Моисей Рижский - Библейские пророки и библейские пророчества

Стоит, пожалуй, сделать еще одно замечание в связи с пророчеством Софонии: описание в нем «дня Яхве» — дня страшного суда над миром — послужило, по-видимому, мотивом для автора сочиненной в средние века католической поминальной молитвы, знаменитого «Реквиема». В «Реквиеме», который написан на латинском языке, слова «Диес ирэ, диес илла» (лат. «день гнева, тот день») буквально перенесены из Книги Софонии (1:15).

Почти одновременно с Софонией произносил свои пророчества в Иудее пророк Наум. От него дошло, однако, только одно пророчество, книга под его именем так и начинается: «Пророчество о Ниневии; книга видений Наума елкосеянина» (1:1). Родиной Наума был, значит, небольшой иудейский городок Элкош.

Книга Наума по объему еще меньше, чем Книга Софонии, в ней 3 главы. Пророк начинает с описания величия и могущества Яхве, описания, в котором причудливо перемешались черты древнего бога номадов, бога бури и пустыни, с образом бога всего мира. «В вихре и в буре шествие Яхве, облако — пыль от ног его… земля колеблется пред лицем его, и вселенная, и все живущие в ней». Яхве — бог «ревнитель и мститель… мстит Яхве врагам своим и не пощадит противников своих». Но Яхве также «знает надеющихся на него», и к ним он благ, он для них «убежище в день скорби» (1:2–7).

Теперь Яхве направил свой гнев против Ниневии. Ее вина в том, что из нее «произошел умысливший злое против Яхве» (1:11) — может быть, пророк имел в виду Сенахериба? И Яхве уже определил и вынес свой приговор об Ассуре: Ассур будет истреблен, не будет больше народа с его именем (1:14). «…Празднуй, Иудея, праздники твои… ибо не будет более проходить по тебе нечестивый: он совсем уничтожен» (1:15).

Пророчество Наума было, очевидно, сочинено, когда Ассирия уже приняла первые удары от своих врагов, Вавилона и мидян, Ниневия еще не была захвачена, но уже была осаждена, и слухи об этом донеслись до всех народов, страдавших под ассирийским игом, т. е. в 614 или 613 г. до н. э.

Наум «провидит» картины падения великого города, «логовища львов» и рисует их, следует признать, очень ярко и образно. «Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несется конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов: нет конца трупам, спотыкаются о трупы их». Ассирийские воины не могут устоять перед натиском врагов, ассирийские военачальники в страхе скрываются. Это месть Яхве за бедствия, которые Ассур причинял Израилю. Теперь то же постигло Ассирию. «Вот, я — на тебя!»— говорит Яхве Ниневии. «Все укрепления твои подобны смоковнице со спелыми плодами: если тряхнуть их, то они упадут прямо в рот желающего есть… Врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей… Князья твои… и военачальники твои — как рои мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они были… Народ твой рассеялся по горам, и некому собрать его… Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?» (3:5—19).

Можно понять эти чувства облегчения и злой радости, переполнявшие сердца не только пророка Наума и не только иудеев, но и всех других народов, веками изнемогавших под тяжким игом Ассирии. Но эта радость оказалась непродолжительной. Вместо Ассирии на Востоке поднялся другой могучий хищник — Вавилон.

Как было уже упомянуто, в 640 г. до н. э. царем Иудеи стал Иосня, сын Аммона, которому было от роду всего восемь лет.

Рассказ о правлении Иосии в 4 Книге Царств начинается торжественной похвалой в адрес этого царя: «Тридцать один год царствовал в Иерусалиме… и делал он угодное в очах Яхве, и ходил во всем путем Давида… и не уклонялся ни направо, ни налево». А на 18 году его правления произошло необычайное происшествие, рассказу о котором в Книге Царств посвящены целых две главы (4 Цар. 22–23).

Однажды царь послал писца Шафана в иерусалимский храм Яхве с незначительным поручением — расплатиться с рабочими, которые производили там какой-то ремонт. А в храме Шафана встретил первосвященник Хелкия и сообщил ему потрясающую новость: «Книгу закона нашел я в доме Яхве. И подал Хелкия книгу Шафану, и он читал ее». Шафан приносит книгу во дворец и зачитывает ее перед Иосией. И «когда услышал царь слова книги закона, то разодрал одежды свои». Затем обратились за советом к пророчице Олдаме, и та от имени Яхве предрекла народу Иудеи страшную судьбу: «Так говорит Яхве: наведу зло на место сие и на жителей его, — все слова книги, которую читал царь иудейский. За то, что оставили меня, и кадят другим богам, чтобы раздражать меня всеми делами рук своих, воспылал гнев мой на место сие, и не погаснет. А царю иудейскому… скажите: так говорит Яхве бог израилев… так как смягчилось сердце твое, и ты смирился пред Яхве, услышав то, что я изрек на место сие и на жителей его, что они будут предметом ужаса и проклятия… За это… я приложу тебя к отцам твоим, и ты положен будешь в гробницу твою в мире» (22:15–20).

