Олег Ивик - История и география загробного мира
Сегодня численность населения германских и скандинавских государств составляет 16 процентов от общеевропейской; учитывая, что в древности, до промышленной революции, плотность населения в южных странах намного превосходила таковую на севере, численность древних и средневековых германцев и скандинавов можно (увы, еще более условно) принять за 8 процентов населения Европы; иначе говоря, число людей, поклонявшихся Одину, составляло за все годы около восьмидесяти миллионов человек. Исходя из вместимости Вальгаллы (см. выше), попасть туда могли менее полумиллиона, то есть около половины процента всех жителей германо-скандинавского загробного мира. Это дает основания думать, что отбор эйнхериев осуществлялся очень жестко и что для попадания в воинский рай действительно требовалось как минимум погибнуть в бою.
Впрочем, помимо Вальгаллы для погибших воинов функционировало в Асгарде еще одно отделение рая, Фолькванг, которым ведала, как ни странно, богиня плодородия и любви Фрейя:
…там Фрейя решает,где сядут герои;поровну воинов,в битвах погибших,с Одином делит.
Таким образом, с учетом Фолькванга в избранную небесную дружину попадало около одного процента умерших; остальные шли в Хель. Известно, что в дни последней битвы подданные Хель выступят на стороне темных сил (для их доставки из ногтей мертвецов строится корабль «Нагльфар») и будут сражаться со светлыми богами асами и с их соратниками эйнхериями. Но нас не должно смущать численное превосходство жителей подземного царства. Около половины из них составляют женщины, значительную часть – старики и подавляющее большинство – младенцы (во времена массового заселения германо-скандинавской преисподней детская смертность до года составляла около 50 процентов).
Конечно, даже и в этих условиях количество боеспособных бойцов Хель должно, по‐видимому, превышать численность ратей Одина. Но все это не имеет слишком большого значения, поскольку из «Прорицания вёльвы» конец решающей битвы известен заранее: светлые боги и эйнхерии потерпят поражение и большинство из них будут убиты. В последующих катаклизмах погибнет и все человечество. Впрочем, некоторые боги и два человека – мужчина и женщина, Ливтрасир и Лив, – спасутся, чтобы положить начало новой цивилизации. В ней снова найдется место для павших героев: для них будет выстроен чертог, сияющий золотом.
…Там будут житьдружины верные,вечное счастьетам суждено им.
И даже Бальдру обещано возвращение из царства Хель в жилище уцелевших богов. Но все это будет, хочется верить, достаточно нескоро. Поэтому есть основания думать, что, хотя заселение Вальгаллы и прекратилось, она является ныне действующим царством или, точнее сказать, казармой. А теперь обратимся к вопросу о том, как же устроен этот воинский рай и кто в нем проживает.
Вальгалла, как и Фолькванг, – это гигантские палаты, стоящие в городе богов, Асгарде. Расположение самого Асгарда точно не известно. Снорри в «Саге об Инглингах» утверждает, что Асгард лежит в Азии, к востоку от реки Танаис (нынешний Дон). Тот же Снорри в «Видении Гюльви» (одна из частей «Младшей Эдды») говорит, что Асгард находился на территории Трои. И наконец, в том же «Видении» Снорри сообщает, что боги живут на небе и что туда проведен специальный мост Биврёст, который еще называют радугой. Биврёст, «лучший мост», описан и в «Старшей Эдде». Кроме того, в одной из ее песен упоминается, что покойный конунг Хельги, обитающий в «доме Одина» и случайно спустившийся на землю, говорит на рассвете:
Ехать пора мнепо алой дороге,на бледном конепо воздушной тропе:путь мой направлюна запад от неба…
Все это дает основания думать, что если когда‐то Асгард и располагался на земле (подобно земному раю христиан), то позднее он был перенесен в небесные сферы. Асгард – достаточно большой город, в нем расположены жилища многочисленных богов, один только чертог Тора состоит из пятисот сорока палат. А Ньёрд, покровитель мореплавания, здесь же, на небе, имеет «Корабельный двор» – Ноатун. Непосредственно Вальгалла находится в чертоге Одина, Гладсхейме. При ее строительстве в качестве стропил применялись копья, крыша покрыта щитами, на скамьях лежат доспехи.
