Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии
2029
Bloch&Bloch, Song of Songs, 4.
2030
Daniel Grossberg, “Two Kinds of Sexual Relations in the Hebrew Bible,” HS 34 (1994): 12, 15. Сходную оценку см. в: Ayo, Sacred Marriage, 40.
2031
Dorsey, Literary Structure of the Old Testament, 213; см. дискуссию на сс. 200–213.
2032
См. Bloch&Bloch, Song of Songs, 4–6; LaCocque, Romance She Wrote, 39–53; Meyers, “Gender Imagery,” 209–221; Trible, God and the Rhetoric of Sexuality, 144–165.
2033
Francis Landy, “The Songs of Songs,” in The Literary Guide to the Bible (ed. Robert Alter&K.Kermode; Cambridge, Mass.: Belknap, 1987), 317.
2034
Munro, Spikenard and Saffron, 109: «Образ сада, развиваемый в ряде стихов (4:12–5:1), находится в центре Песни. Это не только подчеркивает ведущую роль женщины (так и на всем протяжении Песни), но и (в структурном отношении) напоминает ее взаимосвязь с внешним миром в очах ее возлюбленного. В ней воссоздаются природа и изобилие жизни; для него она – воплощение красоты природы».
2035
Точная оценка может варьироваться в зависимости от того, кому приписывать некоторые высказывания. Athalya Brenner, The Israelite Woman: Social Role and Literary Type in Biblical Narrative (Sheffield, Eng.: JSOT Press, 1985), 44–50, детально исследовала распределение мужских и женских голосов в Песни и пришла к выводу: женский голос (или женские голоса) составляет приблизительно 53 % текста, а мужской голос (или мужские голоса) – лишь 34 % текста. Carr, “Love Poetry Genre,” 494, подсчитывает строки: из 227 строк, 114 принадлежат девушке, 54 – возлюбленному, 31 приходятся на смешанный диалог, а 28 – на третью сторону. По моим личным подсчетам женщина говорит в 74 стихах (или частях стихов), а мужчина – лишь в 38 (почти в два раза меньше). [В речи женщины я включаю цитирование ею слов мужчины (2:10–14; 5:2) и 3:7–11 (следуя Bloch and Bloch, Song of Songs, 161–162).] Carr, ibid., предостерегает, что такая статистика сама по себе не слишком многое доказывает: в любовных поэмах древнего Египта и древней Месопотамии также бывает, что женщина говорит в два раза больше. Однако Песнь все-таки отличается особенным изобилием женских речей, если убрать четыре пространных хвалы физической красоте мужчины и женщины (4:1–15; 5:10–16; 6:4–9; 7:2–10): тогда в диалоге женщине принадлежит 61 стих (или часть стиха), а мужчине – лишь 7 стихов. Получается соотношение восемь к одному.
2036
Она приглашает мужчину: «Влеки меня, мы побежим» [1:4 (СП 1:3)]. Она использует императив: «Будь подобен серне» (2:17); «беги… будь подобен серне…!» (8:14). Она не позволяет ему уйти (2:15). Она ведет его в дом матери своей, в любовные покои (3:4; 8:2). Она дарит ему свои ласки (7:13). Своими ласками она будит его под яблоней (8:5).
2037
Слово ănî используется в следующих стихах: 1:5, 6 (СП 1:5, 6); 2:1, 5, 16; 5:2, 5, 6, 8; 6:3; 7: 11; 8:10. Понятие nepeš мы находим в 1:7 (СП 1:6); 3: 1, 2, 3, 4; 5:6; 6:12. См. M. Deckers, «The Structure of the Song of Songs and the Centrality of nepeš (6:12),” in A Feminist Companion to the Song of Songs (ed. Athalya Brenner; FCB 1; Sheffield, Eng.: Sheffield Academic Press, 1993), 172–196; Grace I. Emmerson, “The Song of Songs: Mystification, Ambiguity, and Humour,” in Crossing the Boundaries: Essays in Biblical Interpretation in Honour of Michael D.Goulder (ed. Stanley E.Porter, Paul Joyce, and David E.Orton; New York: E.J.Brill, 1994), 101–102.
2038
Еврейский союз wĕ можно перевести как «и» или как «но». В данном случае это не составляет существенной разницы. По сути, женщина говорит: «Я смугла от солнца, и/но что бы ты об этом ни думал, это очень красиво!»
2039
Использование – at в слове šôšannâ в данном стихе (по контрасту с мужским родом и множественным числом в других местах Песни) указывает на «единственность в своем роде». См. Bruce K.Waltke&Michael P.O’Connor, An Introduction to Biblical Hebrew Syntax (Winona Lake, Ind.: Eisenbrauns, 1990), 105: «Единичные компоненты единого целого часто имеют суффикс – at; такая форма называется nomen unitatis». В качестве примера Уолтке и О’Коннор приводят как раз слово šôšannâ. Женщина – единственная в своем роде, уникальная лилия.