После этого Иосия направляется в иерусалимский храм Яхве, куда были созваны «все иудеи, и все жители Иерусалима с ним, и священники, и пророки, и весь народ, от малого до большого, и прочел вслух их все слова книги завета, найденной в доме Яхве… и заключил пред лицем Яхве завет — последовать Яхве и соблюдать заповеди его и откровения его и уставы его от всего сердца и от всей души, чтобы выполнить слова завета сего, написанные в книге сей. И весь народ вступил в завет» (23:1–3).

Вслед за этим торжественным актом Иосия приступил к выполнению «слов завета сего»: «Повелел царь Хелкии первосвященнику и вторым священникам… вынести из храма Яхве все вещи, сделанные для Ваала, и для Астарты, и для всего воинства небесного, и сжег их за Иерусалимом в долине Кедрон… И оставил жрецов, которых поставили цари иудейские, чтобы совершать курения на высотах в городах иудейских и окрестностях Иерусалима, — и которые кадили Ваалу, солнцу, и луне, и созвездиям, и всему воинству небесному; и вынес Астарту из дома Яхве за Иерусалим к потоку Кедрону, и сжег ее… и истер ее в прах, и бросил прах ее на кладбище общенародное… И отменил коней, которые ставили цари иудейские солнцу пред входом в дом Яхве… колесницы же солнца сжег огнем… И высоты… которые устроил Соломон, царь израилев, Астарте, мерзости сидонской, и Хамосу, мерзости моавитской, и Милхому, мерзости аммонитской, осквернил царь; и изломал статуи, и срубил дубравы, и наполнил место их костями человеческими… Также и все капища высот в городах самарийских… разрушил Иосия… и заколол всех жрецов высот, которые там были, на жертвенниках, и сожег кости человеческие на них, — и возвратился в Иерусалим. И повелел царь всему народу, сказав: «совершите пасху Яхве богу вашему, как написано в сей книге завета», — потому что не была совершена такая пасха… во все дни царей израильских и царей иудейских; а в восемнадцатый год царя Иосии была совершена сия пасха Яхве в Иерусалиме… Подобного ему не было царя прежде его, который обратился бы к Яхве всем сердцем своим, и всею душею своею, и всеми силами своими, по всему закону Моисееву; и после него не восстал подобный ему» (глава 23).

Немного забежав вперед, отметим, что Яхве вопреки своим обещаниям (22:20) проявил черную неблагодарность по отношению к столь ревностному и верному ему царю. Иосия, в отличие от своего нечестивого деда Манассии, как раз не почил в мире на своей постели, а погиб от вражеской стрелы во время сражения с египетским царем Нехо (в 609 г. до н. э.).

В современной науке описанные события получили название религиозной реформы Иосии и датируются достаточно точно: восемнадцатому году правления царя Иосии соответствует 622 г. до н. э. В этом году у древних евреев впервые появилась книга, официально признанная жречеством иерусалимского храма и государственной властью как «Книга закона» (или «Книга завета», данная Моисеем), которому в свою очередь заповедал «все слова ее и все постановления ее» сам Яхве (4 Цар. 22:8, 11, 23, 25).

Прочитав библейское повествование о реформе Иосии, можно, логически рассуждая, самостоятельно прийти к следующим выводам: около полустолетия до реформы в Иудее правили приверженцы иноземных и местных ханаанейских языческих культов, оказывавшие этим культам покровительство, — Манассия и Аммон. И хотя национальным богом иудеев по-прежнему оставался Яхве, рост влияния языческих культов и их жрецов должен был нанести основательный ущерб как престижу, так и доходам жречества Яхве. Жречество главного иерусалимского храма Яхве, кроме того, страдало от конкуренции других, местных святилищ того же бога, и оно вовсе не хотело мириться с ролью своего храма как «первого среди равных». Иерусалимские жрецы претендовали на монопольное и господствующее положение в религиозной жизни своего народа и только выжидали благоприятного случая, чтобы это положение занять.