Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 5
Но и выразить то те идеи “справедливости”, которые уже созрели в эгрегориальных системах древних восточных обществ (на базе сложившегося мировоззрения людей) — мог далеко не каждый из простых людей и даже “жрецов”. Для этого нужен был самый передовой выдвиженец старой духовно-эгрегориальной системы “ценностей”, который сформулировал бы не только уже известные её положения о “справедливости”, но сумел бы “экстраполировать” имеющееся религиозное мировоззрение людей в будущее с целью надолго удовлетворить естественное стремление людей к поиску Истины, Справедливости, смысла жизни. Эгрегориальной “экстраполяцией” издревле занимались шаманы и жрецы…
Мы уже знаем, что такую миссию взял на себя Заратуштра, который с детства задумывался более других о названных выше философских категориях. Также мы уже говорили в предыдущих главах, что космогония зороастризма (взятая от веры предков и развитая Заратуштрой) очень логично и правдоподобно переходит в доктрину восточного дуализма — неотъемлемой и важнейшей частью которой является учение о посмертном воздаянии.
Сразу вспомним, что неотъемлемой составляющей индоиранского социального устройства с глубокой древности была кастовость общества. Когда-то давно существовали две крупные касты — племенные жрецы (шаманы) и войны — видимо соответствующие древнему кочевому образу жизни. Затем каст становилось больше. В определённый момент развития переход из одной касты в другую стал практически невозможен: принадлежность людей той или иной касте определялась происхождением.
То есть, в индоиранском обществе с древнейших времён “автоматическое” кастовое разделение людей по происхождению считалось «нормальным»; эта «нормальность» прочно вошла в людское мировоззрение и закрепилась на духовно-эгрегориальном уровне. Именно поэтому вопрос о справедливости, который особо остро встал на рубеже I–II тысячелетий до н. э. никак не затрагивал тему преодоления кастовости общества. Но именно эта тема — преодоление внутрисоциальной несправедливости, которую поддерживают люди своей жизнедеятельностью — и является «вопросом вопросов» с позиции Наивысшей Справедливости. Именно «нормальность» кастовости Востока скорее всего и является объективно порочным наследием духовности Атлантиды, преодоления которой Бог ждёт от людей нашей цивилизации в первую очередь: с этого начинается Справедливость. Без преодоления кастовости (и других разновидностей толпо-“элитаризма”) невозможно предоставление людям равного доступа к знаниям, равных возможностей развития. Но для построения общества всеобщей Справедливости условие равных стартовых возможностей для получения всей необходимой в жизни информации никак не может быть проигнорировано, поскольку каждый человек по-своему уникален, лишних людей не существует и лишь всем миром можно сообща понять Правду-Истину. Отнимая у нижестоящих (в социальной иерархии ниже “жречества”) каст возможность получения всесторонних жреческих знаний — высшая каста “жрецов”-«священников» издревле поставила себя посредником между людьми и Богом, являясь главным препятствием на пути к Справедливости.
Для убедительности обратимся к зороастрийским “канонам”. В «Младшей Ясне» 19 глава называется «Сословия и наставники в вере». Оттуда можно узнать, что во времена Заратуштры было четыре сословия. Приведём отрывок из неё:[92]
«16. И в этой речи Маздой было сказано о трёх мерах, четырёх сословиях, пяти Рату[93], осуществляющих [свои деяния] через помощников. Какие [это] меры? Добрая мысль, доброе слово, доброе деяние.
17. Какие это сословия? Жрец, воин, скотовод, ремесленник, [которые] сопутствуют артовскому человеку и днём и ночью мыслями, речами и деяниями, согласными с Артой[94], отмеченные Рату и понимающие Религию, [сопутствуют человеку], который вместе с Артой споспешествует и дому и дворцу.
18. Какие [это] Рату? Для семьи, для рода, для племени, для страны, и пятый — Заратуштра. От этих стран [отличается] Рага[95] заратуштровская: у Раги заратуштровской четыре Рату. Какие у неё [Раги] Рату[96]? Родовой, общинный, племенной и четвёртый — Заратуштра».
