Судьбы апостолов. Мифы и реальность - Ирина Сергеевна Свенцицкая
При всем ощущении связи верующих с могущественным справедливым божеством перед людьми того времени вставал вопрос о причинах существования зла, несправедливости, болезней. Самым естественным ответом на эту проблему для большинства людей, в известной степени помогающим им жить в сложных общественных условиях, стало не осознание собственного греха или ошибок, а перенесение вины во вне. Поэтому важное место в этом новом мировосприятии занимала вера в потусторонние силы — Сатану, ведьм, демонов как активных носителей зла’, которым человек должен все время противостоять, но с помощью тоже внешней чудодейственной силы.
Для первых христиан было свойственно ощущение собственной греховности (как было сказано в новозаветном Послании Иакова, «каждый искушается собственной похотью» — 1:14). Люди, одержимые бесами (в греческом тексте — демонами), которых исцелял Иисус, упоминаются в Новом Завете: в Евангелии от Матфея (4:24) бесноватые названы в одном ряду с больными, прокаженными, лунатиками; в другом месте того же Евангелия рассказывается об изгнании беса из немого бесноватого (9:32), который стал говорить. Эти люди не выступают как злодеи, но как лишившиеся разума, больные. Изгоняемые бесы не только не противятся Иисусу, но даже сами просят его вселить их в стадо свиней (8:31) — это скорее мелкие демоны, а не орудия Сатаны, и изгнание их воспринималось как излечение от болезни. Носителями зла выступают в Новом Завете не демоны, а некие космические силы: в Послании к эфесянам содержатся призывы не поддаваться коварству дьявола, бороться против властей (имеются в виду злые силы)31, космократоров (властителей) тьмы32 и поднебесных духов лукавства (6:11—13: в синодальном переводе — духов злобы). Но во времена Поздней империи верующие в Иисуса воспринимали демонов источниками не только несчастий, но и грехов: совершить грех, значило дать одолеть себя невидимыми силами зла.
Согласно рассуждениям, приведенным в «Пастыре Гермы», сочинении, созданном скорее всего во II веке, в той части этого сочинения, которая называется «Заповеди» (VI), с человеком находятся два ангела: добрый и злой. Злой ангел (прообраз черта народных верований) входит в сердце человека. и тогда им овладевают гнев, досада, вожделение, надменность и т.п. Причем вера не спасает от злого ангела — он тоже может войти в сердце верующего, и тогда тог непременно согрешит.
Вселение демонов в людей стало характерной чертой почд-них апокрифических деяний. В совершении неправедных поступков, которых так трудно было избежать верующим, жившим в сложном обществе римской Империи, всегда виновны демонические силы. Разные авторы пытались объяснить мотивы вражды демонов к людям: наиболее близким к обыденному сознанию представляется объяснение, данное в диалоге христианского апологета Минуция Феликса «Октавий» (III в.), где приведена мотивация стремления демонов отвратить людей от истинной веры. Согласно автору (XXVI), есть лживые нечистые духи, упавшие с небесной чистоты. Они этой чистоты лишились, осквернив себя пороками, и для утешения себя в несчастии сами погибшие не перестают губить других; отчужденные от Бога, они стремятся и других отвратить от Него. Итак, Минуций Феликс полагает, что демонами движет своего рода зависть, они утешаются дурным, по вполне человеческим чувством, желая, чтобы плохо было не им одним. В этом объяснении отражены «низовые» представления о побудительных мотивах многих дурных поступков: демоны выступают не столько как «космократоры тьмы», сколько как мелкие злобные существа.
Христиане, как и язычники, верили в колдовство. Демоны, согласно этому диалогу, помогают совершать чародеям то, что «похоже на чудеса». Последние слова свидетельствуют о том, что демоны не только совращают верующих, но помогают разного рода колдунам и магам. Такое верование не было изначальным в раннем христианстве; но в апокрифах поздней античности Сатана и демоны играют все большую и большую роль. Они оказываются вдохновителями всех дурных дел, совершаемых также язычниками и иудеями. В Евангелии Никодима, созданном не раньше III века, Сатана утверждает, что это он подговорил иудеев распять Христа, хотя это не соответствовало ни рассказу, ни теологической концепции канонических Евангелий.
В Новом Завете гонителями апостолов выступают люди, движимые вполне реальными побуждениями: правоверные иудеи, эфесские ремесленники, члены афинского Ареопага. Разумеется, конструирование исторических событий на основе сказаний и легенд было свойственно античному историописа-нию, но это прежде всего касалось древнейших дописьменных периодов, как это можно видеть у Ливия в рассказах о правлении первых царей. На рубеже эр в Риме сложилась рационалистическая историография (а в Греции еще раньше), опиравшаяся на множество сочинений писателей и письменных документов, как архивных, так и выбитых на выставленных напоказ надписях на камне. Зачастую античные историки тенденциозно интерпретировали сообщения источников, но редко полностью домысливали. У некоторых римских историков можно встретить легенды о чудесах и предсказаниях. Однако эти легенды, как правило, связаны с политической ситуацией и не меняют реальных событий, а как бы придают им дополнительный авторитет и развлекают читателей. Так, Светоний в биографии Августа со ссылкой на произведение египетского писателя Асклепиада «Рассуждение о богах» рассказывает легенду о том, что мать императора Августа, переночевав в храме Аполлона, зачала сына от бога, явившегося к ней в виде змея (94, 4). Здесь видна явная параллель с легендами об Александре Македонском, матери которого также явился Зевс в образе змея. Однако эта легенда никак не повлияла на изложение Светонием основных эпизодов деятельности императора, достоверность чего может быть проверена параллельными источниками. Она приведена в последних главах биографии Августа, и вряд ли сам историк в нее верил (недаром он указал источник, откуда взял эту легенду).
В то же время в популярной литературе Поздней империи также и в среде язычников появляются описания особых людей, способных творить чудеса. Флавий Филострат (111 в.) создал образ такого чудотворца в произведении «Жизнь Аполлония Тианского»33 34, которого автор сравнивает с самим Аполлоном; он обладал даже возможностью воскрешать умерших. Важной особенностью образа Аполлония, по словам Е.Г. Рабинович, переводчицы и исследователя сочинения Филострата, было то, что он не был древним мудрецом, но человеком, жившим в обозримое время, приближенный к своим почитателям-.
В отношении христиан не только люди толпы, но и представители образованных слоев воспринимали их как врагов и магов. Так, такой противник христианства как Цельс, написавший во II веке специальное сочинение против них, нс отрицал чудеса, совершенные Иисусом, но утверждал, что гот делал это с помощью колдовства (текст Цельса в обширных цитатах приведен Оригеном в Сочинении «Против Цельса» (I, 12)35. В апокрифических деяниях в магию верят не только