2040
Большинство толкователей совершенно напрасно усматривают в этой фразе самоуничижение. Bloch&Bloch, Song of Songs, 148–149, однако справедливо отмечают, что два цветка из Песн 2:1 – «роза» (ḥăbaṣṣelet) и «лилия» (šôšannâ) – мы находим в пророчествах о возвращении Израилю былой славы (Ис 35:1–2; Ос 14:6–8, а упоминание Сарона, видимо, образует связь с «великолепием Кармила и Сарона» в Ис 35:2. Они заключают: «Если смотреть на 2:1 в этом свете, девушка гордится своей цветущей красотой. Суламита вовсе не говорит – из скромности или кокетства – что она цветок как цветок. (У Гинзбурга и ряда других авторов она фактически произносит: «Я – обычный полевой цветок».) Напротив, она уподобляет себя ḥăbaṣṣelet и šôšannâ – двум цветам, которые в Библии олицетворяют расцвет».
Во многих современных переводах в Песни šôšannâ – «лилия». Однако современные исследователи убедительно доказывают, что это может быть и «лотос». См. особенно Blažej Strba, hnXOwXO of the Canticle,” Bib 85 (2004): 475–502; W.Derek Suderman, “Modest or Magnificent? Lotus versus Lily in Canticles,” CBQ 67 (2005): 42–58. Если речь идет о «лотосе», то Садерман прав в отношении Песн 2:1: «Женщина не использует распространенный и обычный цветок как «символ скромности», а сравнивает себя с лотосом и тем самым создает образ особенной красоты, сладкого благоухания и богатый символикой. Если смотреть на вещи с этой точки зрения, вторая строка развивает и усиливает смысл первой, а не умаляет описание женщины… Получается, что женщина говорит не о своей заурядности, а о своей единственности и неповторимости. Она – самая красивая, и в «долинах» с ней никто не сравнится» (с. 50, 52).
2041
Подробнее о символике уверенности и недоступности в этой фразе см. ниже раздел об интимности.
2042
Dianne Bergant, The Song of Songs: The Love Poetry of Scripture (Spiritual Commentaries; Hyde Park, N.Y.: New City, 1998), 158.
2043
Meyers, “Gender Imagery,” 215. Образы военной архитектуры (сс. 212–215) включают военную башню, доспехи и щиты (4:4); военную башню, сторожевую «башню Ливанскую», пруды Есевонские (видимо, сделанные в военных целях), а также оборонительные врата Батраббима (7:5); башни и стены с «зубцами» или «опорами», или «башенками» (опять в военном контексте, 8:9–10).
2044
Ibid., 216.
2045
Ibid., 217. Эта военная уловка и тот факт, что египетские колесницы запрягались жеребцами, а не кобылицами, детально обсуждается (с иллюстрациями из древней ближневосточной литературы), в: Pope, Song of Songs, 336–341.
2046
HALOT 41.
2047
В масоретском тексте здесь нет слова «полки», но в переводе вполне корректно объяснить, какого рода знамена имеются в виду.
2048
Meyers, “Gender Imagery,” 218. Это не означает, что женщина имеет колдовскую власть над мужчиной или в буквальном смысле доминирует над ним. Перед нами метафора, а не магия или манипуляция.
2049
Ibid.
2050
Неоднократно в Песни дщери Иерусалимские/Сионские поют или фигурируют как адресаты обращений: 1:4, 5, 11 (СП 1:3, 4, 10); 2:7; 3:5, 10, 11; 5:8, 9, 16; 6:1, 8–9; 8:4. Напротив, братья упомянуты лишь вскользь, причем названы не «братьями», а «сыновьями матери моей»: 1:6 и (возможно, но далеко не факт) в 2:15 и 8:8–9. Подробнее о значении дочерей Иерусалимских в композиции, содержании и сюжетном развитии Песни см. особенно Munro, Spikenard and Saffron, 43–48.
2051
Песн 1:6 (СП 1:5); 3:4, 11; 6:9; 8:1, 2, 5.
2052
Если жених в Песни – Соломон, как я попытался показать, то его мать – знаменитая Вирсавия, которая была очень красивой (2 Цар 11:2).
2053
Landy, “Song of Songs and the Garden of Eden,” 526.
2054
Буквально в следующем стихе снова идет образ яблони (8:5c), однако на сей раз женщина будит мужчину под яблоней. Таким образом, совсем рядом оказываются образы женской инициативы/независимости и мужской защиты. Без сомнения, автор хотел избежать перекоса. Некоторые толкователи полагают, что данный стих подразумевает не яблоню, а какое-то другое фруктовое дерево (например, абрикосовое или цитрусовое): мол, в Древнем Израиле не были известны съедобные яблоки. Однако есть данные, что в древности яблоня использовалась подобным образом и что в Израиле яблоками питались: Garrett, “Song of Songs,” 149–150.
2055
Из еврейского оригинала неясно, кто учит Суламиту: мать или муж. Возможно, эта двусмысленность сознательная: имеются в виду оба (см. далее о двойных смыслах в Песни).
2056
Meyers, “Gender Imagery,” 220. По мнению Мейерс, Библия ограничивает гендерную взаимность домашней, непубличной любовью. Однако исследуя тему сексуальности в ВЗ, я пришел к выводу, что в течение всей ветхозаветной истории Бог желал равенства полов, – пусть на мужа и возлагалась ответственность нести смиренное лидерство, когда оно было необходимо для сохранения мира в семье.
