то, что Господь, сойдя в ад, вывел оттуда всех, страдавших в аду?

Да, благочестиво считать, что вывел Он лишь ветхозаветных праведников. К этому берегу мысль вообще прибивается часто: Господь пришел к праведникам, чтобы ради их праведности избавить их от мучений. Его заслуживают лишь праведники, это логично. Но все Евангелие нелогично, оно – о другом. О том, что Господь пришел к грешникам.

Неужели только праведникам проповедовал Он в Великую Субботу, будучи плотью во гробе, а всем существом Своим – с теми, кто так долго и безнадежно страдал без Него?

Неужели Он дошел только до лона Авраамова, и остались уголки ада, не разрушенные Его светом и голосом?

Разве лишь праведные, а не грешные имеют на Него упование?

Авраам из притчи в самом деле не мог ничего. Ни послать Лазаря, ни явиться сам. Он – один из ждущих.

Но пришел Тот, Кто может.

Может… «исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» (Лк. 4:18).

Христова Церковь живет в другой реальности. Это не реальность Закона, это пространство Любви. Христос вообще неоднократно вслух «изымает» Своих из-под власти Закона. Сколько раз упрекают Его учеников, что они нарушают правила – столько раз Он отбивает все упреки, прикрывая апостолов Собой. Я здесь, а значит – им можно…

Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?

И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься (Мф. 9:14, 15).

И мы, сочетаясь Церкви, вступаем в иную реальность. В ту, где милосердие превыше справедливости, а любовь превзойдет любую пропасть и коснется даже страдающего в аду.

Мы можем взглянуть на эту притчу, прижавшись к ногам Спасителя, как на то, что было… и минуло для нас.

Потому что Некто воскрес из мертвых – и мы поверили.

Долг, превзошедший жизнь

Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу.

Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему.

Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен.

Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне,