Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
На небе и на земле господствует порядок
Приставленные к мельницам[816], будьте еще настойчивей, отдавая много сил целому монастырю. А ты, помощник эконома, будь к ним внимателен, посылая им смену, чтобы они могли по воскресеньям приходить в монастырь, и довольствуя их во всех прочих отношениях. Пекари, не будьте нерадивы в печении хлеба для нужд братии. Вестиарий, а прежде всего ты, чадо мое протовестиарий, успокой смиренный мой дух и сохраняй одежды братьев как следует, сдавай перемены в стирку вовремя, выводи пятна, подшивай разодранное, все делая по порядку. Сапожник, нога всего братства, обуй нас, укрепи нас своими полезными руками при помощи состоящих при тебе честных моих чад. Заменяющий Варсонуфия[817] Литоий[818], чадо мое христолюбивое, относись к детям моим и чадам, как воспитательница нежит свое поколение; я признал тебя среди них [взрослым] человеком: научи их грамоте и добрым повествованиям[819], пока я не возвращусь. Садовники, радуйтесь и укрепляйтесь и приносите силу свою, как Богу, чтобы братия имели в изобилии овощи для кухни; исполняйте все, что относится к вашим обязанностям. Вместе с сими и красильщик, овощник, скотник, и заменяющий посудника[820], заготовщики, заменяющий свещника Агапий[821], чадо мое, гостинники, рыболовы и кто бы то ни был другой – все во всем представьте себя Богу достойным образом деятельным своим послушанием. Если же в течение моего отсутствия кто возымеет печальную мысль, скрывающую в себе искушение диавола, пусть сообщит об этом или господину и отцу нашему [Платону] – он замещает меня в мое отсутствие, – или пресвитеру, ибо для этого он и поставлен; или наиболее мелкие – помощнику эконома; или первому пахарю, что к нему относится; или первым в седмицах те, кто им подчинены. Я не желаю, чтобы это сообщалось [кому-нибудь] другому и как случится, ибо не всем дано разумение, как говорит священный текст, и не всяк совершен (1 Кор. 8:7). А если страсть останется неисцеленною, то я, с помощию Божией, немедля явлюсь пред ваши очи, и пусть никто не падает духом и не влечется к худшему. Все вы вообще, чада мои, как прилично мужам, со всей душою и благополучно теките, шествуйте, трудитесь, ешьте, пейте и все вообще совершайте. Когда вы приглашаетесь на работу, являйтесь сынами послушания и бодро идите на приглашение, не [отказывайтесь под тем предлогом, что] один – село купих, другой – жену поях, иной – супруг волов купих (Лк. 14:18–20). Вы можете прибегать к отговоркам, подобным этим, но послушание ваше должно ставить выше всего. Но, с другой стороны, и начальники, раздающие приказания, не умножайте труда свыше требуемого. Сообразно тому, какие вы желали бы получить от других приказания, так и сами распоряжайтесь и приспособляйте каждому свое. Радуйтесь же все о Господе, будьте здравы и крепки, мужайтесь и держитесь, все оставайтесь целы, овцы Господа, агнцы Христа, пусть никто по своей воле не будет восхищен и не попадает в сети лукавого зверя. Еще немного, еще несколько, и как слепой стремится к свету, так я опять вернусь к вам и увижу вас, если покроет Господь грехи мои, и возрадуюсь с вами утешением Святого Духа (см. Ин. 14:16; Деян. 9:31). Прошу вас, чада и отцы, поминайте меня, грешного, в молитвах своих, чтобы Бог спас меня и не потопил меня в бездне моих грехов или в морской воде; да даст Он мне благое вхождение и слова во отверзение уст моих пред встречающимися и мирное возвращение, дабы вы встретили меня здоровым и невредимым, как и мы желаем видеть вас. Помолимся друг за друга, облобызаем друг друга от всей души. Благодать Господа нашего Иисуса Христа по молитве святого отца нашего да будет со всеми нами, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 58
В Константинополь, к брату и эконому[822]
Отношение к императорской власти
