Эрнст Мулдашев - Мир сложнее, чем мы думали
На пути к трамвайной остановке встречается канава с перекинутой через нее доской. Переходя по доске канаву, слесарь Н. думает:
«Хоть бы поручень к доске приделали, упасть ведь можно. Сколько пьяных, наверное, сюда попадало. Ведь год, как зарыть не могут. Ну что за государство такое, а! Жалобу, что ли, написать».
Перейдя через канаву, слесарь Н. приподнимает брючины, которые только вчера чистил, и идет неестественной походкой, стараясь не забрызгать брюки жидкой грязью, размазанной по асфальту на полкилометра в округе. Дойдя наконец до чистого асфальта, он шаркает ногами, счищая с ботинок грязь. Оглядев свои брюки, слесарь Н. с удовлетворением думает:
«Всего до пояса забрызгался. А Васька-то, токарь, вчера пришел, аж на ушах грязь была. Ну что за народ, а! Ведь, как свиньи, в грязи живем. Что, канаву закопать трудно? Ну что за правительство, а!»
Ожидая трамвая, слесарь Н. оглядывает стоящих на остановке людей. Комок злости подступает к его горлу.
«Это вот они, наверное, ее….т в лифте и канавы роют. Твари какие-то стоят, а не люди», — думает слесарь Н.
Побольнее толкнув кого-то, слесарь Н. залезает в трамвай. Увидев свободное место, он быстренько садится туда. Рядом с ним встает старушка с авоськой. Слесарь Н. отворачивает голову и смотрит в окно, будто бы с интересом оглядывая проплывающие пейзажи.
«А эта развалина куда еще едет поутру, — думает слесарь Н. — Сидела бы лучше дома. Нарожала, наверное, алкашей-засранцев, которые путают лифт с туалетом. А еще уважения требует!»
Пройдя через ободранную вертушку проходной завода, слесарь Н. приступает к работе. Зажав в тиски заготовку, слесарь Н. начинает угрюмо ее точить напильником.
«Ради чего точу, а? Ради этой зарплаты, что ли? Точу, точу, а жизнь-то собачья», — думает слесарь Н.
Он берет свою пол-литровую банку, идет в курилку, наливает в банку воды и втыкает туда кипятильник. Выкурив сигарету, слесарь Н. пьет чай из банки.
«Как последняя сволочь чай-то пью, — думает он. — Сижу в курилке рядом с туалетом и пью. Никакой заботы о рабочем человеке! Хоть бы стаканы граненые купили».
Явно превозмогая себя, слесарь Н. идет на свое рабочее место и точит деталь. Наступает время обеда.
«В столовую, что ли, пойти, — думает он. — А-а, пока в очереди стоишь, кишки все переваришь. И повара все — ворье. Котлеты делают из сала с хлебом, хоть бы немножко мяса клали. Салаты вчерашние… Алюминиевые вилки как спираль перегнуты. Такие же твари работают, как и в нашем подъезде. А-а, ладно, пойду в курилку, бутерброды пожру с чаем. Сходить только надо в столовую, ложку спереть. Мою-то какая-то сволочь сперла».
Продолжая угрюмо работать после обеда, слесарь Н. прерывается и идет в туалет.
«Вонь-то какая, хуже, чем в лифте, — думает слесарь Н., залезая на унитаз и доставая из кармана газету. — Края унитаза все загажены, разве сядешь! Вот и сидишь как курица на насесте, ясно дело — мимо получается. Хоть бы туалетная бумага была, а то вот — газетой; говорят, в ней канцерогены есть. Хорошо, что хоть бесплатный! А то вон на вокзале туалеты все платные. А если денег нет, то, обоср…..ся, что ли. Ну и суки там работают, а! Хоть при них обоср…сь, без денег не пустят! Э-эх!»
Забыв дернуть ручку сливного бачка, слесарь Н. выходит из туалета и продолжает точить деталь. Настроение плохое, работа не клеится. Замерив штангенциркулем сделанную деталь и сопоставив с чертежом, слесарь Н. выясняет, что сделал натуральный брак. Сплюнув на пол, слесарь Н. вспоминает свой грязный подъезд, вонючий лифт, канаву с перекинутой доской, пол-литровую банку для чая, изогнутую алюминиевую вилку в столовой, платный туалет и думает:
«Ну и хрен с ней, с этой деталью. Пойдет этим тварям. Пусть их машина с этой деталью будет барахлить; пусть лучше ремонтирует какая-нибудь сволочь, чем будет сс…ть в лифте!»
После окончания рабочего дня слесарь Н. выходит из проходной и, стараясь улучшить свое настроение, покупает в магазине бутылку водки. Вместе с токарем Васькой и разнорабочим Колькой они стараются найти место, где можно распить бутылку.
