Алексей Шмаков - Свобода и евреи

Положение вещей таково, что чем более изыскания наши проникают в ночь прошедшего, тем сильнее сгущается мрак, сама почва исчезает, наконец, под ногами разверзаясь в бездонную пропасть. Рано или поздно, а наступает заколдованный момент, когда наши взоры не различают уже ничего, кроме призраков и неясных теней. Истина насмехается над самыми крайними усилиями историка и отступает всё дальше и глубже, пока не станет вовсе недосягаемой под охраной целых легионов басен, мифов и легенд, которых наша слабая научная артиллерия уже разрушить не в силах.

Тем не менее, как заметил ещё Бунез, «по той доле кривой, какая нам известна, мы можем с некоторой вероятностью определить и всю орбиту истории».

Таким образом, и в отношении евреев у нас и до ныне ещё нет твёрдых данных, по которым возможно было бы представить себе это племя на самой заре его существования. Но это не исключает, конечно, ни сведений о его дальнейшем пути, ни указаний отсюда на его будущее.

Само собой разумеется, что мы не станем исследовать здесь исторические судьбы евреев, как бы течение их ни было интересно и поучительно. В дополнение ко всему изложенному для нашей цели достаточно указать хотя бы ещё некоторые моменты истории сынов Иуды, — особенно по их же собственному свидетельству.

А. «Ты знаешь этот народ, что он буйный!» — напомнил ещё Аарон Моисею (Исх., XXXII, 22).

Господь сказал Моисею:

«Скажи сынам Израилевым — вы народ жестоковыйный».

«Не дети ли вы преступления, семя лжи, разжимаемые похотью к идолам, под каждым ветвистым деревом, закалывающие детей при ручьях, между расселинами скал?».

«И прилепился Израиль к Ваал-Фегору,[20] и воспламенился гнев Господен на Израиля».

Б. «В то время, как закон был ниспослан на горе Синае, при раскатах грома, — говорил Гиббон,[21] — и как волны океана и течения планет были приостанавливаемы в защиту израильтян, а мирские награды и наказания были прямыми последствиями их неповиновения, они постоянно восставали против очевидного величия их Божественного Монарха, ставили идолов различных наций в святилище Иеговы и даже перенимали фантастические обряды, совершавшиеся в палатках арабов или в городах Финикии».

Безрассудная гордыня, ненасытное корыстолюбие и раболепие перед самыми низменными страстями своими являлись основными качествами еврейства ещё в те времена, когда ни о каком вредном на него влиянии других народов не могло быть и речи.

Независимо от сего, пророческие книги и само Пятикнижие Моисея исполнены такого негодования против безнравственности и нечестия Израиля и представляют столь вдохновенные образы его растления, что их свидетельство, помимо всяких научных изысканий, само по себе убеждает в плачевном характере этого народа, с незапамятных времён его истории.

В. В ханаанском периоде своей жизни евреи впервые столкнулись с арийцами, филистимлянами — отраслью пеластов и сразу же начали с ними войну, длившуюся веками, но почти неизменно выражавшуюся в унижениях и позоре евреев. Наряду с этим, постоянно колеблясь между Ассуром (царством ассирийским) и Мицраимом (Египтом), сыны Израиля то и дело переходили с одной стороны на другую, а потому не могли иметь ни друзей, ни верных покровителей. Мы видим кроме того непрерывные войны евреев с близкими и дальними, сильными и слабыми пародами, выразившиеся в том, что, как уже было нами замечено, из тысячи четырёхсот лет своего политического существования, сыны Израиля провели тысячи лет в рабстве.