Крыша Вальгаллы используется как пастбище для козы Хейдрун, которая вместо молока дает «мед сверкающий». Здесь же объедает листву Иггдрасиля олень Эйктюрнир; падающая с его рогов влага дает начало всем земным рекам, что лишний раз подтверждает небесную версию расположения Асгарда. Еще одно примечательное животное, обитающее в Вальгалле, – петух Гуллинкамби, который своим пением будит эйнхериев по утрам. Интересно, что во владениях Хель ему вторит другой, черно-красный петух. Из прочих домашних животных можно отметить ручных волков и воронов Одина, которые, впрочем, не имеют прямого отношения к загробной жизни. Зато самое прямое отношение к ней имеет проживающий здесь же вепрь Сэхримнир. Судьба его крайне неоднозначна: с одной стороны, вепрь бессмертен, он снова и снова возрождается к жизни, с другой стороны, несчастное животное каждый день умерщвляется и повар Андхримнир варит его мясо для эйнхериев.
Как ни странно, такое однообразное меню не приедается воинам. Кроме свинины в рацион эйнхериев входит пиво, которое подносят им валькирии – воинственные девы, во время земных битв участвующие в решении судеб героев. Возможно, здесь же присутствуют и женщины, которые отправились в Вальгаллу с павшими конунгами в качестве их добровольных или принудительных спутниц.
Свободное от пиров время жители Вальгаллы проводят в битвах, которые, впрочем, для них теперь безопасны. Бог Один обеспечивает их всем необходимым, кроме того, они могут пользоваться богатствами, захваченными с земли. Предусмотрительный Один, опасаясь, что родственники погибших воинов не всегда будут устраивать им достаточно богатые похороны, ввел обычай, по которому каждый мог еще при жизни позаботиться о своем загробном благополучии. Особая мудрость Всеотца сказалась в том, что предназначенные для Вальгаллы богатства отнюдь не следовало сжигать или каким‐либо образом уничтожать; не надо было и вкладывать их в строительство бесполезных в земной жизни гробниц. Один повелел, чтобы в Вальгалле «каждый мог пользоваться тем, что он сам закопал в землю». Поэтому, закапывая клад, скандинавы могли впоследствии воспользоваться им хоть в земной, хоть в загробной жизни (этот указ привел к образованию в землях Скандинавии невероятного количества кладов, что крайне благотворно сказалось не только на судьбах покойных норманнов, но и на судьбах современных археологов).
Таким образом, павшие воины, обитавшие в Вальгалле (и, по‐видимому, в Фолькванге), были обеспечены всеми радостями жизни, кроме семейных – валькирии были боевыми подругами и любовницами, но не женами. Да и самих валькирий было, вероятно, не так уж и много: в «Старшей Эдде» они перечисляются поименно. Быть может, именно это дало Одину – несмотря на то что он сам обустраивал Вальгаллу по своему вкусу – основание сказать: «Лучше живым быть, нежели мертвым».
Не известно, как отразилась христианизация на судьбах Асгарда, однако есть веские основания думать, что царство Хель было присоединено к христианскому аду. «Большая сага об Олаве, сыне Трюггви» описывает, как в самом конце десятого века некоему исландцу, Торстейну, прозванному «Мороз», выпало сомнительное удовольствие пообщаться с чертом. Черт отрекомендовался Торстейну как Торкель Тощий, погибший (предположительно в восьмом веке) вместе с датским конунгом Харальдом Боезубом, и заявил, что явился прямо из ада. Сага дословно сохранила реакцию любознательного исландца: «Ну и как там?» Выяснилось, что «там», в числе прочих обитателей, терпят адскую муку двое древних героев – уже упомянутый Сигурд, который топит печь, и Старкад Старый; оба они жили задолго до христианизации германцев, а тем более скандинавов.
Сколь ни отрывочна эта информация, на ее основе можно сделать некоторые выводы, а именно: владения Хель, как и греко-римский Аид, вошли в состав христианского ада. При этом часть местного населения, очевидно, стала сотрудничать с новой властью; так, упомянутый Торкель стал бесом. Это предположение объясняет, почему во всех германских и скандинавских языках слово, означающее «ад», происходит от «Хель»…
Интересно, что Вальгалла была не единственной в Европе загробной областью, населенной преимущественно лицами одного пола. Древним кельтам были хорошо известны так называемые Острова Женщин, или Страна Женщин, или страна Эмайн (не путать с Эмайн-Махой – древней столицей севера Ирландии). Память о них сохранили ирландские саги. Некоторые исследователи отождествляют эти места с загробным миром. «Там неведома горесть и неведом обман», там люди слушают «сладкую музыку» и пьют «лучшее из вин». На лугах Эмайн пасутся желто-золотые, красные и небесно-голубые кони, а птицы «славным созвучием голосов» ежечасно сообщают время.