Твоим письмам, брат и чадо, я обрадовался и во всех отношениях принял твое оправдание, превышающее мое смирение. Думаю, всем ясно, как мы грешны и насколько недостойны настоятельства, которое носим. Если и нет, то мы самих себя хорошо знаем, а ты и прочие братия и чада получите награду за похвалу. Шествуйте в этом [отношении] хорошо и добре скончайте свою жизнь. Об этом так. Что же так люди восстали на нас и [за что] огорчились или, правильнее сказать, поругались? Хотя мы вообще презренны и принимаем поношение по достаточной [-де] причине, но не раскаялись в том, что сделали. Кто такой я, блудный, что удостоился принять бесчестие за благочестие и заповеди Господа моего?[823] Так этому я рад, и хотя я открыт для нападений, однако с помощью вашей ревности и защиты я не перестану ополчаться за каждую заповедь Божию и сохранять во всей точности[824] правило нашего жития. Если бы от императора вышел указ, чтобы каждый игумен непременно предстал царскому величеству, то, когда затем мы не явились, всякий имел право негодовать [на нас] за нарушение общих постановлений. Но если не каждый [обязан], а только желающий [может] явиться ко двору, то они напрасно раздражаются, что мы не служим им как богам, и него дуют, что мы не с раннего утра пред ними как святыми. Или они хотят начальствовать и над душой нашей? Ни в коем случае. Что я сказал, при том мы и остаемся. И чтобы привести тебе апостольское изречение, [скажу], что вси, хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3:12) и все прочие виды бесчестья примут. Мы недостойны [применить к себе] это, ибо мы ничего не претерпели. Это вкусили отец наш и вы, боголюбивые. Ведь сынове, как сказал Господь, свободни (Мф. 17:26), но, чтобы не соблазнялись, уплатил налог, как и другие (см. Рим. 13:6). В таком смысле написали приложенные письма. Своим жалким писанием мы убедили душу логофета[825] в том, что сами мыслим; точно так же обстоит дело и относительно царя. Так мы решили сделать по совещании. Поэтому, как только ты получишь письма, тотчас, чадо и брат[826], иди, где бы [двор] ни случился, в столице или вне ее, и вручи письма логофету и прочти ему даже те письма, которые адресованы царю, чтобы он был подготовлен к защите мужа. А сам ты, чадо мое возлюбленное и брат, все более и более укрепляйся в страхе Божием и усиливайся в своем твердом уме, облекшись в смиренномудрие и умеряя себя во всем: слове, движениях, ответах, приеме, следовании, пище и питье, дабы, в этом уподобившись сыну Божию, ты был принят на небесах как великий и честный. Будь осторожен, трезвен, хорошо предусматривай для братьев все, как духовное, так и телесное. Пользуйся мягкими словами в подобающее время и поражающими, когда должно, чтобы в том и другом отношении получить одобрение. А все мы, братия, будем подвизаться за будущие блага, за Царство Небесное; пусть никто не будет легкомыслен, ни ленив. Чадо мое Николай, отбрось от себя привычку к долгому сну, если она у тебя еще есть, дабы тебе быть еще большим украшением братий, и незамедлительно являйся по правилам. Ты же, тезоименитый Анфиму, будь украшением добродетелей. Благоглаголивым душою к Божественному слуху яви мне себя, Евлалий[827]. Но и ты, мой Феоктист, будь ценностью и приобретением Божественной заповеди, будь во всем послушен эконому, как мне самому, став доброполезным для братий во всем. Радуйся, Антоний мой, седой и волосами, и разумом; пребудь в своем терпении и наследуй участь Авраама. А ты, Мелетий мой, предмет Божественной заботы, будь внимательным к своей добродетели и безупречен как для внутренних[828], так и для внешних[829]. И ты, Пафнутий, поревнуй добродетели того, чье имя принял: будь свят, и пусть в тебе не будет и вида лукавства. С ними и ты, Пионий брат, напой себя еще силою и крепостью и будь мышцей монастыря. Но и ты, Паламон мой, длань Божия, укрепляйся; и даже ты, Серид мой, будь опорой монастыря и украшайся доброделанием. Точно так же, положив хорошее начало, проходи свой путь, Серапион мой[830], великое имя. [Но] прежде всех и после всех[831] ты, родное мне чадо и любезный эконом, господствуй над страстями, как Иосиф над племенами, украшенный целомудрием и прочими добродетелями. Ты вместо меня для них глава, и руководитель, и отец. Сохрани невредимыми моих чад, а твоих братий. Ничто [не осталось] для вас неизвестным, ничто не изученным; удаляйтесь от всякого злого дела, прилепляйтесь ко всему доброму. Неопустительно исполняйте повеленное; ухаживайте за ними [братиями] и телесно, потому что в городе легко заболеть. Горячо целуют тебя и прочих братий все братия, каждый в отдельности, особенно отец наш и я, пресвитер, господин Савва[832] и вновь принятые. Вознесите и вы молитвы взамен наших. Поминайте нас непрестанно.
