Махабхарата. Ревизия смыслов. - Пётр Степанович Лосев
Решение принято Шанкарой. Ему подчиняются все: и Друпада, и Кунти, и пандавы, и Драупади. Но никто из них не встречается с Шанкарой. От его имени распоряжается Вьяса. Тут уместным было бы спросить: а был ли Шанкара? А ведь это решение радикально изменило их судьбу. Такое положение чрезвычайно удобно для злоупотреблений. И было бы очень глупо им не воспользоваться, ведь оно и было создано для этого Вьясой. Что же в итоге?
В истории со сваямварой Драупади все пять братьев, их мать Кунти, Друпада и его дочь Драупади ведут себя абсолютно беспринципно, не имеют своей точки зрения на события и полностью соглашаются с решением Вьясы. Решение своей судьбы они доверяют постороннему человеку. Они называют дхармой для себя повиновение Вьясе. «Чудесное» воскрешение и многомужество Драупади для него только средство, чтобы привлечь внимание к пандавам, пиар-компания.
Что говорят и думают о дхарме другие герои Махабхараты? Надо сказать, что отношение к дхарме (закону) у людей меняется в зависимости от ситуации. Оказавшись в беде, пандавы, когда их дело рассматривается в суде, взывают к «нравственному закону» (дхарме). Дхарма для них превращается в жажду милосердия. Отчаянно им пытается помочь Видура.
Судебное заседание в Хастинапуре рассматривает дело о клевете. После сожжения смоляного домика в Варанавате, в котором жили пандавы, и оружейного склада слухи в народе обвиняли в этом Дурьйодхану. Но вот пандавы чудесным образом воскресли, а вопросы с поджогом остались: кто погиб на пожаре, кто поджигал, кто распространял слухи? Дурьйодхана хотел услышать из первых уст: как же они спаслись? Спасению и воскресению братьев, как и ложному обвинению Дурьйодханы следовало дать всем понятное объяснение.
Видура опасается, как бы суд, поддерживая Дурьйодхану, не стал мстить пандавам. Он приводит любопытный пример, когда верность дхарме стоит выше любви отца к сыну. Именно так относятся к дхарме конкуренты и враги богов дайтьи. Это рекомендации «для всех». Но «избранные» придерживаются другой шкалы ценностей. Мы скоро столкнемся с таким случаем, когда любовь сына к отцу стоит выше преданности дхармы. Но сначала первый случай. Вот что говорит Видура.
Жил некогда владыка дайтьев Прахлада. И был у него сын Вирочана. Из-за одной девушки он поссорился с Судханваном, сыном Ангираса, кто из них старше. С этим вопросом они обратились к Прахладе. Испытывая сомнение, Прахлада сам спросил «могущественного» Кашьяпу, знатока нравственного закона, как нужно отвечать и что бывает с тем, кто не отвечает на вопрос или же показывает ложно. Мы приводим речь Кашьяпы полностью.
Сабхапарва. Глава 61. Шлоки 67 — 76, 77 — 78, 79.
«Кашьяпа сказал:
Знающий, но не отвечающий на (поставленный вопрос) из страсти, гнева или страха, бросает на себя самого тысячу сетей Варуны. По истечении полного года одна такая сеть спадает с него. Поэтому знающий правду должен говорить сущую правду. Ведь когда добродетель, пронзенная пороком, является в собрание (за помощью), тогда присутствующие в собрании сами бывают пронзены, если они не извлекут из нее жала. Половину (вины) приемлет главенствующий (в собрании), четвертая часть падает на тех, кто выступает (неправедно), и четвертая часть — на (остальных) участников собрания, если они не осуждают поступков, достойных осуждения. (С другой стороны), главенствующий (в собрании) становится свободным от всех грехов, а также освобождаются (от них) и все участники собрания, когда осуждается тот, кто заслуживает осуждения, — грех падает лишь на того, кто его совершает. Те, кто говорят неправду, о Прахлада, когда их спрашивают о нравственном законе, — губят (свои) благочестивые деяния, а также семь (своих) поколений, предыдущих и последующих. Горе того, у кого отнято все состояние, и того, чей сын убит, горе, испытываемое должником, или горе того, кто обездолен царем, горе жены, лишившейся своего мужа, и того, кто отпал от своих сотоварищей, горе той, у мужа которой есть вторая жена, а также горе того, кто разорен (ложными показаниями) свидетелей, — все эти горести владыки тридцати (богов) считают равными. Все эти горести обретает тот, кто говорит неправду. Свидетелем (кто-либо) становится от виденного воочию, от слышанного и от усвоения (самой вещи). Поэтому свидетель, говорящий правду, никогда не лишается религиозных заслуг и мирских выгод.
Видура сказал:
Услышав слова Кашьяпы, Прахлада сказал сыну: «Судханван старше тебя, точно так же как Ангирас (его отец) старше меня. Также и мать Судханвана старше твоей матери. Поэтому, о Вирочана, этот Судханван отныне владыка твоей жизни».
Судханван сказал:
Поскольку ты пренебрег любовью к своему сыну и остался верен закону, я повелеваю твоему сыну: пусть он живет сотню лет».
Кто же такие дайтьи? Сведений о них очень мало, постоянного участия в событиях нет, а есть только разрозненные легенды, но, не выяснив кто они, трудно разобраться и с остальными персонажами исторической драмы. Существует целая династия дайтьев, сначала конкурентов, а потом и врагов богов: Хираньякашипу, Прахлада, Вирочана, Бали. Конфликт этот — одна из загадок индийской мифологии. «Тридцатка»— собрание тридцати бессмертных мудрецов представляет «партию» богов, другая коалиция — партию дайтьев. Спор ведется из-за девушки, но это не обычная распря молодых людей из-за невесты. Кто «старше», тот и в иерархии выше, а, следовательно, имеет больше прав на девушку — возможность еще больше повысить свой статус. Так могут ставить вопрос люди одного поколения, родственники. Оба молодых человека принадлежат к местным знатным родам. Каждый из них признает авторитет и осведомленность в этом вопросе знатока всех законов Кашьяпы. Он напоминает присутствующим о том, как человек должен вести себя во время суда. Эти законы устанавливает собрание тридцати бессмертных мудрецов, от имени которых и говорит Кашьяпа. Что интересно, дайтьи также признают эти законы. Так мы добрались до одной замалчиваемой темы. У Брахмы шесть сыновей, так почему у него не могло быть братьев и сестер? Можно предположить, что эта ветвь рода существовала и конкурировала с богами, но в конце концов идеологически проиграла. В поздней мифологии ее сблизили с асурами — военачальниками завоевателей и ракшасами — стражниками. Но если асуры и дайтьи соперники богов, то ракшасы
