Хусто Гонсалес - История христианства Tom I. От основания Церкви до эпохи Реформации.

Примерно тогда же полемическое сочинение против христианства, которое, к сожалению, не сохранилось, написал Корнелий Фронтон. Но, возможно, христианский автор Минуций Феликс цитирует именно его труд, приводя следующие строки:

Если в вас сохранилась хоть чуточка мудрости или стыда, прекратите искать небесные сферы, цели и тайны мироздания. Достаточно посмотреть на то, где вы находитесь. Это особенно относится к таким людям, как вы, – необразованным, бескультурным, грубым и невежественным {8}.

Итак, враждебное отношение к христианству со стороны многих ученых язычников объяснялось не просто их интеллектуальной предубежденностью, но и глубоко укоренившимися социальными предрассудками. Культурные и образованные люди не могли представить себе, что христианская чернь может знать какую-то неизвестную им истину. Их главный довод заключался в том, что христианство – варварская религия, черпающая вдохновение не в мире греков или римлян, а у иудеев – примитивного народа, самые лучшие учителя которого никогда не поднимались до уровня греческих философов. Если в иудейском Писании и есть что-то полезное, говорили они, так только то, что заимствовано у греков.

Утверждали также, что Бог иудеев и христиан просто смешон. Они говорят, что Бог всемогущ, что Он выше всего на свете. Но, с другой стороны, Бога они изображают существом, вынужденным постоянно вмешиваться в людские дела, прислушиваться к тому, что говорится в семьях, и контролировать даже то, что готовят на кухне. Все это – совершенный абсурд и полно противоречий.

Во всяком случае, поклонение такому Богу разрушало структуру общества, поскольку приверженцы этой религии отказывались участвовать в большинстве общественных начинаний под предлогом того, что для них такого рода участие равнозначно поклонению лжебогам. Но если это действительно лжебоги, почему их надо бояться? Почему бы не поклоняться им вместе с другими здравомыслящими людьми, даже если ты в этих богов не веришь? Истина состоит в том, что христиане, хотя они и считали их лжебогами, по-прежнему их боялись.

Что касается Иисуса, достаточно вспомнить, что Он был преступником, приговоренным к смертной казни римскими властями. Цельс утверждал даже, что Иисус был незаконнорожденным сыном Марии от какого-то римского воина. Если Он действительно был Сыном Божьим, почему Он позволил Себя распять? Почему Он не уничтожил всех Своих врагов? А на случай, если бы христиане смогли ответить на эти вопросы, у Цельса были в запасе и другие:

С какой целью приходил Бог на землю? Для того ли, чтобы просто увидеть, что твориться среди людей? Разве Он и так не всеведущ? Или, может быть, Он все знает, но ничего не способен сделать со злом, покуда Сам не вмешается? {9}

Кроме того, христиане проповедуют и истинно верят, что они воскреснут после смерти. Именно эта вера и дает им такое необычайное упрямство перед лицом смерти. Но какой смысл уходить из жизни, которая вполне реальна, ради кого-то, в чьем существовании никакой уверенности нет. А христианское учение о конечном воскресении и вовсе полный абсурд. Что произойдет с теми, чьи тела разрушены огнем, съедены хищниками или рыбами? Придется ли Богу отыскивать в мире то, что осталось от всех тел? Что Он будет делать с частицами материи, принадлежавшими разным телам? Возвращать их изначальному владельцу? Использовать в возрожденных телах владельцев последующих?

От подобной аргументации нельзя было просто отмахнуться. Она требовала четкого опровержения. В этом и заключалась задача апологетов.

Наиболее значительные труды апологетов II века и их преемников представляли собой попытку ответить на эти сложные вопросы – попытку, возобновлявшуюся и долгие годы спустя. Но на данном этапе нам достаточно рассмотреть деятельность апологетов II и начала III века.

Самое раннее из сохранившихся апологетических произведений адресовано "К Диогнету" и написано неизвестным автором, по-видимому неким Квадратом, о котором упоминают ранние историки и который жил в начале II века. Затем следует недавно найденная апология, написанная не позднее 138 года по Р.Х. Аристидом. Но самым известным из ранних апологетов был Юстин, о мученичестве которого шла речь в предыдущей главе. Свою жизнь Юстин провел в долгом духовном паломничестве, переходя от одной школы к другой, пока не нашел в христианстве то, что он назвал "истинной философией". Сохранились три его работы: две апологии, которые, по сути, являются частями одной книги, и "Разговор с Трифоном иудеем" – иудейским раввином. Ученик Юстина Татиан написал "Обращение к грекам", и примерно в то же время Афинагор составил "Прошение о христианах" и философское рассуждение "О воскресении из мертвых". Позднее в том же веке антиохийский епископ Феофил написал "Три книги к Автолику", где рассматривались вопросы учения о Боге, истолкования Писания и христианской жизни. Все эти апологии II века написаны на греческом языке, как и "Против Цельса" Оригена в III веке.

Самые ранние апологии на латинском языке – "Октавий" Минуция Феликса и "Апология" Тертуллиана. Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению относительно того, какая из этих апологий написана первой, ясно только, что более поздняя содержит заимствования из более ранней.

Читая все эти апологии, историки могут составить представление об основных возражениях язычников против христианства и об ответе на них, полученном от образованных членов Церкви, а также об эволюции христианского богословия в полемике с языческими нападками.

Обвинения в бескультурье и варварстве вынуждали христиан занять определенную позицию в вопросе о взаимосвязи их веры с языческой культурой. Все христиане были едины во мнении о недопустимости поклонения богам и всего, что с таким поклонением связано. Именно поэтому они не принимали участия во многих публичных акциях, в ходе которых богам делались жертвоприношения и давались клятвы. Все это, наряду с пацифистскими убеждениями, приводило многих христиан к выводу, что они не должны служить в армии, поскольку военные обязаны были поклоняться императору и богам. Равным образом, многие христиане выступали против изучения классической литературы, в которой боги играют важную роль и совершают разного рода аморальные деяния. Быть христианином значит преданно поклоняться единственному Богу и только Ему, и тот, кто как-либо уклонялся от этого, тем самым отвергал Иисуса Христа, Который в день Страшного суда, в свою очередь, должен был неминуемо отвергнуть отступника.

Все единодушно отвергали идолопоклонство, но в вопросе о том, как христиане должны относиться к классической языческой культуре, единое мнение было не у всех. Сочинения и мысли таких философов, как Платон, Аристотель и стоики, мудростью которых многие восхищаются до сих пор, – часть языческой культуры. И отвергнуть все это для христиан означало бы перечеркнуть высочайшие достижения человеческого ума. С другой стороны, признать эти сочинения было бы уступкой язычеству и открывало бы путь для идолопоклонства в церкви.

Поэтому в христианстве в отношении к классической культуре возникло два направления. Для одних христианская вера и языческая культура были несовместимыми вещами. Типичный выразитель таких взглядов был Тертуллиан, сформировавший свою позицию в знаменитом высказывании: "Что общего между Афинами и Иерусалимом? Что общего у Академии и Церкви?" {10} Написать эти строки его побудила уверенность в том, что возникновение многих тогдашних ересей было связано с попытками согласовать языческую философию с христианским вероучением.

Но не говоря даже о возможных ересях, были люди, гордившиеся "варварскими" истоками христианства и противопоставлявшие их классической культуре и философии. Один из них – Татиан, известный ученик Юс-тина Мученика, который в своем "Обращении к грекам" подверг неумолимой критике все те ценности, которые греки считали незыблемыми, и выступил в защиту "варварского" христианства. "Варварами" греки называли всех, кто говорил на другом наречии, и в связи с этим Татиан указал, что у них самих нет согласия относительно правильного греческого языка, ибо в разных областях на нем говорят по-разному. Кроме того, утверждал Татиан, люди, заявляющие, что их язык представляет собой величайшее из человеческих творений, придумали также риторику, то есть искусство продавать слова тому, кто дает наивысшую цену, и таким образом отстаивать неправду и несправедливость.

По словам Татиана, все, что только есть у греков ценного, они заимствовали у варваров: астрономии они научились у вавилонян, геометрии – у египтян, письму – у финикийцев. То же относится к философии и религии, ибо писания Моисея относятся к более глубокой древности, чем сочинения Платона и даже Гомера. Следовательно, взаимосвязь культуры, называемой греческой, с "варварской" религией иудеев и христиан выражается в том, что греки научились мудрости у варваров. Что еще хуже, греки неправильно понимают мудрость "варваров" и искажают истину, известную иудеям. Таким образом, так называемая мудрость греков – просто-напросто бледное подобие или карикатурное отображение истины, которую знал Моисей и которую проповедуют христиане.