Эрнст Мулдашев - Встреча с мастером

Глава 2

Что знают простые люди о происхождении человечества

Если в России, США, Германии и других подобных странах задать этот вопрос обычным людям, то кто-то из них сразу ответит, что человек произошел от обезьяны, кто-то скажет, что пришельцы из космоса занесли семя человечества на Землю, а большинство людей посмотрят на тебя как на чудака и вымолвят: «Не знаю», всем своим видом показывая, что это им не нужно, когда в жизни и так много проблем, таких, как вскопать огород, сходить в магазин, расплатиться с долгами и т.п. На провокационный вопрос о том, что по одной из дарвинистских теорий разные люди произошли от разных видов обезьян, люди в большинстве своем начинают отрицать Дарвина, мучительно выбирая, очевидно, между макакой и шимпанзе и все более склоняясь к нереспектабельности такого сородича.

В Индии и Непале никто даже не заикнется об обезьяне, а указанный провокационный вопрос у них вызовет только смех. Обезьяны, которые здесь прыгают по крышам домов и являются завсегдатаями помоек, вызывают, очевидно, у них такие же чувства, как: у нас голуби или вороны, и ни у кого не возникает чувства сыновнего преклонения перед ними. Другое дело коровы — это священные животные. В этих странах население убеждено в божественном происхождении человечества.

Простой человек, конечно же, не может объяснить того, что это значит. Он всего-навсего с детства зазубрил азы буддистской религии и, не поняв многих глубоко научных положений великого учения Будды, тем не менее знает такие термины, как медитация, «третий глаз», сострадание. Простой человек в этих странах прежде всего искренне верит в величие религиозного познания мира и убежден в необходимости духовного развития, а на вопрос о сущности религиозного учения, он, вследствие неразвитости и скудости своей речи, скорее всего, ответит: «Сложно это».

Буддийская религия, на мой взгляд, является наиболее глубоко научной религией мира, понять которую нелегко не только простому человеку, но и ученому по причине излишней материализованности его представлений. Современный ученый обычно со смехом воспринимает разъяснения простого индийца или тайца о движущей силе страдания, когда простодушно тебе объяснят, что если ты приехал из Москвы в Бомбей, то ты страдаешь от того, что ты сейчас не в Москве, а когда возвратишься в Москву, то страдаешь от того, что уехал из Бомбея и так далее, т.е. ты постоянно находишься в состоянии страдания.

Тем не менее, несмотря на примитивизм подобных разъяснений, акцентирование внимания на роли душевной силы дает свои плоды. Например, в почти миллиардной Индии около 40% населения находится за такой чертой бедности, которая нашему самому бедному бедняку и не снилась. При всем этом преступность, особенно грубая, с Убийствами и насилием, не распространена. Я представляю, что было бы с Соединенными Штатами Америки, где и сейчас в Нью-Йорке небезопасно ходить даже днем, если бы 40% населения переехало из роскошных особняков в строения типа шалашей, покрытых обрывками картонных коробок и грязными тряпками, или в мазанки, сцементированные коровьим пометом. О посткоммунистических странах, где процветал атеизм, и говорить не приходится.

Почти во всех вариантах буддийской религии есть колесо, которое символизирует круговорот жизни и смерти. Простые люди приходят и крутят эти колеса, установленные в монастырях, ассоциируя вечность души с цикличностью жизни и смерти. Поэтому восточные люди не боятся смерти, поскольку за ней придет новая жизнь. Это, в частности, выражается в стиле вождения автомобиля индийскими и непальскими водителями. Дороги здесь плохие и очень узкие, ограничений в скорости нет. Все машины, включая огромные грузовые «Тэты» и величиной с консервную банку «Марути», мчатся на огромной скорости, делая тройные и четверные обгоны. Начинаешь хорошим словом вспоминать наших гаишников. Такое ощущение, что идешь в лобовую атаку. Водитель на твои замечания о том, что мы можем погибнуть, покачивает головой, всем видом давая понять, что это так. Тысячи километров Индии и Непала нам дались ой-ой как. Все-таки мы не привыкли так легко расставаться с жизнью.