Всё наглядно: зороастрийская вера “благословляла” именем «доброго» бога Ахуры-Мазды и авторитетом Заратуштры кастовое разделение общества[97] (каждой касте — свой достаток и род занятий), наставничество (каждому социальному образованию — свой учитель-наставник, дающий знания).
Но и это не всё: зороастризм искусно закрепил иллюзию социальной справедливости тем, что основные духовные правила веры были обязательны к исполнению людьми (конечно теми, кто встал на сторону “добра” и “правды”-«Арты») всех сословий-каст. И в этом отношении отступничество от веры наказывалось (а поддержка веры поощрялась) от имени Ахура-Мазды одинаково как у “жрецов” (обитателей дворцов), так и у скотоводов (обитателей домов) — во всяком случае в декларациях веры было сказано именно это: «17. Какие это сословия? Жрец, воин, скотовод, ремесленник, [которые] сопутствуют артовскому человеку и днём и ночью мыслями, речами и деяниями, согласными с Артой, отмеченные Рату и понимающие Религию, [сопутствуют человеку], который вместе с Артой споспешествует и дому и дворцу».
Ещё зороастрийская “справедливость” закреплялась тем, что каждой касте предписывалось верой одинаково поддерживать физически и духовно «здоровый» образ жизни, а для этого необходимо было соблюдать не только многочисленные оригинальные благообразные предписания зорастрийских традиций «чистоты» (надо отдать должное, что многие из них действительно весьма полезны как для соблюдения личной и общественной гигиены, заботы о природе; так и для сохранения физического здоровья общности), но и быть духовно «добрым»: (Какие [это] меры? Добрая мысль, доброе слово, доброе деяние). Что касается «добра», то “правда”-«Арта» веры была одна на всех, но имущество и возможности получения информации у разных каст были разные. Такая изощрённая благообразная система имитации социальной справедливости, скорее всего, обогнала на века все остальные открытые рабовладельческие системы, где от имени богов цари, “жрецы” и “элита” беззастенчиво употребляли рабский труд. Поэтому-то у зороастрийцев было чему поучиться «мировой закулисе» на будущее.
Но самое главное даже не то, что уже высказано в этой главе о смысле зороастрийской «справедливости». Это всё лишь последствия духовной и психической незрелости людей, выразившиеся в их социальной и духовной организации. Людям необходимо было, помимо мирской “справедливости” объяснить самим себе смысл жизни — тем более, что вера в бессмертие человеческой души существовала на Востоке с древних времён.
Необходимость объяснения себе смысла жизни в совокупности с оригинальным зороастрийским пониманием справедливости, мировоззренческим признанием нормальности кастового разделения общества — породило доктрину посмертного воздаяния, как “успокоительный” (для самих себя) миф «о существовании высшей справедливости» (древние люди Востока не приучены были искать справедливость в земном мире: они стали её искать в духовном мире, выйдя на доктрину посмертного воздаяния). «Высшей» признавалась посмертная “справедливость” — перед которой все остальные виды “справедливости” (некоторые мы упомянули в этой главе) уходили на второй жизненный план и преподносились как так называемые «жизненные испытания людей, результаты которых будут учтены посмертным воздаянием».
В результате сформированный таким образом людьми мировоззренческий подход к естественным жизненным воздействиям на них (которые мы называем Языком Жизни) заключался в том, что жизненные воздействия воспринимались не как указание Свыше (через Язык Жизни каждому человеку индивидуально и всему обществу в совокупности) на необходимость корректировки жизни и быта людей, их мыслей и деяний — а как “неприятные” либо «полезные» воздействия на людей «злых» либо «добрых» духов: от первых люди отгородились сводом «нравственных» правил; а вторыми просто «пользовались» как «помощью Свыше». Но главное, что «справедливость» при таком подходе к Языку Жизни заключалась в том, что если человек становится на сторону «добра», то он будет вознаграждён «раем» и наоборот. «Встать на сторону добра» значило принять все основные позиции зороастрийской веры — после чего от человека требовалось лишь «вести праведный образ жизни» (по-зороастрийски).
