Сергей Бычков - Плотина Фараона и Первая еврейская революция
Весь Египет замер. Замер, как тот человек, который вдруг столкнулся с огромной опасностью и его парализовал страх. Все понимали, что их ждёт впереди — голод.
1. Библия. Исх.10:21–23.
2. От автора. По всей видимости, висевшая в атмосфере пыль понизила температуру воздуха над всем континентом. В результате этого обильные осадки в центральной Африке, питающие Нил, прекратились.
3. Библия. Исх.8:2.
4. Библия. Исх.7:20,21.
5. Библия. Исх.7:24
Глава 5.Вечные иммигранты
Ох, и напугался Наин, когда объявили траур по сыну Фараона, сломавшему в одно мгновение его планы. В первые минуты ему показалось, что всё потеряно и спасения нет. Хмурый отец, что-то сказав матери, ушёл и через полчаса вернулся в прекрасном настроении. Свадьба через час объявил он, и всё закружилось в невообразимой суете. Свадьбу пришлось делать как в бедных семьях, без торжественных церемоний и большого количества гостей. Благодаря связям отца, ему удалось уговорить жреца близлежащего храма, не смотря на объявленный в стране траур, освятись союз молодых.
Наин не знал, что ему наговорил отец и сколько заплатил, но жрец после свадьбы, пять дней приходил к ним на ужин и каждый раз напивался до такого состояния, когда люди начинают себя жалеть. Плача он повторял и повторял историю своей первой и последней любви и проклинал собачью жизнь, которая, по его словам, сопутствует ему с тех пор, как его забрали от любимой служить в храм. Размазав по щекам слёзы и сопутствующие им сопли, он лез ко всем целоваться, и каждый раз стоило большого труда выпроводить его спать.
Только спустя время Наин понял, что страх его был напрасен, и покушение на Главного жреца и сына Фараона наделали такого переполоха, что всем стало не до его Наиновской персоны, и о нём просто забыли, словно он никогда не существовал и не был учеником жреца в Главном храме бога солнца Ра.
Фуидж переселилась к ним от чего дом сватов, как сказала Монин, совсем опустел и они почти каждый вечер проводили в доме Бахана.
Наин опять стал служить в конторе отца учётчиком и, к огромному сожалению Боби совсем забросил рыбалку. Теперь всё свободное время он проводил с Фуидж, помогая ей поливать огород, после чего они, не поужинав, исчезали и появлялись дома, когда все давно спали. Потом, в связи с указом Фараона о дополнительном налоге на евреев, работы в конторе прибавилось, и Наин с отцом появлялись домой, когда начинало темнеть, а после трагедии с Нилом они вообще приходили домой к самому сну. Фараон, в связи с угрозой голода, приказал пересчитать все запасы продовольствия в стране и организовал специальный фонд зерна призванный помочь народу и особенно бедным слоям населения. Все задавались вопросом о судьбе Египта в будущем. Этот год Египет переживёт, накопленных запасов зерна хватит до следующего урожая, но, а вдруг Нил не разольётся и на следующий год?
Первым на смерть Нила отреагировал рынок зерна, цены на него резко выросли, и продолжали расти каждый день. Но даже это не останавливало людей скупать всё зерно, выбрасываемое на рынок. Затем рухнул рынок рыбы. Все рыбацкие предприятия разорились за несколько дней. Вся рыба Нила передохла(1) и люди всегда покупавшие дешевую рыбу лишились одного из основных продуктов питания.(2). Началась цепная реакция и цены на всё, словно подброшенные мощной пружиной, устремились вверх. Это добавляло работы учётчикам налогов и разговоров в конторе. Особенно часто обсуждался вопрос подъёма налога на евреев. Наин считал, что указ Фараона справедлив и принесёт успокоение и консолидацию в общество.
— Новый закон справедлив, — говорил он, — значит он правильный.
Главным его оппонентом был старый еврей Моха, служивший так же, как и Наин учётчиком.
— Правильный, то правильный, — соглашался он с Наином, — да не ко времени.
— Что же по-твоему надо ещё 400 лет ждать, чтобы принять его, — спрашивал Наин.
— Раньше его надо было вводить, по крайней мере, лет 10 тому назад, когда урожаи были хорошие, — отвечал ему Моха, — да и не так, одним прыжком, а частично, этап за этапом, чтобы это не так сильно било по карману евреев, чтобы они смирялись год за годом. А теперь что? Я знаю этот народ, сам еврей, погорюют, да и начнут собираться в дорогу. А другие уже поехали, кто куда, лишь бы уехать отсюда.