Г. Причина этого факта лежит главным образом в характере самих же евреев. Достаточно известны жестокости, содеянные ими во время завоевания ханаанской земли и притом нередко изменническим образом (например в Сихеме, Иерехоне и др. местах); бесконечные внутренние смуты, доходившие до истребления массами своих же единоплеменников (например, в коленах Вениамина, Манассии и Ефрема); человеческие жертвоприношения (например, совершенные даже царями Ахазом, Манассией и другими; постоянный возврат то к поклонению золотому тельцу, то к той кровавой грязи семитических религий, которая не имеет ничего себе подобного в истории; задорные и безосновательные распри царств израильского и иудейского между собой и с соседями; отсутствие патриотизма, доходившее до того, что в грозную и роковую годину осады Иерусалима Титом, еврейский гарнизон был раздираем междоусобицей трёх враждебных друг другу партий. Элеазар со своими солдатами занимал вершину горы Мориа и центр храма; Иоанн из Гисхалы стоял за первой храмовой оградой, и, наконец, Симон командовал 10.000 разбойников-евреев и 5.000 головорезов-иудеяни на горе Сионе. Уничтожая друг друга, все они, кроме того совершали отвратительнейшие злодеяния над самими жителями Иерусалима.

Д. «В Египет при иноземном фараоне Афобисе евреи пришли во время порабощения страны Гиксами (нечто вроде татарского ига в России) и при них же устроились. Иосиф поселил отца и братьев своих в Гесеме или Рамзесе, т. е. в лучшем месте земли египетской, где и дал им владения, снабжая отца и братьев и весь дом отца хлебом по потребностям каждого семейства. А между тем, хлеба не было по всей земле. Собрал Иосиф за хлеб сперва всё серебро, какое было в земле египетской и земле ханаанской, изнурённых от голода. Затем скупил Иосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый своё поле, ибо голод одолевал их, а народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого. И жили сыны Израиля в земле Гесем, и владели они ею, и плодились, и весьма умножались. Фараон же, ещё раньше, поставил Иосифа над всей землёй египетской, а он себя (увы!) стал называть отцом фараона» (Бытие XLI, 40, 41,44, 48, 49, 54–57; XLVII, II, 13, 14, 20, 21 и 27; XLV, 8).

Но сами египтяне смотрели иначе.

«И подали ему (Иосифу, кушанье) особо, и им (отцу и братьям Иосифа) особо, и египтяне не могут есть с евреями, потому что это — мерзость для египтян».

Вообще же говоря, положение становилось таким, что и само еврейство не обманывалось в отношении результата.

«По действию руки крепкой, он (фараон) даже выгонит их (евреев) из земли своей».

«Пришло евреев 66 душ мужского пола, а через 430 лет, по изгнании Гиксов Амосом 1 при национальном фараоне Манефте их вышло 600.000 мужчин, кроме детей».

Выходя же из Египта, когда фараон, с поспешностью, стал гнать их евреи выманили такое количество серебра и золото, что обобрали египтян (об этом говорится трижды: Исх., III, 20–22; XI, 1–3; XII, 35 и 36).

«И ушли евреи с большим имуществом».

«Приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары в пустыне в течение сорока лет, дом Израилев? Вы носили скинию Молохову и звезду бога вашего Рефмана[22] — изображения, которые вы сделали для себя».

Е. Убеждение древних авторов было именно таково, что евреи были изгнаны из Египта в качестве зараженных проказой (Манефон, Херемон, Гекатей, Диодор Силицийский, Лизамах, Тацит и Юстин). Язвы в пахах (нечто вроде бубонной чумы) как особая болезнь, которой евреи страдали в пустыне, назывались у египтян «саббатозим», откуда, по странному, впрочем, мнению Аполония Молона и Посидония, могло произойти и само название субботы.

«Сыновья Иуды делают злое пред очами Моими, — говорит Господь, — Поставили мерзости свои в доме, над которым наречено имя Моё, чтобы осквернить его. И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сжигать сыновей своих и дочерей своих в огне» (Иеремии, VII, 30 и 31).

«И устроили высоты Ваалу, чтобы сжигать сыновей своих огнем во всесожжение Ваалу, чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило Мне» (Иеремии, XIX, 5).

«Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху, чего Я не повелевал им, и Мне на ум не приходило, чтобы они делали эту мерзость, вводя в грех Иуду» (Иеремии, XXXII, 35).

Вдумываясь в указанные и многие другие тексты этого рода, нельзя, наконец, не привести и тех, на которые ссылался ещё Вольтер, отрицая, чтобы нечто подобное было запрещяемо какому-либо иному народу, кроме евреев.

«Наготы отца твоего и наготы матери твоей не открывай. Она мать твоя, не открывай наготы её».

«Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред Господом Богом твоим».