Александр Игнатенко - Ислам и политика: Сборник статей
А не обстоит ли все иначе? Не будет ли правильным рассматривать «Талибан» (а заодно и «Аль-Каиду», и родственные группировки) как религиозное исламское движение? И допустимо ли игнорировать религиозную же реакцию – по преимуществу негативную реакцию отторжения – на эти движения в мировом исламском сообществе? И существует ли исламский мир, или, в иной формулировке, определяется ли исламом все то, что происходит в странах большего или меньшего распространения ислама на Ближнем и Среднем Востоке? И – пожалуй, самое главное – не являемся ли мы свидетелями эволюции ислама в условиях динамично меняющегося мира? Верный ответ на эти и подобные вопросы, – да что там ответ, сама постановка вопросов, – все это предполагает преодоление стереотипов, унаследованных от прошлой эпохи.
Примечания
Впервые: РЖ-Религия [http://www.religion.russ.ru]. 2001. 27 декабря.
1 Этим термином я обозначаю такую концептуализацию (теоретическое или спекулятивное освоение наличной информации обо всем, что, как исходно предполагается, имеет отношение к исламу), при которой ислам трактуется как нечто побочное, второстепенное, незначительное, несущественное, неопределяющее – даже по отношению к тем процессам и явлениям, которые тем или иным образом маркированы как исламские. Эпифеномен – явление, сопутствующее в качестве побочного продукта другим, фундаментальным явлениям, но не оказывающее на них никакого влияния.
2 Эта парадигма сформировалась в сфере политической экспертизы и политического консультирования, за пределами отечественного научного востоковедения, в рамках которого реализовывались блестящие исламоведческие исследования, точнее, на его периферии, смыкавшейся с так называемой практикой.
3 Из последних публикаций большой интерес в этом отношении представляют интервью Леонида Шебаршина, бывшего руководителя Первого главного управления КГБ (Страшный Тегеран: Хомейни глазами разведчика // Новая газета. 2001.
2 июля. № 45 [http://2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/45n/n45n-s19.shtml]), и заметки-воспоминания «Иранские очерки» журналиста-ираниста Михаила Крутихина [http://www.rusenergy.com/politics/a20102001,htm],
4 Меркулов К.А. Ислам в мировой политике и международных отношениях. М., 1982. С. 7. Судьба процитированной книги, вполне допустимо, должна рассматриваться как свидетельство стремления советского коммунистического руководства скрыть некие вещи. Сразу после опубликования она была, естественно, без всяких объяснений, изъята из обращения и уничтожена, отдельные экземпляры книги сохранились в частных собраниях. Существует несколько гипотез этого, во многих отношениях вопиющего факта – вопиющего не тем, что какую-то книгу запретили, а тем, что запретили книгу партийного чиновника высокого ранга.
К.А. Меркулов (ныне покойный) работал в аппарате ЦК КПСС и, по нынешним свидетельствам его бывших коллег, занимался кадрами в МИДе СССР. И книга, по предположениям, содержала некие вещи из стратегических разработок МИДа, к которым ее автор мог иметь доступ. В любом случае книгу запретили потому, что в ней было нечто запретное, связанное с исламом, точнее, с политикой советского коммунистического руководства в отношении ислама. Не исключено, что это были идеи, сведения, оценки, которые приводятся ниже.