«Говорят, за границей рабочий люд ходит в рестораны, чтобы выпить. А у нас — э-эх, рестораны почти золотые, да и амбалы у входа стоят, не впустят».
Негативная аура над Россией (рисунок автора).
Слесарь Н. распивает бутылку вместе с Васькой и Колькой за углом. Изрядно захмелев, он по пути домой доходит до канавы с перекинутой доской. Поскользнувшись на доске, слесарь Н. падает у края канавы и окончательно вымазывает в грязи свои и так запачканные брюки. Выматерившись и проклиная всех и вся, слесарь Н. входит в свой подъезд. В подъезде темно, лампочки кто-то выкрутил. Лифт долго не вызывается.
«Какая сука катается в этом „ездящем туалете“, — думает он. — Сс…ть ведь охота, как до квартиры дотерпеть, а!»
Наконец открывается дверца лифта. Слесарь Н. с удовлетворением отмечает, что моча в лифте уже высохла, а на то, что посерьезнее, кто-то наступил.
«А что терпеть-то, — думает слесарь Н., расстегивает ширинку и мочится в лифте. — Завтра хоть в своей моче поеду».
Вполне понятно, что слесарь Н. в течение дня, начиная со своего грязного подъезда, получает кучу отрицательных эмоций от в общем-то простых бытовых вещей. Над ним повисает негативная психическая аура, которая отражается на результатах работы слесаря Н. А в масштабах всей страны это приводит к снижению качества российской продукции. Как результат воздействия негативной ауры слесарь Н. начинает находить удовлетворение в выпивке и в том, чтобы самому гадить. Он, слесарь Н., уповает на правительство и народ, которые должны создать ему достойные условия жизни и работы за то, что он лениво точит деталь, но сам он палец о палец не ударит для исправления создавшегося положения.
По большому счету перестройку надо было начинать не только с экономических проектов, но и с того, чтобы заставить людей самих создавать себе достойные условия жизни и работы и уважать самих себя. Да, надо людей заставить уважать самих себя. Надо брать пример хотя бы с японцев.
Японский рабочий, будь то слесарь, токарь или мусорщик, идет на работу в костюме, белой сорочке и галстуке. Он горд тем, что он работает. Сменив на работе костюм на спецодежду, японский рабочий делает любую работу с удовольствием только потому, что он уважает самого себя и людей, для которых делается эта работа. После работы японские рабочие переодеваются и, как правило, идут в ресторанчики (сравнительно дешевые), выпивают пиво или сакэ и веселенькие приходят домой. Канавы в Японии закапывают в тот же день. Никто даже и не думает использовать лифты в качестве туалетов. Над японцем в Японии висит позитивная психическая аура.
Почему же президент России и правительство не примут мер для того, чтобы россияне выбрались из негативной психической ауры? Главная причина, мне кажется, состоит в том, что они не только не понимают роли негативной ауры, но и не замечают причин, ее вызывающих. Например, в Кремле во всех туалетах висят общественные полотенца, которые давным-давно запрещены санэпидемстанциями как разносчики инфекции. Депутаты и правительство вытирают об них руки, а на унитазы залезают так же, как и слесарь Н. Туалетная бумага встречается не везде, нередко вместо нее используются различные проекты постановлений и т. п.
Один высочайший чин по архитектуре города сидел в шикарном офисе, входная дверь в который безобразно хлопала, сотрясая офис, но он этого не замечал. Зато вахтерша страдала тугоухостью.
Министр культуры никогда не убеждал российских кинорежиссеров в том, что нельзя бесконечно смаковать отрицательные моменты жизни, даже если они правдивы, что нельзя все время показывать реалистическую грязь, что нужно выбирать высоких красивых актеров, а не кургузых мужичков, одетых в серые неприглядные свитера. Слесарь Н., посмотрев такой фильм, конечно же, узнает в нем свою действительность, посмеется над ней, но это только добавит ему негативизма и безысходности. Нужно, я думаю, брать, в определенной степени, пример с голливудских фильмов ~с их некоторой вычурностью и счастливым концом.
В одной из популярнейших газет России было написано, что в связи с приездом в Москву мага Копперфильда, способного сносить здания с лица земли, москвичи больше всего желают снести здание Госдумы со всеми депутатами. Слесарь Н., прочитав эти газетные строчки, наверное, подумает, что смести с лица земли избранников народа опосредованно означает смести этот народ вообще. Они, кого избирали, такая же дрянь, как и я, наверное, думает слесарь Н. Все же не стоит бесконечно поносить депутатов и показывать их в идиотски комичном плане.
Негативная аура России достигла своего апогея при выборах губернатора в Иркутске в 1997 году. На пост губернатора претендовали вор, насильник и «голубой». О «достоинствах» каждого из претендентов известили газеты. Народ выбрал вора; видимо, воровство показалось иркутянам более «привлекательной» чертой, чем насилие и «голубизна».