— И куда они только едут, — толи спрашивал он Наина, толи разговаривал сам с собой, — кто их там ждёт? Неужели они думают, что, бросив родные земли, они найдут мёд и молоко в чужих местах? Неужели они надеются, что их там ждут с распростертыми объятиями? Неужели они не понимают, что иммиграция означает потерю культуры, друзей и всего, что нажито годами? Неужели они не знают, что удел иммигрантов — чёрная и неблагодарная работа, за которую не берутся местные жители? Бедные бедные евреи, — качал головой Моха, — видимо судьба у нас такая, быть вечными пришельцами в чужой стране.
— Но, почему, если это легко понять, — они всё — таки уезжают, — воскликнул Наин, — почему, люди покидают могилы своих предков и рвутся в чужие края?
— Тяжело сказать Наин, может это у них в крови или они устроены так. Сложно всё это. Люди хорошо знают пословицу — Хорошо там, где нас нет, — вот и стремятся попасть в это *хорошо* надеясь на счастливую жизнь, не понимая до конца смысла этой пословицы и призрачности этого далёкого рая. Только потом, попав туда, куда они так стремились, они начинают понимать, что не хлебом единым жив человек и не благосостояние семьи определяют его душевный комфорт. Но, к сожалению, это доходит до них не сразу, а когда доходит, они начинают обманывать самих себя, доказывая себе, что здесь хорошо и они получили то о чём мечтали. Так и живут этим придуманным для себя обманом и только изредка, словно очнувшись от гипноза, который их же рук дело, они задумываются и спрашивают себя: — Боже, что же я здесь делаю? Почему я здесь, а не в своём милом крае, где каждая травинка радуется мне. Где каждый кустик и пять земли говорят сердцу, что они часть твоей души, и от одного только воспоминания знакомых мест и родных лиц, какая то сказочная благодать разливается по всему телу, и слёзы сами подступают к глазам.
Но жизнь берёт своё, за заботами о хлебе насущном человек забывается и в этой суете, он перестаёт понимать состояние своей души, своих истинных желаний и ему нужен повод, чтобы однажды, в минуты редкого затишья, снова вернуться к своим мыслям и спросить себя: — Боже, что же я делаю в этой чужой стране?
1. Библия. Быт.7:21
2. Библия. Чис.11:5
Глава 6.Осия
После покушения на Главного жреца Гоша долго заметал свои следы. Первым делом он изменил себе имя. Теперь он Осия сын Навина. Всё время, пока он прятался в Египте, его не покидало чувство, что кольцо преследования сжимается, и его поимка стражниками Фараона только дело времени. Осия кружил по Египту, стараясь незаметно просочиться в Гесем, где у него были зарыты деньги, но все его попытки не имели успеха. Когда в один из дней он почувствовал, что на него уже вышли и к вечеру следует ожидать ареста, он плюнул на свой клад, надурил шпиков и удачно покинул пределы Египта с группой еврейских переселенцев. Скоро он был уже в Елафе на границе Медианских земель. Почувствовав, наконец, свободу и желая иметь её больше, он освободил своих попутчиков от их лошади или, проще говоря, своровал её у них и пустился искать приключения по еврейским поселениям Синайской пустыни.
Ещё недавно здесь можно было ехать целый день и не встретить ни одной живой души, а теперь кругом расположились еврейские поселения иммигрантов из Египта. Но, что это были за поселения! Палатки и лачуги, слепленные из чего попало, нищета и убогость. У Осии разрывалось сердце, своровать было нечего. Поэтому он долго не задерживался ни в одном из этих поселений, и вскоре судьба занесла его в Медианские земли. Как бы долго продолжалось его одиссея никто не знает, если бы в один из дней он не встретил внука Фараона Моисея, который поил отару овец у колодца. И хотя он изменил внешность, превратившись из наголо выбритого египтянина в косматого и небритого еврея, Осия сразу узнал его, и почувствовал запах денег, женщин и приключений.
— Так вот где прячется виновник моих скитаний, — подумал Осия и решил действовать напролом, — главное узнать, где Моисей хранит денежки. Поговорив немного о жизни, о делах и здоровье, как принято между двумя незнакомцами в пустыне, Осия неожиданно спросил: — И долго ты собираешься здесь прятаться Моисей?
Тут с Моисеем чуть не случился удар. Осия рассчитывал на это и с удовольствием смотрел, как у Моисея расширились глаза, в которых стоял ужас, как он стал оглядываться, ожидая появления других людей Фараона, и как побелели его губы. Насладившись зрелищем Осия, как не в чём небывало сказал: — Не бойся Моисей, никто кроме меня пока не знает что ты здесь, а я не собираюсь выдавать эту тайну. Попей холодной водицы и успокойся, я твой друг. Осия не врал, хотя за голову Моисея и была обещана большая награда, и в другой ситуации Осия не задумываясь, сдал бы его и за гораздо меньшую сумму, но проблема в том, что и его голову ищут, а она ему ещё пригодится.