5 В упомянутой выше книге на эти вопросы дается такое объяснение. «Политика террора и репрессий, проводимых Амином против духовенства и представителей различных демократических сил, объективно способствовала усилению контрреволюционной деятельности внутренней и международной реакции. Патриотическое большинство НДПА [Народно-демократической партии Афганистана] прекратило эту преступную деятельность афганского Пол Пота, и в конце декабря 1979 года X. Амин был предан суду и казнен. Генеральным секретарем ЦК НДПА был избран Бабрак Кармаль. Начался новый этап Апрельской революции» (Меркулов К.А. Указ. соч. С. 113. Выделено мной. – А.И.). Попутно отмечу, что была другая официальная гипотеза свержения Хафизуллы Амина – тайное сотрудничество с ЦРУ и готовность «сдать» Афганистан США. Этот новый этап Апрельской революции отличался от предыдущего, первого отношением к своего рода «распорядителю исламом», то есть духовенству. К тому духовенству, которое в соседнем Иране оказалось способно организовать и возглавить социальную и антиимпериалистическую революцию (таким представлялось реальное содержание событий 1978–1979 годов в Иране). «Правительство ДРА на первом этапе революции, сконцентрировав основные усилия на решении наиболее важных социально-экономических задач, не использовало до конца свои возможности для привлечения на свою сторону патриотической части духовенства» (Там же. С. 112). Упомянутое патриотическое большинство– это умеренная национально-демократическая фракция «Хальк» («Народ») в НДПА, а неназванное непатриотическое меньшинство – коммунисты из фракции «Парчам» («Знамя»), которую как раз и возглавлял Хафизулла Амин, пришедший к руководству всей НДПА и ДРА. Конкуренция и борьба между этими двумя фракциями выражалась, кроме всего прочего, в споре о движущих силах афганской революции и характере последней. Амин, стоявший на левых («левацких», по оценке его противников) позициях, утверждал, что в условиях отсутствия в стране мощного и организованного пролетариата движущей силой социалистической революции в Афганистане становятся революционная интеллигенция и революционные вооруженные силы. Халькисты же утверждали, что в ходе национально-демократической революции этими движущими силами должны быть разные силы, например национальная буржуазия, и, самое главное, влиятельное в условиях Афганистана духовенство. Третейским судьей в этом споре был Международный отдел ЦК КПСС, в котором, надо полагать, определились – не столько в теории, сколько на практике – с тем, кто действительно может быть движущей силой (неважно чего – любого общественного движения): в Иране победили муллы во главе с Хомейни. Важным обстоятельством, повлиявшим на ход событий в Афганистане, было то, что установившийся при Амине режим стал тяготеть (идеологически и внешнеполитически) к тогдашнему конкуренту Советского Союза, остававшемуся в ходе холодной войны в тени, к Китаю. «Левачество» Амина очень сильно напоминало маоизм. Таким образом, два этапа афганской революции отличались отношением установившегося в Афганистане режима к духовенству. И ввод Советским Союзом ограниченного воинского контингента в Афганистан преследовал цель остановить «преступную деятельность афганского Пол Пота» и, как это ни неожиданно звучит, осуществить своего рода исламизацию правящего режима в Афганистане.
6 В начале 1980-х годов могло даже казаться, что это удалось. «Создан Национальный отечественный фронт, куда вошли видные представители духовенства…Большая часть из них (представителей исламского духовенства. – А.И.)…уже активно сотрудничает с [кабульским] горкомом партии» (Там же. С. 114).
7 Вообще-то говоря, подобная позиция марксизмом не исключалась. Постулировалось, что, чем ниже уровень развития общественных отношений, тем большую роль играет в общественной жизни религиозное сознание, противопоставлявшееся сознанию научному (и научной идеологии – коммунизму).
8 В обиходе уже были мифологемы, гласящие, что ислам регулирует все стороны жизни мусульманина, что в исламе нет разделения на духовную и светскую власть и тому подобное.
9 Хади аль-Аляви – известный историк, в момент издания книги являлся членом Иракской коммунистической партии. Кажется, он учился в Советском Союзе. Книга была издана в Никосии, на Кипре, под эгидой Центра социалистических исследований арабского мира.
9/11 – религиозная обусловленность?
События 9/111 породили массу гипотез и спекуляций. Гипотезы строятся на фактах или как минимум отталкиваются от них. Спекуляции представляют собой оперирование абстрактными концептами и нередко вырождаются в примитивную демагогию. Спекуляции по большей части игнорируют факты.
Первая и главная гипотеза, сформулированная чуть ли не сразу после событий: исполнители 9/11 являются исламистами, принадлежащими к организации «Аль-Каида»2.
В спекуляциях не было и нет недостатка. Мощная спекулятивная линия, к слову сказать, терроризм в конечном счете оправдывающая, – сведение причин 9/11 к социально-экономическим обстоятельствам современного мира и отдельных его частей. Теракты 9/11 являются-де протестом нищего и все более нищающего мира (на выбор: «Юга», «Востока», «исламского мира», «ислама», «арабского мира», «угнетенных мира сего», «всемирных пассионариев» и тому подобное) против другого – богатого и все более богатеющего мира (варианты: «Севера», «Запада», «золотого миллиарда», «однополюсного мира», «глобализации», «атлантизма», «американизма», «мирового правительства», «финансового капитала» и так далее). В эти спекуляции вплетаются соображения в духе вульгарного экономизма – молодежь в нищем мире страдает все от той же нищеты, а также безработицы и других экономических зол, вот она и идет в экстремистские или террористические группы, получается – как бы на заработки3.
