Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - Игумен Евфимий (Моисеев)
Далее следует не менее важное определение относительно проведения Соборов Франкской Церкви: «b) Мы постановили созывать Собор ежегодно, чтобы в присутствии всех нас постановления Соборов и канонические правила жизни Церкви своевременно обновлялись и в христианстве улучшался порядок».
Таким образом, Церковь в Австразии была организована по принципу митрополичьего округа, во главе которого стоял архиепископ и папский легат Бонифаций. Постановление о ежегодном проведении Собора епископов было призвано служить оживлению соборного начала в Австразийской Церкви при содействии и поддержке князя.
«c) Отчужденное имущество церквей мы возвращаем и отдаем назад». Карломан решил этими скупыми словами соборного постановления положить предел порочной практике передачи церковной собственности по наследству, уже в течение многих поколений утвердившейся в епископате Франкской Церкви, состоявшем почти исключительно из дворян. Это был очень мудрый шаг, который преследовал сразу две цели: укрепление государственной власти и установление канонической нормы жизни Церкви в отношении владения собственностью. «Если бы эта программа была действительно приведена в исполнение, тогда франкским магнатам пришлось бы расстаться с церковным имуществом, незаконно присвоенным ими»[141]. Большое внимание Собор уделял повышению духовно-нравственного уровня клириков Франкской Церкви. Принятые постановления были направлены в основном против обмирщения духовенства и особенно против нарушения целибата:
«d) Лжесвященников, а также развратных или бесчинных диаконов и клириков мы лишили их приходов, отстранили от служения и принудили к покаянию.
II. а) Всем служителям Божиим мы строжайше запретили носить оружие, сражаться, участвовать в военных походах и воевать с врагом за исключением тех, кто избран для совершения мессы и хранения мощей святых <…>
b) Мы запретили также всем служителям Божиим охотиться и ходить по лесам с собаками, а также держать ястребов и соколов».
Не меньшее значение придавалось на Соборе также установлению канонического строя жизни внутри епархий:
«III. В соответствии с постановлениями святых апостолов мы постановили, что каждый священник <…> должен подчиняться епископу, епархии которого он принадлежит.
IV. Мы постановили, что в соответствии с предупреждением церковных правил мы никого из пришедших из других мест священников или епископов не должны допускать до церковного служения до одобрения Cобора.
V. Мы постановили <…> что каждый епископ в своей епархии при содействии графа, который является покровителем Церкви, должен заботиться о том, чтобы народ Божий не совершал ничего языческого, но отложил бы всю нечистоту язычества».
Клириков, дерзнувших нарушить указанные правила, ждали следующие наказания: «VI. Мы постановили, что после этого Собора <…> каждый служитель Божий и каждая дева Христова, которые окажутся повинными в бесчинии, должны в темнице содержаться на хлебе и воде, принося покаяние; и если это рукоположенный священник, он должен два года сидеть в темнице, быв биен перед этим кнутом до крови…»
Наряду с указаниями о внешнем виде и поведении клириков, а также строгим предписанием для священников ни под каким предлогом не терпеть дома женщин в постановлениях Собора относительно монашествующих содержится рекомендация проводить монашескую жизнь в соответствии с правилами святого Бенедикта Нурсийского.
«VII. а) Мы также постановили, что священники и диаконы должны носить не короткие одежды, как миряне, но длинные – как служители Божии, и чтобы никто в своем доме не допускал жить женщине.
b) …чтобы монахи и монахини в монастырях руководствовались правилами святого Бенедикта, стремясь направлять свою жизнь в соответствии с ними».
Особого внимания заслуживает тот факт, что Карломан, как уже упоминалось выше, не только сам возглавил этот Собор, но и провозгласил его решения от своего имени в качестве капитуляров, то есть общеобязательных постановлений, имеющих силу государственного закона. В первый раз за всю историю Франкская империя получила от своего правителя церковное законодательство.
Цель, которую ставил перед собой святитель Бонифаций на этом Соборе, в целом «соответствует той задаче, какую некогда должен был выполнить архиепископ Теодор в Англии. Эта задача и там, и здесь была одна – заложение основ для создания Поместной Церкви “Римского образца”»[142]. Германский Собор 742 года обнаружил полную самостоятельность Франкской Церкви. По меткому выражению Луца фон Падберга, «Собор мог бы вполне состояться без Рима, но никогда без майордома»[143]. Таким образом, папе Захарии пришлось довольствоваться только тем, что он поздравил своего легата с успешным проведением Собора. Но для нас очень важно понять, что при полной административной независимости Франкской Церкви от папы без влияния Рима, проявившегося прежде всего в самом духе и характере соборных постановлений, ей было бы гораздо сложнее преодолевать кризис, вызванный, в первую очередь, утратой того древнего, апостольского церковного предания, основным хранителем которого для Запада – да и в то время для Вселенской Церкви – оставался Рим.
В плане же «внешнего» влияния на положение дел позиции папы тогда были действительно не очень сильны. Майордом, конечно, уважал его мнение, но сказать, чтобы он особенно с ним считался или прислушивался к нему, было бы явным преувеличением. Это убедительно показывает история с легатом Сергием.
В 743 году папа отправил в Баварию к герцогу Одило некоего пресвитера Сергия с целью содействовать претворению в жизнь старого плана создания в Баварии церковной области, непосредственно подчиняющейся Риму. Как раз в то время Одило поднял восстание против Пипина, брата и соправителя Карломана, и хотел использовать легата в своих целях. Но силы были неравны, и когда оба правителя Франкской империи в 743 году выступили в поход против Одило, положение баварского герцога сделалось совсем отчаянным. Тогда он уговорил легата Сергия, чтобы тот, ссылаясь на папский авторитет и данные ему папой полномочия, призвал франков к миру. Эта неуклюжая попытка миротворчества, конечно же, закончилась полным провалом.
После того как баварцы потерпели сокрушительное поражение, а герцог Одило бежал, пресвитер Сергий попал в руки франкских правителей. Когда его подвели к ним, Пипин крикнул ему: «Господин Сергий, теперь мы узнали, что ты не святой апостол Петр и не его истинный представитель. Ты вчера сказал нам, что господин папа в силу авторитета апостола Петра запретил наш справедливый поход против Баварии. Но