В мире мне удалось видеть много проявлений религиозного фундаментализма. Особенно это выражено в мусульманских странах. Бывая в Иране, Йемене, Иордании, Арабских Эмиратах, Бахрейне, я всегда испытывал чувство жалости к женщинам, которые в испепеляющую жару вынуждены ходить в черных хиджапах, закрыв все, что только можно закрыть на теле, вплоть до лица. Наверное, им тоже хочется покрасить губы, подвести глаза, надеть новое платье, а не ходить всю жизнь в этом опостылевшем хиджапе. Мужчины, видимо, тоже не в восторге от безалкогольных свадеб и тому подобных мероприятий. Во многом в этих странах религиозный фанатизм возведен в ранг государственной политики, помогая, вероятно, удерживать власть.

Буддийская религия очень мягкая и мало ограничивает человека во всех его жизненных проявлениях. Рычаги воздействия на общество здесь совсем иные. В отличие от культа жизненных ограничений, когда всегда можно наказать человека, в буддийских странах существует культ души с такими понятиями, как совесть, сострадание, медитация. Существует разветвленная сеть школ, которые учат углубляться в свою душу и анализировать ее. Сила такого воздействия на общество, на мой взгляд, нисколько не меньше. Только один раз мы видели, как на северо-западе Индии в храме сикхов толпа верующих истово целовала ступеньки святилища, что, по понятным причинам, небезопасно в отношении распространения инфекций.

Буддийский культ души, как мы поняли в ходе экспедиции, явился причиной хорошего и легкого восприятия любым мало-мальски образованным человеком нашей гипотезы о происхождении человечества. Многочисленные вечеринки и приглашения в различные клубы, особенно в Индии, как правило, сопровождались дискуссиями на эту тему, потому что всем это было интересно. Почти всегда слушатели возбуждались, а потом наперебой начинали рассказывать то, что они знают по этому поводу. Мы для приличия записывали, но серьезного значения этим данным не придавали. Но примечательно было то, что логический путь познания того, чего на современном уровне материалистической науки пока нельзя замерить или пощупать, не вызывал никаких сомнений, так как каждый убежден в существовании высших сил, в сравнении с которыми объем знаний человека ничтожен, и только логическим путем можно внедриться в неизведанное и уже сейчас получить новые данные, нужные людям и науке.

Практически каждый человек в этих странах убежден в наличии «третьего глаза» с главной его функцией — looking inside (смотреть внутрь). Некоторые люди говорят о главной точке носа, которая находится на пересечении касательных нижних век, но сказать о функции этой точки затрудняются. Большинство людей считают вполне вероятным то, что Будда мог нести знания предыдущей цивилизации и т.д.

Российский человек имеет значительно более приземленные представления об окружающем мире. Дух его как-то мало интересует, хотя происхождение человечества и всевозможные феномены типа лежания на гвоздях, демонстрируемые порой по телевидению, ему весьма любопытны. Конечно же, нашего человека нельзя назвать «Фомой неверующим», но общественно-полезным он считает то, что непосредственно делается руками. К примеру, когда наш участник Сергей Селиверстов встретил в Катманду группу российских альпинистов, то один из них, держа в руках газету «Аргументы и факты» с публикацией о нашей экспедиции, спросил:

— Что, вашему руководителю делать нечего? Лучше бы глаза оперировал…

Вообще-то это мне было обидно, т.к. в год я делаю 300-400 сложнейших операций. Естественно, этому человеку не объяснишь, что изобретенный нами «аллоплант», который уже помог более чем миллиону безнадежных больных, при последних исследованиях выявил особые биоэнергетические свойства; что только-широкое осмысление понятий «биологическая и душевная энергия» может привести к конкретным медицинским исследованиям, имеющим целью разработать принципиально новые методы лечения тех больных, которым мы еще не можем помочь. Причем безнадежный больной хочет иметь здоровье и зрение сегодня, ему некогда ждать, когда уровень науки, пробиваясь через ряды приземленных ортодоксов, дойдет до изобретения способов его спасения.

Консервативный человек вряд ли поймет, что, наверное, не зря более половины человечества верит в истинность религиозных буддийских знаний, что эти древние знания могут быть отголосками знаний предыдущей, более развитой цивилизации и что можно попытаться увязать их с современной наукой ради получения новых возможностей приоткрыть хотя бы одну из многочисленных тайн медицины.